Но тебе страшно!
Потому что ты ребенок!
Потому что хочется домой!
К папе!
В свою комнату!
Когда хочется жить!
Стрельба была любимым занятием моих похитителей, но помимо этого у них было еще одно развлечение. Они называли его «Кошки и мышка». Моя задача была за тридцать секунд убежать как можно дальше. Вдоль всего помещения были вставлены десять разных предметов: стулья, сломанные кресла, торшеры. Ровно столько предметов столько я не успевала пересечь – столько раз меня били. Не успела пробежать четыре предмета – три удара. Упала после второго предмета – восемь ударов. Они били везде, но чаще именно по попе. После таких игр все тело болело, а на попе было больно лежать, а порой и стоять.
На второй день я просекла игру и всегда в этой игре бежала к одному мужчине. Лысый, самый грозный из них, но при этом он бил слабее всех. И не так больно. Порой просто дотрагивался, но из-за предыдущих ударов все и так болело и я вскрикивала.
Он жалел меня, а я этим пользовалась.
Я выживала, как могла.
Я играла с ними, потому что хотела жить.
Играла, потому что не хотела вновь почувствовать боль.
На третьи день, когда меня спасли и вели в машину к папе я увидела полуживого того самого лысого мужчины, он улыбался мне. А вокруг него трупы тех, кто издевался надо мной.
Кровь. Улыбка доброго мучителя (именно так я его назвала, потому что всегда, когда мне приносили еду, то он давал мне еще маленькую Аленку и бил не так сильно и стрелял всегда максимально далеко от меня). Оружие. Гильзы на земле. Грязь. Все было так ужасно, омерзительно и гадко. От этого я начала плакать.
Плакать от того, что мне пришлось это все увидеть.
Я ведь еще ребенок!
Зачем мне было все это видеть!
Я должна была играть на площадке с друзьями.
Выпрашивать у папы новые куклы.
Теперь мне не хотелось ни кукол, ни игр, ничего…
Тот человек, что вел меня к папе, заметив мои слезы, отпустил мою руку и достав пистолет выстрелил в того, на кого смотрела я. В доброго мучителя.
Вы наверно решили, что я перестала говорить из-за этих трех дней? Нет! Я перестала говорить, после душераздирающего крика, когда застрелили доброго мучителя. Того самого, кто жалел меня все эти дни и был моим спасением в ужасных и грязных играх.
А прикосновения для меня стали омерзительны, после того, как тот самый человек, что застрелил доброго мучителя, подошел к нему врезал по трупу, запачкав свою перчатки в крови. А потом, вернувшись, взял за руку меня.
Он запачкал меня кровью, того кому смерти я не желала.
Кровью того, кто был более менее добр ко мне.
Кровью того, кого убил на моих глазах.
Для меня кошмаров стало само спасение, чем похищение»
- Оля, мы приехали! – вторглась в мои мысли Настя.
По привычке кивнула ей и вышла из машины и побрела к больнице. Позади меня шел охранник, а за ним, закрыв машину, шла Настя.
Войдя в больницу, поняла, что не знаю, куда мне идти. Где он сейчас? Как мне его найти?
- К вам только что поступил мужчина. Он упал с лошади! – услышала я голос Насти и обернулась на нее. Она стояла у стойки, где обычно хранят карты пациентов и говорила с пожилой женщиной.
- Вам налево и до конца коридора. Там перевязочная! – ответила Насти женщина.
- Спасибо! – поблагодарила мачеха женщину и быстрым шагом направилась ко мне. Взяла меня за локоть и потащила в указанное направление.
Завидев вдалеке Веру Олеговну поспешила к ней и подбежав обняла ее.
- Олечка! – сказала женщина и погладила меня по голове – С ним все хорошо! В скорой он очнулся. Врач сказал, что он у него легкое сотрясение. Все хорошо! Ты главное не переживай! Он скоро сам выйдет и скажет тебе, что с ним все в порядке.
Поднимаю на нее взгляд и понимаю, что это не просто слова успокоения, это правда! Обнимаю ее крепче и отойдя к стенке жду, когда из перевязочной выйдет Илья.
- Илья Романович, я рекомендую вам на день остаться у нас. – произносит врач, открывая дверь кабинета.
- Я не хочу тут лежать! – протестует Илья, выходя из кабинета с перевязанной головой – У меня мама почти медик. Она присмотрит за мной. Да и вообще, я нормально себя чувству.
- Дело ваше, Илья Романович! – недовольно произносит темноволосый пузатый врач. Поворачивается к Вере Олеговне – Надеюсь вы обеспечите ему правильный уход. Постельный режим и долгий сон! Никакого телевизора, телефона, планшета и чтения. Можно музыку, но не в наушниках.
- Мы все поняли! – отвечает Вера Олеговна.
- Искреннее на это надеюсь! – произносит врач и уходит.
- Илья! – произношу я и кидаюсь в его объятия. Меня прижимаю к себе сильнее и целуют в макушку.
- Ты говоришь! – весело произносит он.
- Да… - растеряно произношу я.
За всей этой суетой, я даже этого не поняла.
Я заговорила!
Я говорю!
Поворачиваюсь к Вере Олеговне и мачехи и смотрю на них глазами полными слез. И вижу в их глазах тоже самое. Каждый из них рад за меня, как за себя. Они обе прошли со мной долгий путь моего восстановления. И моя победа для них, как собственная и долгожданная.
Я говорю!
Я касаюсь!
Я больше не боюсь!
Я стала нормальной…
Все благодарю Илье и его любви!
Все заметили новую обложку книги? Знаете, что заметила? Мне намного легче писать книги, когда я тащусь от обложки. Если обложка мне не очень, то история пишется не с таким энтузиазмом. А когда она идеальная для меня…. то вдохновения так и валит из всех ушей!)))
Глава 18
Ольга
- Оля! – услышала, как кричит папа с первого этажа дома Громовых.
После больницы я, Илья, Вера Олеговна и Настя поехали к Вере Олеговне домой, где любимого сразу же уложили в кровать, а мне сказали быть рядом с ним. Быть его домашней медсестрой и следить за его состоянием. Мне даже вручили градусник на всякий случай.
В действительности мы с любимым включили тихую музыку для фона и лежали в обнимку. И в итоге так и уснули, обнимая друг друга.
Крик папы разбудил не только меня, но и Илью.
- Твой отец приехал. – протянул он сонно и уткнулся в мою шею – Наверно узнал, что ты заговорила.
Я пожала плечами.
Надо было встать, но так не хотелось.
Рядом с любимым было тепло и уютно, а вне кровати было холодно.
- Будем так и дальше лежать? – спросил он меня и прижал к себе крепче.
Хохотнув, кивнула головой.
Что интересно папа подумает, когда увидит меня лежащей в одной кровати с мужчиной.
И пусть у Ильи перевязана голова, но он все же мужчина.
Ничего папа такого не подумает.
Все тут как надо!
Илья мои жених и я имею право лежать рядом с ним сколько захочу!
Как я и думала, папа поднялся на второй этаж, где располагалась комната Ильи. Постучав, дождался, когда его впустят. Чувство личного пространства у моего папы было развито лучше всего. Он никогда не войдет куда-нибудь без предварительно стука и без разрешения.
- Откроешь? – спросил меня Илья – Не хочу кричать, голова и так болит.
Кивнула ему. Поцеловала в щеку и встала, чтобы открыть дверь. Стоило только опустить ручку вниз, как дверь сама открылась и в комнату влетел папа. Красный еще от зимнего холода и с огромными счастливыми глазами.
- Оля! – воскликнул он и обнял меня. – Настя сказала, Что ты заговорила. Это правда?
- Да! – сказала я, улыбнувшись и кивнула по старой привычке.
Думаю, привычка говорить жестами пройдет не скоро, но она мне вовсе не мешает. Наоборот помогает лучше выразить эмоции и свои намерения.
- Боже! Оля! Как я счастлив! – восклицал папа, не прекращая меня обнимать.
До конца новогодних каникул, я так и просидела большую часть времени в доме Громовых, а под конец, когда Илья вернулся к себе в квартиру, то стала уездить к нему. Охрану привозила меня утром, а забирала вечером. Или же охрана сопровождала машину Ильи, пока тот вез меня.
Конечно, ночевать вне дома папа не разрешал, но у нас были светлое время суток. Прекрасные. Добрые. Сладкие. Лучшие дни!
Я привыкла в какой-то степени говорить словами, а не жестами. Конечно, все еще было сложно вытащить из меня лишнее слово, но не с Ильёй. Ему нравится мой голос и часто он просил рассказать что-нибудь.
Не знаю было ли это связано с тем, что ему хотелось знать все или потому что об этом его попросила его мама и по совместительству мой психолог
В один из дней Вера Олеговна сказала, что мне уже не требуются такие частые посещения психолога, как раньше. Отныне достаточно раз-два в две недели.
Я лежала на кровати Ильи и дожидалась его из душа, когда на мой телефон пришло оповещение о том, что пришло смс.
«Эй, подруга! Где моя красная дорожка?» - гласило смс Лары.
« Ты вернулась?» - тут же вскочила я с кровати.
«Ну да! Я же говорила, что прилетаю в последний день зимних каникул»
«Лара-а-а-а! Я забыла!» - заметалась по комнате.
«Опять над своим бельишком засиделась?» - спрашивает она и я знаю, что сейчас она улыбается.
«Нет! У меня другие новости!» - загадочно пишу я.
«И какие же?»
«Я заговорила!!!» - пишу я представляя реакцию подруги.
Лара как-то сказала, что она Ванга и предсказывает мне, что вскоре я заговорю так, то меня никто не заткнет.
«Да ладно! Я еду уже к тебе!» - тут же пришел ответ.
«Я не дома…»
«А где ты?»
Как же ей написать?
В гостях?
Но зачем врать?
Она моя подруга!
«У своего парня» - написала я, признаваясь.
«У тебя появился парень и я узнаю об этом только сейчас?! Ну, удружила, подруга!»
«Вечером встретимся хоть? Или ты будешь со своим парнем?»
«Еще не знаю» - если честно я не знала, что будет в следующую минуту. Не то, что вечером.
«Подруга, мне сейчас очень нужна твоя поддержка!»
«Что случилось?» - тут же отписалась я.
«Лучше при личной встрече» - загадочно ответила Лара.
- Олененок, что-то случилось? – спросил меня вышедший из душа Илья. Влага еще стекала по его облаженному телу и я малость залюбовалась красотой мышц своего любимого.