— Ты меня запутал.
— Моя вина, сам углубился в подробности. В общем, суть: Рыболов во все это вошел из — за Вьюна, получил у вас приказ вернуть хиши, а поскольку он уже тут посередине между вами и Ширет, она решила, что он очевидный посредник и для сделки с демонами, вернее, с этими существами, они вроде как не совсем демоны, и тогда она — Ширет, в смысле, — велела кому — то спрятать в его доме слезу Вирры, чтобы вроде как подготовить его к некромантическому путешествию. Пока вам все понятно?
— Вроде того, — отозвался Тороннан. — Ширет говорила что — то насчет необходимости «поработать кое над кем», так что наверное, это имеет смысл.
Она не сказала мне, что использует Рыболова.
Я кивнул. Пожалуй, «поработали» в итоге надо мной. Мда.
— Итак, — продолжил я, — Рыболов опасался, что Берет, раз уж он пришел к вам в первую очередь, может придти к вам снова, и тогда вы узнате, что он — в смысле, Рыболов — сам забрал хиши. Так что он убрал Берета, из — за чего в деле появился я. Но, конечно, вы и так все узнали, после чего устроили для Рыболова, так сказать, несчастный случай?
— Несчастный случай? К черту. Я велел прикончить сукина сына.
— Ну, да, я имел в виду… конечно.
— Вьюн, значит, — сказал Тороннан. — Было у меня чувство, что в игре еще кто — то есть. Я поэтому и ввел тебя в курс. Я хочу знать, кто это такой, и что этот тип задумал, и судя по тому, что я слышал, ты хорошо раскапываешь такие вещи.
— У меня есть некоторые идеи, где начинать поиски, — заверил я.
Он кивнул. Если он и подозревал, что я знаю больше, чем откуда начинать поиски, то виду не подал. Просто проговорил:
— Если у тебя нет вопросов, это все.
Вопросов? Да, были у меня вопросы. Только не те, что можно задать здесь и сейчас. Разве что парочка.
— Давно Рыболов на вас работал?
— Хм. Лет сто пятьдесят, пожалуй. С тех пор, как он присоединился к Дому. Я продал ему титул, и он сразу и начал работать на меня.
— Ага, — сказал я. — А до того он был тсалмотом, так?
Мой босс кивнул.
— А вы не слышали, почему он ушел от них?
— Я никогда не спрашивал, — ответил Тороннан.
— Что ж, ладно. Тогда больше вопросов у меня нет.
А вот у Коти был.
— Скажите, господин… — начала она; интересно, понимает ли он, до какой степени она может быть вежливой?
— Что такое?
— Если все это столь ценное, и вы настолько беспокоилось, что мы испортим дело, что в итоге все нам объяснили, почему вы просто не дали Владу восемь сотен, когда он попросил об этом в первый раз?
Тороннан чуть наклонил голову, дернув уголком рта.
— Вот я и подумала, — добавила Коти, — что когда Влад в первый раз к вам пришел, вы решили — пусть он лучше поразнюхает сам, ничего при этом ему не заплатив, а просто немного наврав. Не так ли, господин?
Наверное, я чуть покраснел. Но лишь чуть.
Тороннан еще некоторое время смотрел на нее и проговорил:
— Если это все, у меня есть дела.
Я встал и поклонился, ибо именно так следует делать при прощании с боссом. Коти поклонилась, полагаю, сугубо из уважения к хорошему ходу.
— Надо же, сработало, — заметила она, когда мы вышли на улицу.
Я и сам хотел это сказать, а потому ответил:
— Я и не сомневался.
— Ты врешь как орка.
— А разве есть такая пословица?
— Теперь есть.
— Мне нравится.
Чуть погодя она спросила:
— Так как нам найти Вьюна?
Я обсказал ей свою идею, и идея эта была всем хороша, да только не сработала, так что я не стану пересказывать вам следующие два Виррой проклятых денька, пока я суетился, собирал всякое непотребство и передавал его другим, потому как если начну, расстроюсь снова.
Идея была — вызвать дух Рыболова и допросить его. Должно было получиться, ведь нам помогала Некромантка, и Рыболов жил рядом со слезой Вирры, что должно было облегчить процесс… но в итоге Некромантка просто сказала:
— Иногда они просто не приходят на зов, и тут ничего не поделаешь.
А ведь идея была хороша.
Но не сработала.
И это все, что я готов рассказать на сей счет.
Мы сидели в моей квартире, мыли тарелки после того, как прикончили хорошую порцию коровы, благородно пожертвовавшей своей жизнью ради нас. С коровой также были употреблены грибы, лук и чеснок, тушенные в коровьем же масле.
— Ладно, Владимир, — проговорила она. — Мы поели, посуду помыли. Как нам узнать, кто такой Вьюн?
— Лучше бы я другое имя подобрал.
— Пока поживем с этим.
— Пожалуй.
— Так как мы выясним личность Вьюна?
Я подумал и сказал:
— Пока мы видим тени Вьюна, так? В смысле видим итоги того, что он сделал. Давай прикинем, что нужно, чтобы отбрасывать такие тени.
— Ладно, звучит неплохо. Что мы знаем?
Я чуть не уронил тарелку, но ухитрился ловко ее поймать и победно воздеть к потолку. Коти изобразила аплодисменты, я поклонился.
— Вьюн, — начала она, — связан с Рыболовом со старых времен, еще до того, как Рыболов стал джарегом.
— Что значит, — добавил я, — что Вьюн, возможно, был тсалмотом.
— Тсалмот, который покинул Дом полтора столетия назад?
— Возможно, — сказал я. — Ушел сам или был изгнан.
— Возможно, друзья? Любовники? Родня? Один ушел или был изгнан, второй отправился следом? Владимир, у нас тут сплошные предположения.
— Знаю. Просто хочу дать Крейгару зацепки, с которыми он сможет работать, когда я скину на него это задание.
— Бедный Крейгар, — фыркнула она.
— Ага.
— Значит, возвращаемся в контору?
— Боюсь, что так.
— Бедный Крейгар.
Мы вернулись в контору, и «бедный Крейгар» стонал, стенал, хмурился, жаловался — и в итоге отправился работать. Потом я сам разгребал кучу мелких вопросов: в одном из моих борделей сменился управляющий, потому что прежний желал открыть собственное дело; заемщик захотел продлить сроки возврата долга; подробности по новой игре на улице Пирожников; ну и прочие делишки, с которыми я вынужден был разбираться вместо того, чтобы сбежать и провести время с Коти, пока мы ждем, что там сможет разыскать Крейгар.
Но я занялся делами, ибо я парень ответственный. Любого спросите, вам скажут — Влад, он… ну в общем, да.
Коти отлучилась на фермерский базар в Южной Адриланке. Кстати, это один из ее особых талантов. Она умеет добывать потрясающие штуки: редкие и вкуснейшие сорта перца, необычные виды бобов, помидоры — переростки. Люблю, кгда она ходит на базар. Вечером мы были в «Голубом пламени» и ели кетну с грибами и имбирем, ибо настроения экспериментировать не имелось. Лойош одобрил.
Я об этом не часто упоминаю, потому как сам не так часто об этом думаю, но когда мы ходим в рестораны, Лойош, как правило, перемещается с моего плеча под плащ, дабы не оскорблять чьих — то тонких чувств. Он не возражает, сам говорит, что ему там нравится. По — моему, он просто наслаждается, когда я втайне от всех остальных скармливаю ему кусочки еды.
Но вот именно в «Пламени» нам так поступать не нужно: меня там знают.
Мы вернулись в контору, авось у Крейгара уже есть что доложить, но он пока не появлялся, так что мы ушли обратно на квартиру к Коти.
Если вкратце, Крейгар не появился и назавтра. И послезавтра. Зная Крейгара — это хороший признак. И вот на третий день он уже был в конторе, когда я пришел туда утром. Вернее, мы с Коти пришли, сразу после завтрака.
Вид у Крейгара был самодовольный.
— Так, — проговорил я, — скажи, что ты решил все мои проблемы.
— Не-а, — отозвался он. — Зато притащил тебе кучу новых.
— Что ж, с тебя станется. Излагай.
— Тависса, — возвестил он. — Вернее, как ее когда — то звали, принцесса Тависса. Ей чуть меньше двух тысяч лет, стала частью Левой Руки лет сто пятьдесят назад после некоторых недопониманий со своим Домом еще лет за шестьдесят до того.
— С Домом Тсалмота, я так понимаю.
Он кивнул.
— Знаешь, — заметил я, — вот я понятия не имею, как у тсалмотов принято. В смысле, внутренняя политика Дома. Почему кто — то из них покидает Дом? Мне нужно знать… — тут я остановился, ибо Крейгар, с видом еще более самодовольным, добыл из — под куртки пару бумажек.
Что ж, тот, кто достаточно хорош в чем — то, иногда имеет право на самодовольный вид. Я вот становлюсь самодовольным после убийства, или после кулинарных успехов, в таком вот разрезе.
— Власть в Доме передается по наследству, — начал он.
Я кивнул.
— Однако скандал в правящем семействе убирает всю семью из претендентов на звание Наследника престола самое малое на полный Цикл. Под «семьей» в данном случае подразумевается «до четвертого колена», то есть включая двоюродных братьев и сестер, но не далее.
Цикл, к слову, срок довольно долгий, раз в сто дольше, чем мы, бедные выходцы с Востока, можем надеяться прожить.
— Скандал, — повторил я. — Тут и начинаются хорошие новости?
— Не настолько. Ну, скандалы — то разные бывают. Это не как то дело с черными перчатками. Или история с кубками, еще до Междуцарствия[25]. Или…
— Крейгар.
— Ну да.
— И перестань так этим наслаждаться.
— Нет.
— Ладно.
— Что ты знаешь об огораживаниях?
— Что — то там с участками земли.
— Общинная территория вокруг селения или в его пределах, — сообщила Коти, — используется для выпаса скота или, иногда, для выращивания некоторого количества овощей, принадлежащих всей общине. Иногда землевладелец выдает крестьянам разовую выплату за эту территорию, огораживает забором и переводит в свою собственность. Для крестьян добром дело никогда не заканчивается.
— Но для землевладельцев — бывает, — заметил Крейгар.
— Пока ничего такого скандального, — решил я.
— Императрица приняла окончательное решение по поводу огораживаний.
— Ну, ей было чем заняться.
— Этот вопрос возникает не так часто, и как правило, она просто делает то, чего желает Наследник.