— Дамиан! — в отчаянии закричала она, защищая голову руками, на которые обрушивались всё новые удары.
Обернувшись на крик, Дамиан на мгновение застыл. Одетую во всё чёрное Мару было почти не видно под телами окруживших её пауков. Но рефлекс сработал безотказно.
Сложив пальцы, он атаковал мощным потоком воздуха, и арахниды разлетелись во все стороны.
Подлетев к свернувшейся на земле Маре, он упал рядом с ней на колени и закрыл её левой рукой, правую направляя на пауков.
Вокруг них вспыхнуло кольцо огня. Подожжённые пауки визжали и метались по гроту. Вложив все свои силы в заклинание, Дамиан размахивал рукой над головой раскручивая пламя и превращая его в огненный вихрь. Кружась, пламя охватило весь грот, сжигая всё на своём пути, и не оставляя чудищам ни единого шанса.
Он остановился только тогда, когда последний паук перестал подавать признаки жизни.
На секунду всё стихло. Только потрескивали какие-то догорающие деревяшки. Дамиан опустил взгляд на Мару. Отняв от неё руку, он понял, что она вся мокрая. Её предплечья, которыми она защищалась, были изрезаны так сильно, что рукава насквозь пропитались кровью, и она всё не останавливалась. Мара беспомощно смотрела на них, и, кажется, даже не могла пошевелить пальцами. Он похолодел от ужаса. Её лицо было ещё бледнее обычного, она дышала через силу, пытаясь справится с болью.
"Нет, нет, всё не может закончится вот так!" — пронеслось в голове у Дамиана.
Лихорадочно перебирая в мыслях чары, которые могли бы помочь, он осторожно взял её руку, чтобы оценить глубину ран. Мара зашипела от боли. Всё было плохо, плохо, очень плохо. Из-за непрерывно льющейся крови он ничего не видел.
— Только не бросай моё тело тут, пожалуйста, — слабо попросила Мара. — Не хочу вечность провести в паучьем гнезде.
Сердце Дамиана ухнуло куда-то вниз.
— А ну-ка замолчи! — севшим голосом приказал он. — Не смей умирать!
Он в панике озирался по сторонам. Он мог бы попытаться исцелить её, но тут не было ни капли воды, а цедить её из грунтовых вод было некогда.
Вдруг его осенило. Кровь! Если он владел магией крови, то он мог и…
Дамиан поднял руку над её ранами, закрыл глаза и сосредоточился. Он чувствовал тепло её крови, её силы, ускользающие из тела. Он ощущал её присутствие на грани исчезновения, и это пугало его до безумия. Но на страх не было времени. Он собрал всю свою магию, направляя её не наружу, как обычно, а внутрь, вглубь её тела, к самым её венам. Нежно, осторожно, словно боясь сломать что-то хрупкое, он начал тянуть за нити крови, заставляя их возвращаться обратно.
Мара напряглась, чувствуя нечто странное. Боль от ран начала притупляться, и в теле её начинало разливаться странное ощущение. Тепло, спокойствие. Будто её кровь вновь текла туда, где ей положено быть.
— Получается… — выдохнул Дамиан с потрясённым удивлением, едва не потеряв концентрацию.
— Ого!.. — прошептала Мара, заворожённо наблюдавшая за процессом. Её лицу постепенно возвращался нормальный цвет.
Дамиан обессиленно рухнул рядом, его сердце всё ещё колотилось так бешено, что он едва мог дышать. Он не верил в то, что сделал. Он спас её… с помощью магии, которую все считали проклятой, разрушительной.
— Я… — он запнулся, не зная, как правильно объяснить то, что произошло. — Я… Я не был уверен, что получится.
Мара на мгновение затихла, её взгляд был прикован к его лицу, как будто она пыталась осознать, что только что произошло.
— Ты вернул её обратно? — спросила она.
— Да, — он сам не мог до конца в это поверить. — Я… понятия не имел, что так можно.
Мара досадливо перебирала рукава куртки, теперь превратившиеся в вермишельные лоскутки.
— Тебе не кажется странным, что магией можно залечить раны, но нельзя починить одежду? — рассеянно протянула она.
— Я куплю тебе новую, — бросил Дамиан, внимательно вглядываясь в её лицо. — Ты… ты в порядке?
Мара хотела ответить. Сказать "да" или просто кивнуть. Но слова застряли у неё в горле. Она сидела, уставившись на руки, и осознала, что ничего не чувствует. Ни боль, ни страх — только холодное оцепенение.
Только что она была на грани жизни и смерти. Только что огромные пауки заполонили всё вокруг. Только что её собственное тело отказало ей, кровь лилась без остановки, и ей казалось, что она больше никогда не встанет. И вот теперь… она целёхонькая. Как будто ничего и не было. Раны полностью зажили. На коже не осталось даже следа от глубоких порезов, только небольшие красные линии, которые тоже скоро исчезнут.
Дамиан молчал. Тишина в гроте, нарушаемая лишь потрескиванием догорающих останков, казалась ему почти нереальной. Всё его тело как будто замерло, даже дыхание стало едва уловимым. Он смотрел прямо перед собой, но взгляд его был рассеянным.
Его ладонь, лежавшая на колене Мары, оставалась совершенно неподвижной. Он даже не пытался её убрать, как будто боялся, что любое движение разрушит зыбкую реальность этого момента. Он не мог двигаться, не мог заговорить. Казалось, стоило сделать хоть шаг, и весь этот странный, хрупкий покой развалится, превратится в кошмар, в котором он снова беспомощно стоит и смотрит, как она умирает.
Дамиан украдкой скользнул взглядом по её лицу. Она смотрела на свои руки — странно спокойная, или, может быть, просто всё ещё находящаяся под действием шока. Её лицо, обычно пылающее жизнерадостностью и сарказмом, было каким-то бледным, призрачным. Но всё же… живым.
Он вдруг почувствовал дикое, почти болезненное желание обнять её, почувствовать, что она здесь. Не иллюзия, не тень того, что могло бы случиться, а настоящая Мара — глупая, храбрая и опасно упрямая. Но он не смог заставить себя пошевелиться, не мог даже подтянуть её к себе.
— А ты в порядке? — вдруг тихо спросила Мара, оборвав его тяжёлые размышления.
Он усмехнулся. Едва заметно, криво. Конечно, именно она — человек, который только что чуть не умер, — спрашивает, в порядке ли он.
— Давай уйдём отсюда, — сказал он вместо ответа на её вопрос. — К чёрту всё. Башни. Ардониса. Давай сбежим.
— Сбежим? — слабо переспросила она.
— Сбежим, — повторил он увереннее. — В другую страну, на другой материк. Туда, где нас никто и никогда не найдёт. Где нам не придётся сражаться.
Мара смотрела на него, не в силах понять, шутит он или говорит всерьёз. Но судя по его напряжённому лицу и тому, как он сжимал её колено, она начинала подозревать, что второй вариант был ближе к правде.
— Дамиан… — начала она осторожно, но он перебил её.
— Я серьёзно. — Его голос снова сорвался, в нём звучало странное смешение гнева и страха. — Почему ты должна была умереть сегодня здесь? Почему я должен был… — Он остановился, судорожно вдохнул, закрыл глаза на долю секунды, а затем снова посмотрел на неё, теперь с горящей искренностью. — Почему мне снова пришлось бы смотреть, как ты умираешь?
Мара не смогла выдавить ни звука.
— Давай просто уйдём, — тон его стал тише, почти умоляющим. — Забудем про всё. Пусть что будет, то и будет. Пусть этот мир сам за себя борется.
Она не сводила с него взгляд. Это предложение было крайне, крайне привлекательным, но…
— Весперис, — сказала она тихо.
Дамиан обречённо закрыл глаза. Он мог послать к чёрту весь мир, оставив его гореть, но он не мог оставить Веспериса.
— В этих Башнях может быть способ его спасти, — продолжила Мара. — Если твой вариант не сработает.
Она взяла его за руку, лежавшую на её колене.
— Если бы дело было только в мире… Может быть… может быть, я бы согласилась.
Некоторое время они сидели молча, переплетя пальцы и словно окаменев.
— Дамиан… — наконец позвала она.
Он поднял на неё глаза, полные усталости и какой-то безнадёжной решимости.
— Мы должны идти дальше. — Её слова прозвучали твёрдо, хотя её внутреннее состояние совсем не соответствовало голосу.
Дамиан вглядывался в неё ещё какое-то время, словно пытаясь найти повод ей возразить. Он шумно выдохнул и встал на ноги, протянув ей руку, чтобы помочь подняться.
— Ладно, Сейр. Пойдём.
Глава 72. Паук
Помещение, в котором они оказались, было большим, круглым и абсолютно пустым.
— Это выглядит… подозрительно, — заметил Дамиан, вертя головой.
Комната напоминала арену: её пол был идеально отполированным, без единого изъяна. По краям её окружности было выгравировано восемь одинаковых печатей, слегка светящихся тусклым золотом.
— Восемь символов… — проговорила Мара, медленно подходя к ближайшей из печатей. Она склонилась, чтобы рассмотреть её. Гравировка была сложной и детализированной: извилистые линии, круги, завитки.
— Знаешь, — подал голос Дамиан, проходя вдоль стены, — это похоже на что-то вроде ключей или слотов. Как будто сюда нужно что-то положить.
— Но что? — задумчиво спросила Мара, оглядывая комнату.
Её взгляд интуитивно вернулся к порталу, который на этот раз не исчез. Над порталом, прямо в каменной кладке стены, была выгравирована надпись:
— «Чтобы добиться цели, нужно уметь идти против правил», — прочитала она. Её голос эхом отозвался по комнате.
В следующую секунду пол задрожал. Откуда-то сверху раздался низкий, гулкий рокот, словно отдалённый гром. Они оба быстро развернулись и посмотрели вверх.
Потолок начал раздвигаться.
— Это уже совсем нехорошо… — пробормотал Дамиан, принимая боевую стойку.
В следующую секунду ему показалось, что темнота из образовавшегося отверстия падает прямо на них. Но у этой темноты было восемь мохнатых лап и восемь сверкающих глаз.
Паук. Колоссальных размеров паук обрушился на арену и ударился о землю так, что пол под их ногами заходил ходуном. Он был такой огромный, что занял собой всё помещение, а его мохнатые лапы, толщиной с дерево, почти касались стен.
От пронзительного визга Мары у Дамиана заложило уши. Он едва успел выставить щит, зарываясь от хлынувшего из её рук огненного шторма. Пламя охватило голову монстра и его передние лапы, но когда оно развеялось, стало понятно, что оно не нанесло монстру ни малейшего вреда. Паук только вздрогнул, его огромное тело наклонилось вперёд, и он щёлкнул жвалами.