– Думаете, получится? – Цунами взволнованно вышагивала по скале. – Школа для драконят из всех племён – в Пиррии никогда не слыхали ни о чём подобном! Королевы могут не захотеть, чтобы их подданные «понимали друг друга лучше». Вдруг никто не явится вообще?
– Явятся непременно! – заверила Солнышко. – Не нам одним надоели вечные войны, а это самый надёжный способ их избежать. Когда разные драконята растут вместе, они сами видят, сколько у них общего. Тогда их будет не так просто заставить убивать друг друга.
– Вместе – как мы, – вставил Глин с улыбкой.
– Ну, разве что попадётся кто-то вроде Цунами, – пошутила Ореола. – Нашу морскую как манго ни корми, ей всё равно захочется кого-нибудь убить.
Морская принцесса зарычала и шлёпнула подругу хвостом.
– Эй, там! – донёсся с неба крик Потрошителя. – Кто посмел тронуть её величество?
– Вот! – гордо ухмыльнулась Ореола. – Я королева, прошу не забывать.
– Одна из королев, – поправила Цунами. – Пускай радужные с ночными сколько хотят увиваются вокруг твоего хвоста, но из меня ты подданную не сделаешь! А тебя, несчастный воздыхатель, – повернулась она к ночному, который опустился на скалу рядом, – я, если захочу, сброшу с этой горы в два счёта!
– Ну вот – что и требовалось доказать, – хмыкнула Ореола, уворачиваясь от нового шлепка.
– Мои браться и сёстры точно захотят, – сказал земляной дракончик. – То есть я так думаю. Крошка Охр жаловался, что плохо знает историю, да и читает неважно. Он будет рад поучиться.
– А в преподаватели пригласим Ласта! – подхватила Солнышко. – Теперь он совсем поправился, и как бы мы к нему ни относились, надо признать, что истории нас учили хорошо. Всё равно домой к морским ему дороги нет, королева Коралл не пустит, даже если простит всех остальных Когтей мира.
– Согласна всей душой, – фыркнула Ореола. – Мне и самой хотелось бы его спровадить. Сколько можно валяться и лопать фрукты! – Кончики ушей у радужной сердито заалели. – А Кинкажу с Тамарин наверняка захотят учиться всерьёз, у меня для них времени совсем не остаётся. Пошлю с ними и других, только обещайте, что солнечного сна они не лишатся.
– Когтя не забудь, – подсказал Потрошитель, – и ту малышку ночную – из яйца, которое мать спрятала в дождевом лесу.
– Да, Луновзору, – кивнула радужная. – Бедняжка, она такая чувствительная.
– А ещё мои сёстры, – напомнила Цунами. – Обязательно уговорю Коралл отпустить Анемону и Кайру… хотя она сама тогда начнёт таскаться сюда каждый день.
– Как хорошо, что им удалось выжить, – счастливо улыбнулась Солнышко, – и остальным тоже. Ну, кроме Бархана и Кречет… – Она вздохнула, опустив глаза.
– И Эфы, – добавила Вещунья.
– И моего отца… – чуть слышно пробормотала Цунами. Солнышко ласково прижалась к ней, обвивая хвостом.
– Вообще, эта идея насчёт школы ещё и тем хороша, – заметила Солнышко, помолчав, – что так мы сможем бывать вместе… ну, то есть когда захотим. Даже если кто-то решит жить в своём племени, появится общее место для встреч.
– Мне лучше с вами, чем там, – сказал Глин, – особенно если здесь будет Охр с остальными.
– Мне тоже, – кивнула Цунами. – Если вернусь к морским, мать, чего доброго, напялит на меня сбрую и уж точно станет следить за каждым шагом. А язык тут можно выучить даже быстрее, чем в Глубоком дворце. От любопытных проходу нет, и поговорить нормально не поговоришь, а подниматься наверх – целая история. – Она сердито фыркнула. – А главное, там никто не понимает меня – никого и не отругаешь, если захочется.
Солнышко хихикнула, получив в ответ ироническую усмешку.
– А мне придётся жить в королевстве, – сказала радужная, – но оно совсем недалеко, смогу вас часто навещать.
Звездокрыл промолчал, но все и так знали, что в новой деревне ночных, построенной в дождевом лесу, его ничто не привязывало. Гений сидел в тюрьме – если её можно так назвать у радужных – и ждал суда за свои преступления, хотя пока Ореола не придумала, как с ним поступить. Сестрица Зубаста, в свою очередь, томилась в заключении в Гнезде скорпионов. Солнышко напомнила себе поговорить с матерью о ней и о Крылане – тоже придётся думать.
– А ещё Беда, – забеспокоился Глин, – её обязательно надо пригласить в школу! Ей же вообще некуда деваться, а мы сумеем её устроить.
Солнышко заметила, как обменялись взглядами Ореола с Цунами. Все знали, что меднокрылой небесной Глин обязан жизнью, но всё равно побаивались её раскалённой чешуи.
– Беда точно не знает, где королева Пурпур? – спросила Цунами. – Как странно – вызволила из заточения и вдруг потеряла.
– Продолжает искать, – вздохнул Глин. – Говорит, Пурпур исчезла непонятно куда и даже в снах, как раньше, не появляется.
– Может, нам самим попробовать поискать её через приснилл? – предложила Солнышко. – Только тогда она увидит нас, а у меня до сих пор мурашки по спине от её разговоров! Эх, было бы Обсидиановое зеркало…
Дюны перед воротами Гнезда скорпионов, где она закопала магический артефакт, оказались все одинаковые, и целый день поисков ничего не дал. Пустыня умела хранить свои секреты. А может, зеркало уже забрал кто-то другой?
– Да, неприятно. – Потрошитель с тревогой взглянул в небо. – Когда-нибудь ведь явится… – Он посмотрел на Ореолу. – И в первую очередь за тобой.
Радужная пожала крыльями.
– Вот и побеспокойся.
– Спасибо, – ухмыльнулся он, – непременно.
– Очень рада, – язвительно фыркнула радужная, но взгляд её говорил совсем о другом. Цунами закатила глаза.
«Интересно, – подумала Солнышко, – получатся ли у них драконята? Что скажут радужные своей королеве о таком странном выборе партнёра? А главное, на кого будет похоже это полурадужное, полуночное потомство – на обоих сразу, или вылупится кто-нибудь совсем особенный? Тогда золотистая крошка без шипа перестанет быть единственной полукровкой в Пиррии».
В пещере на склоне горы королева Тёрн сейчас разговаривала с Камнероем. Неловкая, должно быть, вышла встреча: за семь лет оба изменились очень сильно. Что может быть общего у новой Песчаной королевы с почти окаменевшим дракомантом-отшельником? Солнышко пробыла с родителями совсем недолго и сразу отпросилась к друзьям.
– Ах да, – вспомнила она. – Наши ученики должны обязательно узнать, что у ночных драконов на самом деле нет никаких особых способностей, их не надо опасаться. Согласны?
– Как это нет? – нахмурилась Вещунья. – А мои предсказания?
– Тебе же объясняли! – строго взглянула на неё Ореола.
Ночная нехотя склонила голову.
– Да, ваше величество… только… мои видения, они такие натуральные!
– Вспомни комету, – сказал Звездокрыл, – она ведь улетела и ни на кого не упала.
– Ну, допустим, – вздохнула Вещунья, потом вдруг с ужасом вытаращила глаза. – А если она снова вернётся?
Солнышко невольно расхохоталась, и через мгновение предсказательница, не выдержав, присоединилась к ней.
– А как же тогда быть с пророчеством? – растерянно спросил Глин. – Если объявить, что оно фальшивое, никто не поверит.
Солнышко задумалась.
– Можно сказать, что ночные потеряли свои способности вместе с островом, и то пророчество было последним.
– Последнее пророчество, – кивнул Звездокрыл.
– О да, во имя трёх лун! – воскликнула Цунами. – Довольно с нас пророчеств, натерпелись.
– Теперь будем всё решать сами! Наша судьба зависит только от нас. – Солнышко гордо изогнула шею, ветер трепал раскинутые крылья и хвост. Далеко внизу орлы парили над горными кряжами и ущельями.
Ореола фыркнула.
– А до сих пор мы как решали? Давным-давно уже всё сами.
– Верно, – рассмеялась Солнышко, – и ничего, вроде справлялись.
– Я, знаете, какую хочу судьбу? – вмешался Глин. – Чтобы спать побольше и всегда вокруг были вы все… Ах да, и пировать, конечно, почаще пировать!
– Отличный план! – одобрил Звездокрыл. – Лучшей судьбы не придумаешь.
– Как захотим, так и будет! – улыбнулась Солнышко, и драконята взмыли один за другим в синее бескрайнее небо.