Лишь несколько секунд спустя я понял, что Фентор уже не на связи.
Странная эта штука, псионическое общение.
— А теперь ждем? — спросила Коти.
— А теперь ждем.
— У меня в квартире?
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Собственно, этому мы и посвятили остаток дня. Да, и еще один очень важный момент: Коти признала, что я прав и с моллюсками лучше сочетается более толстая вермишель. Это важно: не потому, что я был прав, а потому, что теперь мы можем смотреть в будущее с большей уверенностью в том, что если мы выживем, к соусам с моллюсками организуется правильный гарнир.
Глава 9. ЦЕРЕМОНИЯ ПЕРВОГО ПИРШЕСТВА
Говорят, что в некоторых драгаэрских Домах, как в Доме Валлисты, нет брачных традиций, связанных с едой. То есть я полагаю, что они все — таки едят, но там нет установленного ритуала вкушения пищи. Хотите — смейтесь, но именно ритуал вкушения пищи мне нравится. У фенарийцев к свадьбе предполагается три пиршества, и это не считая еды во время самой свадьбы и на приеме.
Первый пир, за семь дней до свадьбы, накрывает мать жениха для невесты, жениха и для их свидетелей. Полагаю, в затянутые пылью былого времена таким образом невесте сообщалось: вот на такой еде вырос мой сыночек, и тебе лучше бы не разочаровывать его свой готовкой, или жизнь твоя станет неприятной. Некоторые фенарийские традиции попросту странные, а истоки их еще хуже. Кстати, свидетель жениха и свидетель невесты тоже зовутся как — то по — особенному, однако ни я, ни Коти этих названий вспомнить не могли, а спрашивать у Нойш — па я постеснялся. Также за этим столом дозволено присутствовать родителям жениха и невесты.
У нас первый пир получился скромным. Коти привела Норатар, я — Нойш — па и Крейгара. (Ах да, как предполагается, все свидетели у жениха — мужчины, а у невесты — женщины, что, вероятно, имеет должное обоснование, если покопаться в религиозных традициях и народных верованиях Фенарио, однако я предпочту покопаться в тарелке с едой.) Мы сняли заднюю комнату в уютной таверне «Железный котелок», а я нанял повара из ресторанчика «Менло», который и готовил все блюда. Его я выбрал, потому что сам Менло достойный кулинар, и именно он купил заведение, которым некогда владел мой отец. Этакий поклон в сторону семейных ценностей, знаете ли.
Повар подал нам свежие устрицы с лимоном, томатным соком, перечным соусом и водкой. Далее был жареный гусь в кислом вишневом соусе с кислой капустой в свекольном соке. Затем последовало его фирменное блюдо, «бандитское мясо» — полоски маринованной говядины, чуть притушенной с мелко порезанным луком и стручковым перцем, все это — в маринаде, и я бы рассказал, в каком именно, если бы знал, но там точно имелись вино и эстрагон. На десерт он испек маковый пирог, и конечно, вина на столе имелось в достатке.
Из всего этого перечня, я бы сказал, выделялся именно гусь, очень уж неожиданным получился кислый вишневый соус, на который язык сперва реагировал «это как же так вышло — то?», а потом «ну конечно, так и должно было быть, и как я, дурак, раньше не догадался».
Всегда интересно, когда нечто такое появляется на языке.
Или в жизни.
Утром мне пришлось разбираться с жалобами Лойоша, мол, ему скучно, он проголодался и хочет домой. Но я оставался непреклонен и тверд, и потому, когда он вернулся домой, я скормил ему лишь четверть колбаски.
Мне хотелось прогуляться к тому особняку, где ведет дела Левая Рука, но Коти напомнила, что за ним и так приглядывают, и если там объявлюсь еще и я, это пользы не принесет. Ну, она была права, и в итоге я так туда и не пошел, но это было нелегко. Я хотел сделать что — нибудь. Да, иногда самое правильное — ничего не делать. Ненавижу такие ситуации.
Утро все тянулось.
Хотите, расскажу кое — что странное? Только тогда — сидя дома и ничего не делая, — я внезапно осознал, что Левая Рука хотела захватить меня живым, а значит, хотела заполучить у меня кое — какую информацию, а следовательно, меня намеревались допросить с использованием волшебства.
Полноценный допрос с использованием волшебства, иначе говоря, когда вламываются в разум грубой силой — такого со мной никогда не было. Но я слышал о подобном. И слышал, что оставалось от тех, с кем было.
Страх накрывает меня гораздо позднее, чем должен бы, но зато страх этот очень сильный. Страх, однако, сам по себе никогда и ничему не помогает. Более того, под давлением страха вы порой начинаете принимать неверные решения. Он искажает мышление до такой степени, что вы местами совершаете какую — то глупость просто потому, что боитесь, что причина не делать так попросту в том, что вы боитесь. Следите за мыслью? А еще, когда вы боитесь, нередко у вас возникает очень странное чувство — вы просто страстно желаете, чтобы все это наконец закончилось. Не самый лучший настрой в часы опасности, понимаете, что я имею в виду?
Мне повезло, что у меня есть дружок, который всегда готов издеваться надо мною, пока я не признаю, что вчера сотворил такую глупость, каковой исчерпал запасы глупостей минимум на год вперед, а значит, прежде чем сделать что — либо еще, нужно выждать и узнать больше.
Разобравшись с этим вопросом, он улетел наблюдать за Рыболовом, хотя и не без возражений. Крейгар проверял, как идет наблюдение за домом, где собирается Левая Рука. Фентор добывал информацию о Наследнице тсалмотов. Я же не делал ничего. В отчаянной попытке хоть чем — нибудь заняться я вышел и сел у стола Мелестава, проверить, нет ли каких — то вопросов, что привело к спору о том, кто в кортболе нынче лучшие игроки, что привело к спору, как правильно держать клюшку. Спор вышел жаркий, в основном потому, что оба мы в игре понимали только то, как работает тотализатор. Ну хоть время скоротать помогло.
Я же то и дело размышлял о том, что произошло в Черном замке. Я что, теперь демон? Я не чувствовал себя демоном. А с другой стороны, как должен чувствовать себя демон? Наверное, я мог бы спросить Некромантку. Да. Вот так вот и сделаю. Слушай, Некромантка, скажу я, а как должен чувствовать себя демон? Уверен, что ответ получу нужный и полезный[18].
Это у меня сарказм такой, если не заметили.
Я бродил по конторе из угла в угол, когда появилась Коти и сообщила:
— Нойш — па передает привет. Ты чего ухмыляешься?
— Ты назвала его Нойш — па. Ты не сказала «твой дед», ты назвала его Нойш — па. Мелестав, заткнись.
— Я ничего не сказал…
— Но подумал.
— Точно, Влад, прости, больше здесь этого делать не буду.
Мы вернулись в мой кабинет.
— О чем вы с ним беседовали?
— В основном о том, какой вежливой оказалась Норатар.
— Да, пожалуй, есть чему удивляться, учитывая его опыт. А о Крейгаре он что сказал?
— По — моему, он даже его не заметил. И еще Нойш — па сказал, что до свадьбы тебе нужно научиться танцевать.
Я вздохнул.
— Да, мне он тоже упоминал об этом.
— В чем дело? Тебе не нравится танцевать?
— Нет, мне не нравится учиться. Это значит — заниматься чем — то, что я не знаю, как правильно делать. Это — то мне и не нравится.
— Талтош Владимир, ты знаешь, как правильно делать кучу всякого разного, а значит, довольно много времени посвятил обучению.
— Ага, поэтому — то и знаю, что оно мне не нравится.
— Но ты же знаешь, что там буду я?
— Ладно, это поможет. Он тебе сказал, кто учит танцевать?
— Да, я знаю, куда пойти. В Южной Адриланке, конечно. Не бойся, ты прекрасно справишься. Это как уклоняться от удара клинка, только если ошибешься, тебя не убъют.
— Не факт.
— Точно говорю.
— Если у меня окажется дурацкий вид, ты же все равно будешь меня любить?
— Обещаю.
— Тогда ладно.
Я какое — то время молчал, пока Коти не спросила:
— Ты же не о танцах сейчас думаешь, да?
— Что ты скажешь, — проговорил я, — насчет попробовать еще раз поболтать с братом, как бишь там его, а вдруг удастся выжать из него еще чуток информации?
— Матиес его зовут. Согласна.
— Хорошо. Тогда сперва еще одно дело, а потом навестим его.
— Хорошо.
— Мы с Коти уходим, — сообщил я Мелеставу. — Не убивай никого, кого не нужно убивать.
— Я такого и не делаю, — отозвался он. — Уж точно нечасто.
На сей раз, когда мы шли по улице, Коти не держала меня за руку, наверное, потому что считала, что нам угрожает несколько большая опасность, чем прежде. Возможно, она была права. Мы направлялись на запад, за границы моей территории.
— Куда мы идем? — спросила она.
— Хочу купить угощение для моего верного рептилоидного напарника.
«Ах, босс.»
«Всегда пожалуйста.»
«Хочу креветок.»
«Тебе вчерашних моллюсков было мало?»
«Да.»
«Избалованное создание.»
«В сливочном соусе?»
«Я не стану тащить для тебя креветок в сливочном соусе через весь Виррой проклятый город.»
«Ты прав. Сливочный соус отложим.»
«Избалованное создание.»
Найдя лоточника с морепродуктами, мы взяли у него ведерко полосаток, очищенных и хорошо прожаренных — самое то с горчицей, лавровым листом, имбирем, пиштиро[19] и не знаю, что еще Ливи туда кладет.
Лойош устроился на крыше напротив дома Рыболова, а показываться там я не хотел, так что встретились мы в нескольких сотнях футов в стороне. Мы покормили его креветками, получив в ответ этакое шипение — урчание, которое заменяет ему «спасибо», когда этот лентяй не считает нужным разговаривать хотя бы мысленно.
Я подождал, пока он доест, потому как я в этом плане человек вежливый, и поинтересовася:
«Ну как? Движение было?»
«Вышел на рынок пару часов назад, потом вернулся.»
«Ладно.»
«То есть мне тут и дальше торчать?»
«Прости.»
«Я… стоп, а вот и он.»
«У меня все по расписанию.»
«Скорее у него — он подождал, пока я доем. Надеюсь, убивать его нам не придется.»