– Твой портфель! – воскликнул Волк, подумав, что женщина, вероятно, оставила его у Рэны.
Его слова, казалось, повергли Элизабет в ужас.
– Я сам тебе его принесу, тебе не надо больше видеться с этим мерзавцем, – сказал детектив.
– Я заеду за ним утром.
– Не смеши меня.
– Боже праведный, Билл, отстань от меня! – заорала она и засеменила вниз по ступеням крыльца.
– Что это было? – спросил Финли, не сводя глаз с крохотного экранчика.
Волк посмотрел вслед Элизабет, которая только что скрылась за углом дома и направилась к проспекту. В груди его медленно нарастало чувство дискомфорта. Он посмотрел на часы. Семь минут первого ночи.
– Откройте дверь! – завопил он и понесся обратно по коридору.
Встревоженный дежурный полицейский уронил ключи, но детектив поймал их на лету. Глухо щелкнул замок, Волк с силой толкнул тяжелую дверь и увидел Рэну. Тот сидел на матрасе. Вильям услышал, как за его спиной облегченно вздохнул Уокер…
…а потом еще раз взглянул на арестованного и от изумления открыл рот.
Голова Рэны подалась вперед, лицо покрывали синюшно-пурпурные трупные пятна, налитые кровью глаза неестественно вывалились из орбит. Глубоко врезавшись в кожу, шею несколько раз опоясывала рояльная струна. Из портфеля торчала еще одна, которой не нужно было больше прятаться внутри.
– Вызовите «скорую»! – заорал Волк, вываливаясь обратно в коридор и бросаясь наружу, во мрак ночи.
Он скатился вниз по скользким ступеням, пересек затопленную парковку, разбрызгивая во все стороны воду, свернул за угол и побежал в сторону проспекта. В лицо хлестал проливной дождь. Прошло лишь каких-то тридцать секунд, но Элизабет на пустынной мостовой нигде не было видно. Он бежал мимо темных витрин, осознавая, что раскаты бушующей грозы служат ему преградой. Проносившиеся мимо машины грохотали, как взлетающий вертолет, то и дело окатывая детектива потоками воды. Ударяясь о железные крыши припаркованных автомобилей, миллионы дождевых капель множились и перерастали в жуткое крещендо.
– Элизабет! – заорал он, но его крик унес порыв ветра.
Билл пробежал мимо прохода меж двух магазинов и остановился. Вернулся назад, встал в темном проеме и вгляделся во мрак. Медленно сделал еще несколько шагов, прислушиваясь, как дождь лупит по стеклянным бутылкам, выброшенным картонным коробкам и другому мусору, ковром покрывавшему невидимую взору землю.
– Элизабет, – тихо позвал он и прошел еще дальше, чувствуя, как под ногами хрустит сор. – Элизабет!
Вдруг он уловил глухой шум и почувствовал, что его отшвырнули к кирпичной стене. Вытянул руку и почти уже схватил за плащ Элизабет, ринувшуюся обратно к проспекту.
Когда на Волка вновь упал оранжевый крупчатый свет уличных фонарей, их разделяло каких-то несколько секунд. Элизабет запаниковала и опрометчиво выбежала на проезжую часть. Какой-то автомобиль-универсал дал по тормозам, пошел юзом и остановился буквально в паре дюймов от нее, добавляя к оглушительному грохоту ночи яростные вопли своего клаксона. Теперь Элизабет была от детектива в нескольких метрах. К удивлению Волка она вдруг перешла на шаг, вытащила телефон и поднесла его к уху. Быстро ее нагоняя, Вильям увидел на подошвах ног женщины кровь и грязь – до этого ей пришлось бежать босиком по скользким лужам и покрытым слякотью бордюрам.
– Дело сделано! Дело сделано! – проорала она в трубку.
Детектив уже потянулся, чтобы схватить ее, но в этот момент женщина опять прыгнула на проезжую часть. Он инстинктивно бросился за ней, понятия не имея, идут машины сплошным потоком или между ними все же есть промежутки. Элизабет задержалась на островке для пешеходов посреди широкой автострады, споткнулась и упала на проезжую часть. Поднялась на четвереньки и увидела, что Волк остановился посреди дороги. Увидела на его лице застывшие от ужаса глаза, проследила за его взглядом и повернулась – в тот самый момент, когда на нее обрушился двухэтажный автобус.
Она даже не вскрикнула.
Волк медленно побрел к фигурке, скрючившейся у края тротуара в десяти метрах от него. Он слышал, что вокруг тормозили и неслись юзом другие машины, на короткие мгновения выхватывая из мрака светом своих фар безжизненное тело. По его лицу катились слезы, он был слишком шокирован и утомлен, чтобы понять, почему его подруга это сделала.
Потрясенный водитель автобуса, пошатываясь, направился к нему, горстка его пассажиров остались наблюдать за происходящим со своих удобных сидений. На лице его застыло выражение надежды – что женщина еще поднимется, что она, может, даже не ранена, что его собственная жизнь не изменилась раз и навсегда. У Волка не было ни малейшего желания утешать и вообще что-то ему говорить. Никто не обвинит шофера в том, что он не заметил женщину, выбежавшую на проезжую часть в такую коварную погоду. Но именно он отнял у Элизабет жизнь, и в этот момент Волк не мог доверять своему характеру.
К веренице остановившихся машин присоединилась еще одна, озарив светом фар новый участок дороги, и Волк увидел разбитый телефон Элизабет, лежавший на том самом месте, где на нее наехал автобус. Он медленно подполз к нему, нажал кнопку и обнаружил, что абонент все еще на линии. Тесно прижав трубку к уху, он услышал на том конце тихое, размеренное дыхание.
– Кто это? – Когда Волк задал этот вопрос, голос его дрогнул.
Ответа не было, лишь чье-то ровное дыхание да отдаленный шум какой-то промышленной установки.
– Это детектив-сержант Коукс из столичной полиции. С кем я говорю? – вновь спросил он, хотя у него возникло чувство, что ответ ему и без того известен.
Вдали показался быстро приближающийся свет синих проблесковых маячков, но Волк все сидел, не двигаясь с места, и слушал убийцу, который, в свою очередь, слушал его. Детектив хотел изрыгнуть в его адрес угрозу, напугать, вызвать у него хоть какую-то реакцию, но понимал, что никакие слова не в состоянии выразить необузданный гнев и дикую ненависть, которые он испытывал в душе. Он и сам не знал, почему стал дышать медленнее, соизмеряясь с сопением киллера, но вскоре на том конце послышался резкий щелчок и связь оборвалась.
Глава 13
Среда, 2 июля 2014 года
5 часов 43 минуты утра
Карен Хоулмс тревожно ждала новой сводки о состоянии на дорогах. В предутренние часы она всегда плохо спала, а сегодня к тому же несколько раз просыпалась от бушующей за окном грозы. Не зажигая света, она вышла из своего глостерского домика с верандой и увидела, что мусорный бак на колесиках стоит посреди дороги, а целая секция забора держится только потому, что ее подпирает дверца соседской машины. Стараясь не шуметь, женщина оттащила тяжелую деревянную панель обратно, молясь, чтобы ее сварливый сосед не заметил на кузове новых царапин.
Карен испытывала ужас перед ежемесячными поездками в столицу, в головной офис компании. Коллеги в таких случаях останавливались в хороших отелях и заказывали роскошные ужины за счет работодателя, но ей было не на кого оставить своих собак, благополучие которых было для Карен высшим приоритетом.
Транспортный поток на шоссе стал заметно плотнее, и камеры замера скорости, казавшиеся бесконечными, теперь мелькали все реже, в то время как пластиковые конусы, выстроившиеся слева, указывали, что в ближайшее время на дороге начнутся ремонтные работы.
Карен нервно потянулась к ручке настройки радио, как параноик, страшась пропустить сводку. Оглянувшись назад, она увидела большой черный пластиковый мешок, лежавший между брусьями стального отбойника на разделительной полосе. Размеры и форма мешка ее как-то странно поразили. Проезжая мимо на скорости семьдесят километров в час, она могла бы поклясться, что мешок пошевелился. Когда же она посмотрела в зеркало заднего обзора, ей удалось увидеть лишь седан «Ауди», который в этот момент самым непонятным образом решил дать по газам, чуть не въехав ей в бампер, а потом обогнал на скорости километров в сто сорок, не меньше. Водитель, по-видимому, был либо слишком глуп, либо слишком богат, чтобы обращать внимание на камеры замера скорости.
Она поехала дальше, памятуя о том, что через две мили будет перекресток. Карен не успела бы остановиться, даже если была бы в чем-то уверена, хотя это было не так. Мешок, вполне вероятно, притащило на дорогу ураганом, и он шевельнулся лишь от порыва ветра, поднятого ее машиной, но женщина все равно не могла избавиться от ощущения, что внутри него что-то было и это «что-то» отнюдь не лежало неподвижно.
Оба ее стаффордширских терьера когда-то были собаками-спасателями, но потом их бросили в крупногабаритный мусорный контейнер и оставили там умирать. Мысль об этом всегда причиняла ей физическую боль. Когда полоса ремонтных работ закончилась, мимо на скорости под двести пролетел «БМВ», уверив Карен в том, что живым существам, сидевшим в нем, пребывать в таком состоянии осталось недолго.
Женщина резко крутанула руль, и ее почтенного возраста «Фиеста» задрожала всеми своими металлическими членами, когда колеса загромыхали по предохранительной полосе в виде «стиральной доски» вдоль края проезжей части и покатили к съезду с автомагистрали. Если она вернется проверить, то задержится лишь на каких-то пятнадцать минут. Сделав на развязке петлю, машина поехала в обратном направлении.
На однообразной, ничем не примечательной дороге Карен не могла вспомнить, где точно лежал мешок, поэтому когда ей показалось, что он уже близко, она поехала медленнее. Завидев его впереди, она съехала на обочину, остановилась напротив и включила аварийные огни. Затем с минуту смотрела на интересующий ее предмет, злясь на собственную глупость, потому как он лежал совершенно неподвижно, по крайней мере до тех пор, пока мимо не промчалась следующая машина и его кончик не закружился в вихре. Она включила правый поворот и уже собралась выехать на крайнюю левую полосу, но в этот момент мешок вдруг накренился вперед.
Сердце в груди Карен гулко забилось, она