– И захватил с собой Мартина Гарви? – уточнила Грейси, помешивая на сковороде лук и не глядя на Телмана. – Но почему кухарка ничего не знала? И Белла? Наверняка они что-то слышали. Не мог же он уехать без всяких чемоданов и личных вещей. Джентльмены так не поступают.
– Никогда, – согласилась Шарлотта. – Кстати, вы ничего не сказали про письма. Их пересылают ему? Кто-то другой может отклонять приглашения, но личные письма? Разве они ему не нужны?
– Его отец? – предположил Телман.
– Возможно, – согласилась Шарлотта. – Хотя вряд ли он сам опускает их в почтовый ящик. Обычно сделать это посылают лакея. Неужели Стивен уехал в такое секретное место, что домашней прислуге не следует об этом знать? И почему Мартин ничего не сообщил Тильде?
– Может, не успел, – предположил Телман. – Например, это могло быть неожиданное приглашение или, по крайней мере, внезапное решение с его стороны.
– Уехать куда-то, откуда Мартин не может даже отправить письмо, пусть не самой Тильде, но хотя бы кому-то, кто ее знает, – с сомнением в голосе рассудила Шарлотта.
Добавив на сковороду картофель и капусту, Грейси перемешала их с луком, чтобы они хорошенько поджарились до коричневого цвета.
– Если честно, мне все это не нравится, – тихо сказала она. – Так не бывает. Здесь что-то нечисто.
– Согласна. – Шарлотта в упор посмотрела на Телмана.
Тот твердо посмотрел ей в глаза. Взгляд его ни на секунду не дрогнул.
– Я не знаю, что в моих силах делать дальше, миссис Питт. У полиции нет причин кого-то допрашивать. Меня пару раз довольно грубо выставили за порог и посоветовали не совать нос в чужие дела. Я был вынужден притворяться, что это связано с кражей. Мол, мистер Гаррик мог быть свидетелем. – Телман поморщился, как будто необходимость лгать доставляла ему физическую боль. Интересно, подумала Шарлотта, догадывается ли Грейси, чего ему стоит выполнение ее просьбы? Она посмотрела на спину служанки – прямую и напряженную. Сейчас внимание Грейси было целиком и полностью сосредоточено на сковороде: осторожно приподняв лопаткой готовое жаркое, она положила его цельным куском на тарелку.
– Спасибо. – Телман с видимой благодарностью взял у нее тарелку. Однако взялся за еду лишь после того, как Шарлотта легким кивком указала, что он может приступить к трапезе.
– Что нам теперь делать? – спросила Грейси, уменьшая пламя в плите и заваривая чай. – Нельзя же оставлять все как есть. Он ведь не растворился в воздухе. Если с ним что-то случилось, то, скорее всего, убийство. Или обоих, или одного Мартина. – Она повернулась к Шарлотте. – Вы считаете, что с мистером Гарриком случился припадок буйства и он ударил Мартина так сильно, что тот умер? А теперь они покрывают его, чтобы спасти от суда? Или даже отправили его за границу или что-то в этом роде?
Шарлотта уже было сказала «Нет, конечно!», как вдруг поймала себя на том, что тоже рассматривает такую возможность. Телман шумно вздохнул, но у него был полный рот еды.
– Думаю, нам следует как можно больше узнать про этих Гарриков, – сказала Шарлотта, осторожно подбирая слова.
Грейси тут же навострила уши.
– Вы снова попросите леди Веспасию? – спросила она с надеждой в голосе. Она была наслышана про помощь Веспасии в расследовании других случаев, а один раз сподобилась видеть ее воочию и даже ответить на ее вопрос. Однажды Веспасия посетила Кеппел-стрит. Для Грейси ее визит был сродни визиту самой королевы. Правда, королева была невысокого роста и пухлая, Веспасия же – величественная и прекрасная, как и подобает настоящей монархине. Но что еще важнее, она искренне хотела помочь в расследовании преступлений. Да, это была истинная леди, с присущим ей вкусом и шиком, но она помогла им раскрыть не одно дело, а значит, была частью их тесного круга. – Она не может не знать, – добавила Грейси. Ей самой очень хотелось в это верить.
Шарлотта посмотрела на ее взволнованное лицо, затем на Телмана, который не выносил аристократов и тем более разного рода любителей, вмешивающихся в дела полиции, особенно женщин. Заметив в его глазах нечто вроде насмешки, правда, непонятно, в чей адрес, она не стала ничего говорить, как будто в знак молчаливого согласия с его мнением. Когда же он тоже промолчал, она кивнула.
– Вряд ли я смогу предложить что-то лучше. Мы уже признали, что для полиции нет повода вмешиваться, хотя здесь явно что-то не так, – согласился он. – Так что на помощь стражей порядка рассчитывать не приходится.
В тот вечер было слишком поздно даже звонить тете Веспасии. Но утром Шарлотта нарядилась в свое лучшее выходное платье, пусть даже и прошлогоднего фасона, который, впрочем, она не видела смысла как-то менять. После перехода Питта из кресла начальника отделения на Боу-стрит в Особую службу у нее не возникало повода, да и случая, посещать какие-то важные общественные мероприятия. Но лишь сейчас, глядя на приевшийся гардероб, она осознала это со всей силой.
Увы, новое платье – не говоря уже про модное! – в нынешних обстоятельствах было для нее непозволительной роскошью, тем более что ей есть что надеть. А ведь еще недавно они с Питтом переживали, хватит ли им денег на еду и уголь.
Обиднее всего то, что она лишена возможности помочь Томасу, что было бы важно само по себе, а кроме того, дало бы ей повод позаимствовать пару-тройку нарядов у Эмили или даже у тети Веспасии. Та хотя и старше ее на два поколения, однако примерно одного с ней роста.
Вытащив из шкафа платье цвета спелой вишни, она надела его и в целом осталась довольна: оно сидело на ней идеально. Найти подходящую шляпку оказалось намного сложнее. Шарлотта остановила свой выбор на черной, с легким красноватым отливом. Не сказать чтобы шляпка эта ей действительно нравилась, просто ничего лучше не нашлось. Но какой визит без шляпки! И куда важнее, нежели ее собственные чувства, вдруг в одно и то же с ней время Веспасии нанесет визит кто-то еще? Не ставить же тетушку в неловкое положение!
Никто не любит бедных родственников, даже дальних, и уж тем более тех, у которых напрочь отсутствует вкус в одежде.
Грейси проводила ее с энтузиазмом и даже дала напоследок пару советов. Она бы никогда не позволила себе подобную дерзость, но волнение взяло верх над правилами хорошего тона.
– Нужно узнать, что это за семья, – сказала она, нахмурив лоб. – Они явно с ним что-то сделали, и мы должны выяснить, что и почему.
– Я скажу Веспасии правду, – ответила Шарлотта, стоя на крыльце и глядя на небо. День был прекрасный, солнечный, хотя и зябкий.
– Дождя не будет, – заверила ее Грейси.
– Это я и сама вижу. Я лишь подумала, что в такой день буквально все отправятся навещать друг дружку. Мне крупно повезет, если я застану ее одну. Очень не хотелось бы, что кто-то прерывал наш разговор.
– Попытка не пытка, – с жаром сказала Грейси. – Да и лучше тети Веспасии я никого не могу придумать. Мы ведь никого больше не знаем, если только миссис Радли не знакома с ними?
– От Эмили пользы мало, – ответила Шарлотта, спускаясь с крыльца на тротуар. – Она вращается в свете не слишком давно. Я вернусь, как только пойму, что узнала все, что смогла. До свидания! – С этими словами она решительно зашагала по улице, рассчитывая поймать кеб. В такой день, как этот, не хотелось экономить на деньгах и ехать с пересадками на нескольких омнибусах. Но даже если она и будет вынуждена воспользоваться омнибусом, все равно ей придется выйти заранее и проделать остаток расстояния до дома Веспасии пешком. Было бы верхом дурного тона и неблагоразумия сойти перед домом леди Веспасии Камминг-Гульд с омнибуса!
Увы, когда она постучала в дверь особняка, открывшая ей горничная Веспасии, которая хорошо ее знала, сообщила, что, к великому сожалению, ее хозяйка решила воспользоваться такой замечательной погодой и на карете уехала в парк, чтобы там прогуляться.
Шарлотта сама удивилась тому, как обидно ей стало! В Лондоне было немало парков, но парком с большой буквы называли только Гайд-парк. В общем, ей ничего не оставалось, как нанять другой кеб и велеть кучеру отвезти ее туда.
В теплое время года в парке или рядом с ним можно было увидеть сотни карет, и выискивать нужную там было пустой тратой времени. Сегодня, в последние солнечные деньки сентября, с их прохладным ветром, рядом с ближайшим входом в парк стояло не более дюжины карет и еще несколько – чуть дальше. Рядом с ними, в тени деревьев, перемывая кому-то косточки, кучками стояли кучера и лакеи и то и дело оглядывались, не желая быть застуканными за досужей болтовней внезапно появившимся хозяином или хозяйкой. Лошади отдыхали, позвякивая блестящей на солнце упряжью, переминались с ноги на ногу.
Шарлотта была готова, встретив Веспасию, составить ей компанию, даже если это означало бы прервать беседу тетушки с кем-то еще, даже с самой принцессой Уэльской. Впрочем, поскольку принцесса была глуха, то вряд ли Веспасия была бы увлечена беседой с ней, хотя они и были старыми подругами. Если же Веспасия беседует с какой-либо герцогиней или графиней, она вряд ли это поймет. Осознав это, Шарлотта громко ахнула и замедлила шаг. Пожалуй, ей следует проявлять осмотрительность, даже если собеседница Веспасии окажется ничем не примечательной особой. Веспасия вполне могла завязать беседу с актрисой или куртизанкой, если та покажется ей интересной.
Она проходила уже по парку целых полчаса, от одной группы к другой, и даже стерла левую пятку, прежде чем наконец отыскала Веспасию. Та шла одна, гордо подняв голову, увенчанную шляпкой серо-стального цвета с широкими полями и прекрасным серебристым страусовым пером. Сама она была в платье чуть более бледного оттенка серого с белоснежным, похожим на морскую пену, кружевным жабо на горле.
Услышав за спиной шаги Шарлотты по гравийной дорожке, она обернулась.
– Смотрю, ты запыхалась, моя милая, – сказала Веспасия, вопросительно подняв брови. – Не иначе, это важно для тебя, коль ты так торопишься. – Она окинула придирчивым взглядом пыльный подол платья Шарлотты и ее кривобокую позу, по причине стертой левой ноги. – Может, на минутку присядем? – По несчастному виду Шарлотты она уже поняла, что с той что-то не так.