Вопросов и в самом деле хоть отбавляй. Откуда известно, что она должна быть необычного вида? Зачем понадобилось прятать яйцо? При чём тут ночные драконы?
– А уж мне-то как хочется! – подхватила с улыбкой Тёрн. – Ты расскажешь мне всё-всё, что с тобой случилось за шесть лет. А потом станем праздновать! Сейчас раздам своим бандитам поручения, а Армадилла пускай готовит пир. Жареные ящерицы и верблюжье молоко – всему Гнезду скорпионов бесплатно!
– Погоди, зачем… – поморщилась Солнышко. – Ни к чему мне пир.
– Тебе, может, и ни к чему, – наставительно возразила мать, – но так мы решим сразу три задачи. Во-первых, все успокоятся и перестанут гадать, зачем к нам явился дракончик судьбы. Во-вторых, узнают, что ты моя дочь, и будут относиться с уважением, а не просто глазеть. В-третьих, каждому станет ясно, что Вольные когти тебя опекают, а в нашем Гнезде скорпионов это немаловажно.
– Понятно. – Солнышко кивнула с облегчением. Её мать не какая-нибудь ветреная Пламень, которой только дай повод развлечься. Здесь всё делается не просто так.
За стенкой шатра вдруг послышался шум. Драконы кричали и топали, что-то упало. Тёрн резко развернулась, взметнув над головой шипастый хвост. Откинув полог, в кабинет ворвался какой-то песчаный и бросился на песок к её лапам. Немного успокоившись, она жестом остановила Вихря.
– Что там такое?
– Драконья гадюка! – выпалил запыхавшийся гонец. – Замечена возле приюта для сирот.
– Точно? – нахмурилась Тёрн, хватая длинный трезубец из переплетённых полос металла. – Вольные когти видели?
– Нет, просто кто-то… Он перепугался и поджёг палатки по соседству, а теперь огонь уже подбирается к приюту!
– А за ним сгорит и весь город! – зарычала правительница. – Солнышко, извини, но мне придётся отлучиться.
– Да, конечно… Могу я чем-нибудь помочь?
– Поможешь, если останешься здесь, чтобы я за тебя не волновалась. Пожалуйста, не уходи никуда. С этими гадюками шутки плохи… я постараюсь вернуться поскорее. – Тёрн подхватила какой-то мешок, стоявший у стены, и выскочила из шатра, прежде чем гонец успел подняться и последовать за ней.
Солнышко с Вихрем обменялись долгим взглядом. Было немного обидно, что Тёрн не приняла её помощи, но, с другой стороны, какая может быть польза от такой крошки?
Восторг от встречи с матерью немного улёгся, и Солнышко почувствовала, как она устала. Крылья были тяжёлые, как булыжники, а голова гудела от непривычных запахов и звуков, наполнявших Гнездо скорпионов.
– Что такое драконья гадюка? – спросила она.
– Ты не знаешь? – удивился дракончик. – Самая опасная тварь в пустыне! Может, даже и во всей Пиррии, но здесь у нас их больше, чем в других местах. Это единственная змея, которая способна убить дракона.
– Ого! Неужели такие бывают? – Солнышко опасливо передёрнула крыльями. – Ужас какой!
Вихрь мрачно кивнул. Она взглянула на него с любопытством.
– Тёрн – и твоя мать тоже?
– Что? – снова удивился он. Смущённо почесал морду с такими же бурыми пятнышками на светло-жёлтой чешуе, как на крыльях у правительницы. – О луны, нет! От матери меня Тёрн как раз и спасла. И потом, насколько я знаю, у неё было только одно яйцо – твоё, если не врёшь.
– Только одно? – огорчилась Солнышко. – Значит, у меня нет ни братьев, ни сестёр?
Дракончик покачал головой:
– Считай, повезло тебе. Моя родня – бегемотолобые дерьмонюхи, которые скорее проткнут меня шипом, чем поделятся хотя бы фиником. Пускай теперь кусают хвосты, что я Вольный коготь, а они никто! – Он гордо вздыбил гребень и состроил свирепую гримасу. – А ты не вздумай с Тёрн шутки шутить, кроме меня тут много кто готов за неё поквитаться!
– Да какие шутки! – возмутилась Солнышко. – Я вообще-то очень добрая.
Вихрь скептически хмыкнул.
На полу возле одного из чёрных столов лежала подушка из верблюжьей шерсти, мягкая даже на вид. Последние несколько дней Солнышко спала на чём придётся, да ещё и урывками, опасаясь, что ночные улетят без неё. Она свернулась в уютный клубок на прохладном песке и опустила голову на подушку. Чёрные глаза Вихря не отрывались от странной гостьи, как будто он ещё не решил, достойна ли она доверия.
– А чем вообще занимаются Вольные когти? – спросила Солнышко.
Он широко взмахнул крыльями, разбрасывая песок.
– Да чем только не приходится заниматься! Без нас здесь началось бы кровавое побоище, как и было прежде. В Гнезде скорпионов все дрались со всеми, пока мы их не построили. А ещё – следим, чтобы те, у кого всего много, делились с неимущими.
– И воду раздаёте, да? – Любопытство не оставляло её, но слова доносились будто сквозь вату.
– Конечно, мы же хозяева воды! – приосанился Вихрь. – Раздаём драконятам, больным, раненым… Ну, хотя бы тем, кто не боится прийти и попросить. Мы очень страшные! – добавил он с гордостью.
– М-м… понятно. – Держать глаза открытыми становилось всё труднее.
Он сердито нахмурился.
– Спишь? Я так скучно рассказываю?
– Нет, что ты… – пробормотала Солнышко, но ответа уже не услышала.
Разбудили её драконий рёв и гвалт за стенкой шатра. Темноту разгонял лишь масляный свет небольшой бронзовой лампы. Рядом с подушкой сидел Шестипалый, откусывая с вертела что-то жареное и хрустящее.
Солнышко приподнялась и зевнула.
– Твоя мать не велела тебя будить, – сказал он.
«Моя мать», – повторила она про себя, ощущая сладостную и в то же время тревожную дрожь.
– Ну и зря… – Она потянулась. – Всегда боюсь, что просплю самое интересное. А где она?
– Тушит пожар и восстанавливает порядок. – Дракон махнул крылом на колышущееся на ветру белое полотнище, за которым слышался шум голосов.
Шестипалый смотрелся солидно и уверенно, с ним рядом можно было спать спокойно сколько угодно. «Наверное, ему и Тёрн доверяет», – подумала она.
А вдруг он всё-таки её отец? Тёрн сказала, что его нет… но не значит же это, что нет вообще? Может, они просто держат свою связь в секрете. А самое главное, шесть когтей! Не потому ли Тёрн решила, что дочь должна вылупиться не такая, как все?
– Что там с гадюкой? – спросила Солнышко. – Никто не пострадал?
Дракон перестал жевать и взглянул на неё.
– Змею пока не нашли, но пожар вроде бы сдержали. Укушенных пока нет, так что, если она и впрямь где-то ползает, ничего ещё не закончилось. – Он помолчал, потом добавил: – Спасибо, что беспокоишься.
– Ну а как же иначе… – смутилась она.
Отбросив пустой вертел, Шестипалый обтёр когти песком.
– Ну как, ты готова представиться Вольным когтям?
– Совсем не готова, – призналась Солнышко.
Он издал рокочущий смешок и откинул полог шатра, выпуская её на песчаный склон дюны, серебрящийся в сиянии трёх лун.
По всему оазису мерцали факелы, отражаясь в покрытом рябью водоёме оранжево-жёлтыми пляшущими пятнами. Драконов вокруг было не счесть, а игра теней делала это тем более невозможным. Солнышко моргала, всматриваясь в снующую толпу в поисках Тёрн. Повсюду раздавались крики, ругань и хохот, а одна дракониха даже свалилась в озеро, и трое других принялись её вытаскивать.
– Вот идиоты! – прорычал Шестипалый, шагая вперёд.
– Стой! – послышался шёпот из темноты. – Дальше не надо.
Дракон резко развернулся, всматриваясь.
– Мне может приказывать одна только Тёрн и больше никто! – прошипел он.
– Я не приказываю. – Свет факелов отразился на жёлтой чешуе, и Солнышко узнала Аддакса – песчаного с обезображенной мордой, который встретился днём на улице. – Это всего лишь совет, но тебе стоило бы прислушаться.
Шестипалый угрожающе шагнул вперёд, но Аддакс шевельнул хвостом, и из-за шатра выступили ещё двое, волоча за собой дракончика, на вид двухлетнего. Малютка со светлой, почти белой чешуёй и чуть заметным шипом на хвостике жалобно пищала, зажатая в мощных лапах.
– Вопрос в том, кого тебе жальче: якобы давным-давно потерянную дочку Тёрн… или твою собственную, – зловеще усмехнулся песчаный со шрамом.
На морде Шестипалого причудливо смешались страх и ярость. Он вцепился когтями в песок и взметнул над головой смертельный хвост. Между тем, из теней выскользнули ещё четверо песчаных и грозно выстроились в ряд, отрезая дорогу к озеру.
– Страус, – прорычал Шестипалый малютке, – не бойся. Я не позволю им причинить тебе вред.
– Смотри не ошибись, – предупредил Аддакс. – Шипы моих друзей ближе к ней, чем ты ко мне. Если хотя бы двинешься или позовёшь на помощь, она умрёт в тот же миг… Только зачем нам ссориться? Нам нужна не она, а золотая, дракончик судьбы. Простой обмен, баш на баш.
– Значит, не было никакой драконьей гадюки? – догадался Шестипалый. – Вы нарочно устроили пожар, чтобы увести отсюда Тёрн! Не жалко было драконят из приюта, которые могли сгореть?
– Жалко, – кивнул Аддакс, – так что давай не будем добавлять жертв.
Шестипалый бессильно зарычал, не отводя глаз от дочери. «Как он её любит, – невольно подумала Солнышко. – О таком можно лишь мечтать. Любящие родители, ответы на все вопросы, родной дом… Почти получилось. Только кому нужно счастье ценой страданий другой семьи?»
– Всё нормально, – обратилась она к Шестипалому, – меняйся! За меня не беспокойся, справлюсь.
Она подняла взгляд на широкие пальмовые листья, заслоняющие звёзды. Аддакс хорошо выбрал место для разговора: с берегов озера тут никого не разглядеть.
– Зачем вам дракончик судьбы? – прошипел Шестипалый.
– Принцессе Огонь не терпится заполучить этих драконят, – ответил Аддакс. – В награду она примет меня назад.
– Хочешь снова в её войско? Почему? Здесь безопаснее, война никогда не заденет Гнездо скорпионов.
Аддакс покачал головой, в чёрных глазах сверкнули оранжевые огоньки факелов.
– Меня выгнали из армии, но все родные остались там. Я хочу вернуться к ним.
«Как грустно», – подумала Солнышко, но в голове тут же раздался голос, очень похожий на свирепый рык Цунами: «Во имя трёх лун, перестань жалеть драконов, которые собираются похитить тебя и продать на верную смерть!».