Вернувшись с дополнительного занятия у профессора Абернати в общую комнату, Мара устало потянулась. Тренировка у реки выдалась долгой, и сырость пробрала её до самых костей, несмотря на магическую защиту. Всё, о чём она могла думать сейчас, — это как сесть поближе к камину, завернуться в плед и отогреться.
Но её любимое место уже было занято. Возле одного из маленьких боковых каминов в укромном уголке, закинув ногу на ногу, сидел Весперис. Он был погружён в чтение, и, как всегда, казался полностью отстранённым от окружающего мира. Мара подошла ближе и наклонилась, чтобы прочитать название книги.
— «Таинственный остров»? — воскликнула она. — Это же моя любимая книга!
Весперис поднял голову на её голос. Его бледные губы тронула лёгкая улыбка.
— У тебя хороший вкус в литературе, Сейр, — тихо ответил он.
Мара знала, что Весперис не любит, когда нарушают его покой. Он явно не искал компанию. Но, чувствуя укол вины за то, что последние несколько дней она слишком много времени проводила с Дамианом, Мара решила игнорировать очевидные знаки и восстановить баланс их трио. Поэтому она без спроса опустилась рядом с ним на диван.
Весперис слегка повернулся, явно удивлённый её наглостью.
Мара на секунду замерла, колеблясь, но тут же озвучила внезапно посетившую её идею:
— Давай я почитаю тебе вслух.
Весперис моргнул, его лицо на мгновение отразило растерянность.
— Ну, ты ведь читаешь… — Мара замялась, пытаясь подобрать слова. — С помощью магии. И, наверное, это утомляет?
— Это не проблема, — отозвался он спокойно. — Я привык.
— Да ладно тебе! — Она махнула рукой. — Мне совсем не сложно!
Он помедлил, вздохнул и протянул ей книгу. Мара радостно подпрыгнула на месте, быстро скинула ботинки и устроилась удобнее, подобрав под себя ноги.
— Так, где ты остановился?
— Глава двенадцатая. Можешь начать с начала, если хочешь.
Мара открыла книгу, листая до указанного места. Её сердце забилось быстрее от предвкушения: она любила эту книгу всей душой и вдруг поняла, как здорово разделить её с кем-то ещё. Она прочистила горло.
— «Окинув последним взглядом местность, колонисты острова Линкольна обошли вокруг узкой вершины кратера и спустя полчаса уже снова были на первом плато, у своего ночного лагеря…» — начала она, но вдруг краем глаза заметила на лице Веспериса странную, едва различимую тоску.
— Что такое? — спросила Мара, опуская книгу.
— Просто… Это так странно — слышать голос другого человека, читающего то, что я только что… озвучивал у себя в голове. — Уголки его губ дрогнули, но улыбка вышла натянутой. — Моя мама раньше читала мне. В тайне от отца. Он считал, что я должен справляться сам.
Мара прикусила губу, не зная, что сказать. Она хотела было спросить, что стало с его мамой, но что-то подсказывало ей этого не делать. Поэтому она глубоко вздохнула и вернулась к чтению.
Но вскоре её снова отвлекло выражение лица Веспериса. На этот раз он чуть улыбался — искренне, почти по-детски.
— Ну что опять не так? — нахмурилась она. Сложно было найти менее благодарного слушателя.
Весперис не торопился отвечать. Его улыбка была лёгкой, но настоящей, и что-то в его лице казалось расслабленным, каким Мара видела его крайне редко.
— Ты ужасно читаешь по ролям, — он усмехнулся, но затем его тон сменился. — А ещё ты очень живая сейчас.
— Живая? — переспросила Мара. — Что это значит? Я вообще-то всегда живая.
— Ты понимаешь, о чём я, — ответил он с лёгким раздражением, но без настоящего укора. — Ты читаешь с эмоцией. С любовью к этой истории. С энтузиазмом, даже если у тебя совершенно не получается голос Гедеона Спилета.
— Эй! — она рассмеялась. — Я думала, что «живым» из нас двоих обычно кажется Дамиан. Он, знаешь, всегда шумный, весёлый, постоянно полон энергии.
— Может быть, я просто привык к нему, — Весперис пожал плечами. — А может быть, иногда он слишком яркий и раздражающе энергичный.
Мара тихо хихикнула, прекрасно понимая, о чём он говорит.
— Но вообще-то ты права, вы оба живые, — его голос стал тише, и поддёрнулся уже знакомой ей меланхолией. — Вы двое… позволяете мне тоже почувствовать себя живым. Хоть ненадолго…
Мара вытянула ногу и с силой пихнула его носком в бедро, не дав договорить.
— А ну-ка цыц! — приказала она не терпящим возражений тоном и снова разложила книгу на коленях.
Весперис сначала растерянно моргнул, а потом тихо рассмеялся. От этого звука у Мары вдруг защемило в груди. Она снимет с него это чёртово проклятие, чего бы ей это ни стоило.
Глава 41. Просьба
Мара держалась, как могла. Но её хватило всего на несколько дней. Конечно, она не планировала держать это в тайне от Дамиана вечно, но всё же она старалась оттянуть этот момент.
Но, во-первых, она уже наизусть выучила все заклинания из книги Аэлларда, которые могла применять сама. Это было не сложно, ведь таких там всего несколько. Для остальных же ей нужен был помощник. И это не мог быть никто другой.
А во-вторых… Всё это время Мара ощущала странную… связь. Она появилась сразу после того, как она применяла магию крови на Дамиане. И теперь не исчезала, куда бы она ни пошла. Словно невидимая ниточка связывала их, позволяя ей каким-то неведомым образом «чувствовать» его, где бы он ни был. Она предугадывала его появление даже до того, как он войдёт в комнату, она узнавала его шаги, даже если он был далеко, за спиной, или шёл через шумный зал.
Магия крови, наверное, связала их, и теперь их сущности соприкасались. Она не знала, было ли это хорошо или плохо, но точно чувствовала: эта связь была реальной. Она будто стала частью неё, как ещё один внутренний орган, как чувство равновесия или интуиция.
И эта связь делала её вину с каждый днём всё более невыносимой. Теперь, каждый раз, когда она замечала его широкую улыбку, когда слышала его шутки или видела, как он пытается пригладить непослушные кудри, её сердце тяжело падало куда-то вниз. Ей казалось, что она предала его, нарушила невидимый договор между ними.
Мара тяжело вздохнула. Она чувствовала его прямо сейчас этажом выше, в общем зале, вместе с остальными учениками. Знала, что он сейчас делает: скорее всего, обменивается новостями с Уайнрайтом и Глин-Дуром. Возможно, он уже съел свою вторую булочку, тщательно размазав по ней масло, как он любил. Она чувствовала его настроение, его беспокойство, его… присутствие.
Нет, со временем не станет легче, станет только хуже и сложнее. Нужно сказать сейчас.
К счастью, эта связь работала в обе стороны. Где бы он ни был, Дамиан всегда находил её. И Маре оставалось только ждать.
Растянувшись на полу на пледе Дома Тритона в секретном классе, Мара игралась с эфирными звёздами. Они искрились в воздухе, вращаясь вокруг её пальцев, и плавно поднимались вверх, как светлячки. Она направляла их на потолок, складывая в созвездия.
Дверь скрипнула. Дамиан на мгновение замер и улыбнулся, любуясь огоньками.
— Это созвездие дракона? — спросил он, подходя ближе и растягиваясь на стуле.
— Да, — Мара поднялась и присела на край парты.
Какое-то время они ничего не говорили, глядя на потолок. Мара всё никак не могла собраться с силами.
— Скажи, Дамиан, — начала она издалека, пытаясь выглядеть как можно более непринуждённо, — почему ты вечно носишь с собой мятные леденцы?
Он опустил на неё взгляд и прищурился, словно пытаясь понять, зачем она задаёт такой странный вопрос.
— Хочешь знать мою великую тайну? — уголки его губ приподнялись в знакомой ухмылке. Он похлопал руками по карманам. — Чтобы сохранять дыхание свежим на случай, если кто-нибудь захочет меня поцеловать.
Мара засмеялась, качая головой, и облокотилась на парту.
— Мне кажется, ты прилагаешь слишком много усилий для такого маловероятного события.
— Маловероятного? — протянул он с притворной обидой, продолжая шарить по карманам. — Кажется, ты недооцениваешь мой шарм.
— Разве? — Мара сузила глаза. — И сколько раз тебе эти конфетки пригодились?
— Пока ни разу, но это не значит, что я не должен быть во всеоружии.
Дамиан, наконец, выудил из кармана брюк маленький зелёный свёрток и протянул ей.
Она взглянула на конфетку, потом на него и прыснула, прикрыв рот рукой.
— Серьёзно? Ты только что рассказывал про поцелуи, а теперь предлагаешь мне леденец? Это что, намёк?
Дамиан нахмурился, переводя взгляд с конфеты на неё, а потом снова на конфету. В его лице читалась настоящая растерянность.
— Постой. Что это сейчас было? — спросил он, медленно убирая руку.
Мара прикусила губу, понимая, что она всё ещё может отступить и соврать. Но она уже не могла держать это в себе. Поэтому она честно ответила:
— Я применила на тебе новое заклинание.
— Заклинание? — повторил он, его тон стал осторожным, и он откинулся на спинку стула. — И ты узнала его… из своего сна?
Мара отвела взгляд, и пальцы нервно скользнули по ремешку сумки.
— Нет, — наконец сказала она достала из сумки книгу и протянула ему.
Дамиан поднял глаза на неё, и в них зажглось подозрение.
— Что это?
Мара задержала дыхание, готовясь к тому, что её худшие страхи могут оправдаться.
— Записи Аэлларда.
В комнате стало тихо. И Дамиан, наконец, понял.
— Подожди, — произнёс он медленно, словно боялся услышать ответ. — Ты хочешь сказать, что снова пошла в Башню… одна?
Её сердце ухнуло вниз.
— Да, — тихо сказала она.
Повисла напряжённая тишина. Дамиан продолжал сверлить её взглядом, и его лицо становилось всё мрачнее.
Мара открыла было рот, чтобы оправдаться, но он внезапно вскочил со стула так резко, что тот с грохотом отлетел назад. Громкий звук заставил её вздрогнуть. В следующую секунду его кулаки вспыхнули, их охватило яркое пламя, языки огня обвили его запястья. Пол у него под ногами чуть задымился.