– И все же отец не он?
Маргарита молча помотала головой.
– Ты ведь любила Лукаса, я чувствую… Ты никогда ни об одном мужчине не говорила так, как о нем. А ребенок все же не его?..
Маргарита слегка пожала плечами, все еще не сводя глаз с падающего за окном снега, и нехотя проговорила:
– Что из того? Я любила Лукаса, да. То мне казалось, не за что его любить, то – что он лучший в мире. Рассчитывать на него было невозможно, вот в чем беда. Он мог осыпать меня деньгами, а мог бросить в чужой квартире, без гроша, со своими дружками и подружками, которым самим есть нечего. Чего я там только не перевидала, в этом свободном городе Христиании!
– Это район, где раньше селились хиппи?
– Там их и сейчас полно! – усмехнулась Маргарита. – Но не только их, то было прежде. А сейчас есть уже и приличные люди, держат мелкую торговлю, занимаются ремеслом… Но Лукас-то… Лукас был словно из семидесятых, когда там шли войны с полицейскими. Появлялся, исчезал, и вещи у него тоже то появлялись, то исчезали. Однажды он пропал надолго… Я уже отчаялась его увидеть снова. И тут объявился мой старый знакомый…
Последние слова она вымолвила с дрожью в голосе, отчего художница немедленно догадалась, о ком зашла речь. Маргарита изменилась в лице. Разжав положенные на стол руки, она рассматривала раскрытые ладони, словно пыталась прочесть на них детали старой истории.
– Денис как снег на голову свалился. Я думать о нем забыла… От такой жизни, какую я вела, все на свете забудешь! Никогда не знала, где придется ночевать, что есть… Лукаса не было почти две недели, друзья его мне намекнули, что пора честь знать, и передали другим приятелям, художникам… Ребята неплохие, просвещенные буддисты, вегетарианцы, но грязь у них была страшная. И я спала в прихожей, на сдвинутых ящиках из-под пива. Шикарное житье невесты богатого наследника!
– Денис тоже был датчанин?
– Русский. – Маргарита недоуменно взглянула на подругу. – Самый что ни на есть. Из Москвы.
– Москвич? Так ты же сказала, что он сейчас уехал из города и я могу ничего не опасаться! – напомнила Александра. – Опять соврала?
– Вовсе нет! – подруга сделала предостерегающий жест. – Он давно уже здесь не живет постоянно. Случайно, набегами, бывает. Мы встретились впервые за столько лет… С тех самых пор не виделись, как он вдруг появился в Христиании…
…А тогда, двенадцать лет назад, Маргарита встретила Дениса на лестнице старого полуразвалившегося дома, насквозь прогнившего, пропахшего крысиным пометом и отбросами, тут и там лежащими по углам. Эта трущоба, как все прочие дома здесь, приводилась в порядок силами и средствами ее случайных обитателей. А так как те относились к грязи философски и предпочитали тратиться совсем на иные цели, лестницу Маргарита всегда миновала, натянув на нос, до самых глаз, высокий воротник шерстяного свитера. Так она поступила и на сей раз. Приходилось все время смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на селедочной головке, банановой кожуре, использованном презервативе. Поэтому она заметила Дениса, только ударившись о его плечо.
– Я заорала! Опасности как таковой там не было, что бы ни говорило правительство про этот район. За него то и дело берутся, хотят вернуть городу, уравнять его обитателей со всеми, заставить жить по общим правилам… Но хиппи есть хиппи. Они бездельничают, занимаются чепухой, принимают наркотики… Но всерьез опасаться их нечего. Поэтому я не испугалась.
Денис был старым ее приятелем, еще питерской поры.
Маргарита уверяла подругу, что и она должна помнить парня, с которым их когда-то познакомили в гостях. Александра хмурилась. Она решительно не понимала, о ком речь.
– Ну как же? – Маргарита недоумевала. – Высокий, худой, блондин… Коротко стригся, ежиком, у него волосы редели. Розовая кожа просвечивала на макушке…
– Наш студент?
– Нет, он учился в Горном, но бросил. Родители заставили пойти по их стопам, но прошел он немного. Курса два.
– Постой, он же москвич? Откуда же он в Питере? Почему учился в тамошнем Горном? Ты не путаешь меня?
Маргарита усмехнулась:
– Нет, все правильно. Это его папа из столицы выслал, чтобы остыл немного. Ввязался он тут в компанию, не такую, как папе нравилось. Ну, вспомни его, такой неразговорчивый!..
– Не упрашивай, не вспомню. Я и сокурсников-то помню не всех. – Александра залпом выпила остывший кофе. – Что же у тебя с ним в Питере, роман был?
– Скажешь тоже. Не роман, а романчик. Так… случайность. – Подруга пожала плечами, отвела с щеки рыжую непослушную прядь. – Не о чем говорить. Я сразу из головы выбросила…
– А он, видно, нет, раз тебя нашел! – заметила художница. – Неужели приехал прямо к тебе, в Данию? Спустя… сколько лет после вашего романа?
– Дался тебе этот роман, – проворчала Маргарита и, задумавшись, сообщила: – А ведь пять лет спустя… Но любовь тут ни при чем. Это вышло случайно.
…Денис, по ее словам, вовсе не собирался искать где-то в дебрях Христиании мимолетную знакомую давней питерской поры. Он и в Данию попал с наскоку, вовсе туда не собираясь. Его привез с собой друг, который жил в Германии и у которого Денис гостил тем летом. Автостопом они проехали по всей Европе, что заняло на удивление мало времени. Правда, видели они не совсем те города, какие намеревались посетить, потому что порой приходилось ехать туда, куда двигалась подобравшая их машина. Но молодые люди, располагавшие очень небольшой суммой денег, не унывали. Их кормили даром, иногда угощали пивом, порой покупали им сигареты. У них всегда был ночлег, пусть даже в кузове фуры.
Добравшись неожиданным для себя образом до Копенгагена, немецкий приятель решил навестить своего друга, жившего в «вольном городе Христиания». Денис, чрезвычайно довольный своими беспечными каникулами, также отправился гулять по этому необычному кварталу. Он зашел в подъезд дома, где встретила его Маргарита, по банальной причине – ему потребовалось справить малую нужду, а на улице он делать это опасался. Хотя квартал и был хипповский и законы здесь действовали слабо, европейские суровые порядки на этот счет были памятны молодому человеку.
– Их где-то пару раз едва не забрали в участок за то, что они собирались решить свои дела в парке… Спать там было можно, видите ли, в палатке. Но это дело делать – никак нельзя!
– Романтичная у вас вышла встреча! – не удержалась от сарказма Александра.
– Куда уж романтичнее… – проворчала Маргарита и тряхнула головой. – А знаешь, купи мне выпить чего-нибудь! Что-то мне не по себе!
Пока Александра добивалась, чтобы официантка, двигавшаяся по маленькому зальчику все медленнее, словно в такт падавшему за окнами снегу, подошла и приняла заказ, пока за соседним столиком усаживались новые посетители – шумная компания молодых девушек и парней, Маргарита молчала. Она не притронулась к своему кофе, но, когда принесли коньяк, выпила его залпом. Порылась в карманах, взглянула на Александру:
– Есть сигареты? У меня давно все кончилось.
– Ты что, совсем без гроша? – спросила та, раскрывая сумку.
– Без единого.
– Что же тебе Денис твой ненаглядный денег не дал на прощание? Не чужие люди все-таки!
– Денис? – усмехнулась Маргарита, с наслаждением затягиваясь. – Он даст… Этот последнее отнимет! И тогда такой же был прощелыга. Только я не понимала… Мне казалось, Лукас уже не вернется, он как сквозь землю провалился. А Денис каким-то чудом вдруг материализовался. Не было его, и не нужен он мне был. А появился вдруг, и показалось, что именно его я и ждала… Как избавителя от этой бредовой жизни!
– В царстве слепых и кривой – король! – заметила Александра. – Датские женихи все были неудачные, неудивительно, что ты русскому знакомому обрадовалась!
– «Душа сказала – это он!» – вздохнула Маргарита.
…Денис был совершенно без денег, капитал путешественников хранился у его друга. У Маргариты, которая давно уже существовала на подачки друзей Лукаса, и подавно не водилось ни гроша. Они вышли из подъезда и отправились восвояси, болтая и все дальше уходя от дома, где встретились. Как оказалось, Маргарита ушла оттуда навсегда.
– Там остались мои вещи: две сумки, какие-то книги, диски… Ведь мы с Лукасом жили где придется, все свое приходилось таскать с собой, как улитке. Я все бросила. Думала, больше туда не вернусь. Денис меня обнадежил. Предлагал поехать с ними. Они собирались обратно в Германию. Там, как он уверял, можно было остаться, якобы устроившись на учебу, и даже вполне легально, по какой-то благотворительной программе. Его приятель был большой мастер выискивать такие мутные благотворительные источники, из которых хлебал кто хотел. И я согласилась ехать с ними.
– Ну, ты авантюристка…
– Ты права! – покаянно согласилась Маргарита. – Уехала я сдуру, сгоряча. И вернулась в Копенгаген через месяц. Мы с Лукасом созвонились, он объявился наконец, просил вернуться… Попробовал даже устроить мне сцену за то, что пропала неизвестно куда. Хотя сам-то передо мной не отчитывался, куда исчезал, бросив меня без денег. А еще через пару недель я поняла, что беременна…
– Почему ты уверена, что от Дениса?
– А иначе быть не могло. – Маргарита улыбнулась с превосходством опытной женщины перед неопытной. – Когда Лукас исчез, я беременна не была. Точно. Мы с ним прожили больше года, и ничего. А с Денисом какой-то месяц, и вот… Это случилось.
– Но Лукасу ты сказала, что отец – он?
– Конечно! Ты подумай, из какой он был семьи! Это был шанс для всех нас! Я думала не только о себе, точнее, о себе я вообще не думала! – Маргарита с жаром прижала ладони к груди, словно пытаясь таким образом придать своим словам больше убедительности. – Что ждало бы ребенка, если бы Лукас узнал, что отец не он? Мы и без того держались друг возле друга на одной нитке. Страсть быстро уходит… Он бы меня бросил наверняка! А уж какой помощи мы могли ждать тогда от его родителей? Смешно… А так, он бы помирился с родными, у тех бы появился наследник, у ребенка – надежный тыл. Ну и я смогла бы перевести дух. Но вышло совсем не так… Лукас попал в переделку и погиб. Я рассказывала тебе, как стра