рка, и Тео-кун действительно зажег ее, испуская струю пламени из ладони.
- Чудеса, - только и сказала при этом Киоко.
У костра они, наконец, перестали трястись, и девочка сразу же засыпала Тео-куна вопросами. Пять минут спустя она уже знала, кто он такой и откуда взялся.
- И ты вот так и прячешься, рисуя на лбу волшебный иероглиф? Из-за него я видела, как ты выглядишь, но не могла понять, что обычные люди так не выглядят?
- Ну да.
- А тебе надо быть полностью сухим, или?..
- Магическая краска боится воды, а волосы высохнут нескоро… Блин. Нас хватятся намного раньше, так что мне надо бежать. А ты сиди тут и грейся, пока учителя тебя не найдут.
- Погоди, а ты куда?
- Куда подальше, пока не подсохну. А потом в город.
- Это ты уже говорил, но зачем?!
- Позвоню отцу. А он уже что-то придумает.
- Так у тебя есть с собой эта краска? – спросила Киоко.
- Ну да, я всегда ношу ее при себе, - ответил Тео-кун, доставая из кармана маленькую баночку из-под таблеток, и внезапно замер: - блин. У меня зеркальца нет.
Киоко хихикнула:
- Считай, что тебе повезло. У меня есть. О! Я придумала кое-что получше. Вытри голову моим кэйкоги, нарисуй значок – и все дела, зачем тебе в город?
- Затем, что ты уже знаешь. Я где-то перекантуюсь, пока отец не приедет – и мы уедем куда-то.
- Только оттого, что я знаю?
Тео вздохнул.
- Увы. Говорил же – не надо на остров ходить…
- Так плавать ты все-таки умеешь?
- Ага. У меня дома в России был бассейн.
Девочка посмотрела на него поверх огня:
- Так я никому не скажу. И вообще, если ты снова себя заколдуешь, меня же все равно никто не воспримет всерьез, даже если я захочу тебя выдать.
- Тебе и не надо говорить, - вздохнул мальчик, - достаточно облить меня водой – и все увидят, кто я на самом деле. И привет.
- И что?
- Меня посадят в клетку, будут проводить опыты, а потом препарируют, чтобы посмотреть, как я устроен.
Киоко состроила скептическую гримаску:
- Что за чушь? Кто тебе это сказал?
- Отец. Люди ведь не любят чужаков.
- Во-первых, даже появись ты на главной улице в Токио – я не думаю, что тебе сделают что-то дурное. Уж точно не в Японии. Во-вторых, есть полно способов узнать, как ты устроен, не разрезая. Слыхал о томографе?
- Хм…
- Слушай, Тео-кун. Я догадываюсь, чего и почему опасается твой отец, и на его месте, наверное, тоже опасалась бы. Но ведь я-то тебя не выдам.
На его лице она видела сомнения и опасения.
- Не уверен, что это хорошая идея. Ты только не прими на свой личный счет – но сама посмотри, как люди с людьми поступают. Какой канал ни включи – там война, там теракт… Люди друг друга ненавидят лютой ненавистью, что уж говорить о чужаках?
Киоко покачала головой:
- Люди ненавидят других, если на то есть причины. Арабы ненавидят евреев, евреи ненавидят арабов, русские ненавидят Америку, американцы – Россию, сербы – албанцев, албанцы – сербов. Между ними вражда по сложным религиозным и историческим причинам. Положим, мы с отцом… слово «ненависть», пожалуй, не подходит, но вражда - да… мы враждуем с другим владельцем додзе в Сакурами, Сагарой. У нас на то не столько экономические причины, сколько философские, ведь он отвергает основополагающие принципы боевых искусств. Конечно, этого недостаточно для настоящей ненависти и вражды – но мы не любим его. А теперь вопрос: каким образом моя неприязнь к Сагаре может отразиться на тебя? Никаким. У меня нет причин относиться к тебе плохо. И тебе нет нужды куда-то бежать. В конце концов, ты же не будешь бросать все и подаваться в бега каждый раз, когда тебя обольют водой!
- Людям не всегда нужны причины, чтобы причинить другому зло. Иногда и страха достаточно.
- Пф-ф-ф. Если это намек в мой адрес – а с чего мне тебя бояться-то? Раньше я опасалась, что ты ненормальный и можешь натворить плохих вещей. Ты правда казался мне ненормальным. Это же из-за магии, да? Потому что вот прямо сейчас ты не кажешься мне ни страшным, ни ненормальным, ни зловещим. – Киоко протянула руку и аккуратно подергала Тео за ухо. – Прикольные у тебя уши. И глаза как у терминатора.
- То есть, когда я выглядел как человек, ты меня опасалась, а теперь, когда видишь меня без маски – нет? Где логика? Я эльф и колдун, могу жечь людей огнем из пальцев. Не страшно?
Киоко посмотрела на собеседника с изрядной долей скепсиса:
- Ты не поверишь, но по улицам ходит масса народу, которые могут убивать людей. Называются полицейские – у них пистолеты есть. А у меня дома – четыре катаны, каждой из которых больше ста лет. Я не колдунья, но могу выйти из дому с катаной и сделать с людьми гораздо более неприятные вещи. Значит ли это, что меня надо бояться? Нет. Ведь возможность эта строго техническая, я так никогда не поступлю.
Мальчик вздохнул.
- Так то катана… Люди ведь боятся всякой мистики. Привидений там, демонов, дьявола… И мне не совсем понятно, почему ты сразу подумала, что я тэнгу, но не испугалась.
- А с чего их бояться? Они обычно добрые. Если тэнгу ходит с тобой в одну школу и спасает из озера – значит, добрый.
Тео улыбнулся:
- Нет, ты что, серьезно подумала, что я – тэнгу? Ты в них веришь?
- Ты будешь смеяться, но даже в тысяча восемьсот шестидесятом году им официально было послано прошение освободить провинции, через которые намеревался ехать сегун, так сильна была вера в них. Так что будь ты тэнгу – я бы не очень удивилась. А на деле все еще проще.
Девочка достала из ранца свой кэйкоги и полотенце, которым вытирала лицо после тренировки:
- Вот, подсушись и рисуй давай свою волшебную фигнюшку, пока никто не пришел.
Тео, вытерев как следует голову, сунул палец в баночку и, глядя в зеркальце, которое держала Киоко, принялся наносить рисунок, вслух монотонно произнося странные слова, затем сделал жест ладонью, словно стирал что-то со лба, но не касаясь рукой.
- Готово.
- Не работает, - покачала головой Киоко, - ты как был серый и длинноухий, так и остался.
- На тебя уже и не будет, потому что ты знаешь. Руна не позволяет понять тем, кто пока не понимает.
- Хм… А на фото магия тоже работать будет?
- На фото я буду выглядеть обычным… Для всех, кто не знает, само собой.
- Круто. А что еще может твоя магия? Висеть в воздухе, да?
- Угу. Пожалуй, надо идти обратно.
- А, так ты передумал сбегать? – обрадовалась Киоко.
- Типа того.
Тео умолчал об одном очень важном моменте, который, тем не менее, продолжал его беспокоить. Страх за себя и родителей постепенно отошел на задний план под воздействием дружелюбия Киоко, и потому теперь мальчик больше всего боялся за нее.
Если отец узнает, что она узнала – он ее убьет, вне всяких сомнений. Ему проще убить пару человек, чем срываться и бросать обжитое место, а знать свою тайну отец точно никому не позволит. Тео поверил Киоко – но папа не поверит. Вот уж влип так влип, еще и Киоко подставил. Гребаный островок!
По возвращении их ждала основательная выволочка за самовольную отлучку с риском для жизни и горячий чай. Киоко храбро взяла всю вину на себя, выставив Тео героем дня, однако он снова недолго грелся в лучах славы: ученики шепотом стали обсуждать очевидную нестыковку между панической боязнью воды Йомы и спасением Киоко из воды же. Некоторые вещи не меняются, и мнение учеников о Тео – из этого числа.
Однако экскурсия все же прошла успешно и без последствий. На третий, последний день, учителя уже ни на миг не оставили никого без присмотра, потому короткий поход выше в горы прошел как нельзя лучше.
С высоты примерно в две с половиной тысячи метров над уровнем океана открывался такой потрясающий вид, что аж захватывало дух. До океана – километры, до горизонта, где сливались небо и вода – еще дальше, в поле зрения попало сразу три небольших городка, раскинувшихся, словно на ладони.
И само место для пикника тоже было великолепным для Ханами. Особенно хороша была цветущая сакура на самом краю скалы, многие ученики хотели сфотографироваться возле нее, но учителя остались неумолимы: подойти к краю ближе чем на тридцать шагов не разрешили никому, хотя место перед сакурой выглядело вполне безопасным. Тео подозревал, что именно его способность попадать в передряги заставила учителей проявить сверхосторожность: обжегшись на горячем, будешь дуть и на холодное.
Однако Тео снова выручил всех, желающих сделать красивую фотографию.
- Глядите, - сказал он, - если стоять вот тут, повыше, а снимать отсюда с присядки, то земля не попадет в кадр, и тень на траве видна не будет. Если правильно выбрать позу и ракурс – можно сделать такое фото, словно стоишь у самой сакуры, только само дерево будет казаться чуть меньше, чем оно есть.
Идея была встречена с энтузиазмом, за которым последовала целая фотосессия. Потом все пошло по традиционному японскому сценарию для Ханами, так что время ученики и учителя провели отлично.
Киоко даже устроила маленькую тренировку и показательное выступление-кумитэ[44], потому что, как оказалось, двое из учеников также посещали додзе ее отца.
Тео с интересом наблюдал за тренировкой. Конечно, это по зрелищности далеко не фильм с Джеки Чаном, но одно дело фильм, и совсем другое – когда все происходит прямо перед тобой, на глазах, без дублей и монтажа.
Вечером экскурсанты поблагодарили служителей храма за гостеприимство, поучаствовали в ритуальном богослужении, погрузились в прибывшие автобусы и отбыли домой.
Тут Тео поджидал маленький сюрприз, потому что Харука из его класса, выделяющаяся красным беретиком, внезапно подсела к нему на дальнее заднее сидение и оказалось, что это Киоко.
- Я поменялась с Харукой головными уборами и местами, учителя и не заметили, - хихикнула девочка, - а то тебе, наверное, скучно всегда в одиночестве?