Автор книги дает имена героев и географические названия в той транскрипции, в какой они приведены в синодальном переводе, однако при первом упоминании в скобках приводится их оригинальное звучание.
И все же наибольшую сложность представлял вопрос, какой именно перевод Библии на русский язык цитировать в тексте. Конечно, заманчиво было бы воспользоваться знакомым читателю синодальным переводом, но, к сожалению, это оказалось невозможным. Во-первых, потому что в нем, увы, есть неточности. Во-вторых, в книге порой цитируются немецкие и английские источники, а перевод Библии на английский язык, выполненный с латинской «Вульгаты», в отличие от синодального, сделанного с греческой «Септуагинты», в точности повторяет структуру еврейской канонической Библии – «Танаха», который у христиан принято называть Ветхим Заветом.
Поэтому в итоге автор решил пользоваться считающимся более точным переводом Давида Йосифона, в котором, помимо прочего, лучше передается фонетика оригинала. Однако и перевод Йосифона, как увидит читатель, иногда грешит несоответствиями, и в отдельных случаях автору приходится давать в книге собственный подстрочный перевод библейского текста. Впрочем, язык «Танаха» при всей его внешней простоте так лаконичен и одновременно многозначен, что сделать его адекватный, передающий все оттенки смысла перевод на другой язык практически невозможно.
Но в связи с использованием перевода Йосифона неминуемо возникла проблема ссылок на цитаты. Как уже было сказано, авторы синодального перевода Ветхого Завета несколько изменили порядок и оригинальные названия его книг. Основные сведения о жизни и деятельности Давида содержатся в четырех книгах «Танаха»: в «Первой книге Самуила» и «Второй книге Самуила» (две книги «Шмуэль»), в «Первой книге Царей» («Мелахим») и в первой из двух книг «Диврей ха-ямим», что буквально означает «Слова дней», а обычно переводится как «Деяния дней», «Летопись дней», «Книга Хроник», либо «Хроникон». В «Септуагинте» и, соответственно, в православном христианском каноне Ветхого Завета, «Книге Хроник», дано название «Паралипоменон» (по-гречески – «пропущенное», очевидно, переводчики «Септуагинты» рассматривали ее как дополнение к остальным библейским книгам). Название «Паралипоменон» принято и в «Вульгате». В большинстве переводов Библии на новые языки получило распространение и употребляется название «Хроникон». Им и решил воспользоваться автор в этой книге.
Ссылки на «Первую книгу Самуила» и «Вторую книгу Самуила» имеют авторское обозначение «I Сам.» и «И Сам.» – и далее, как принято, указаны пронумерованные главы и строки. Цитаты из «Первой книги Царей» отмечены как «I Цар.», а из первой книги «Хроникона» – «I Хрон.». При этом следует помнить, что выбранные сокращения не соответствуют сложившейся в русском языке традиции цитирования Библии, так как двум книгам Самуила в «Танахе» соответствуют Первая и Вторая книги Царств в Ветхом Завете в синодальном переводе, а «Первой книге Царей» – Третья книга Царств.
Наконец, последнюю проблему представляло цитирование псалмов Давида, большинство из которых были написаны в связи с конкретными событиями его жизни. Автор признается, что был соблазн использовать поэтические переводы этих псалмов, выполненные различными русскими или еврейскими поэтами. Однако в итоге он пришел к выводу, что ни один из этих переводов, увы, не отражает всей глубины и мощи оригинальных текстов. Отказался он – вновь из-за множества неточностей – и от цитирования Псалтыри в синодальном переводе, и от перевода «Псалмов» Д. Йосифона. В итоге все псалмы в книге приводятся в переводе Александра Каца [4]. Их текст близок к подстрочнику, достаточно точен, но, увы, в нем нередко утрачивается исходная поэтичность псалмов. Так как нумерация и разбивка «Псалмов» в оригинале и в синодальном переводе несколько отличаются друг от друга, то в книге приводится порядковый номер псалма в оригинале, а рядом, в квадратных скобках, – его номер в синодальном переводе Псалтыри.
Вот, пожалуй, и все о «технических» трудностях. Сейчас вам предстоит встреча с удивительной, прекрасной, горькой и все еще остающейся во многом загадочной судьбой царя Давида, прямым потомком которого, если верить еврейским и христианским источникам, будет мессия – спаситель и избавитель человечества. Что касается Корана, то его автор цитирует по переводу академика Игнатия Крачковского [5].
Часть первая Арфа и меч
Глава первая Изгой
История рождения великих царей Древнего мира обычно представляет собой красивую, хотя и не вызывающую особого доверия легенду. Чтобы убедиться в этом, достаточно пролистать страницы древних эпосов и сказаний, а также сочинения Геродота или Плутарха. Но если это верно по отношению к царям древних Месопотамии, Греции и Рима, то вроде бы должно быть тем более верно по отношению к Давиду – основателю династии, с которой иудаизм и христианство связывают не только прошлое, но и будущее человечества.
Вместе с тем история рождения будущего великого монарха, полководца и поэта в том виде, в каком она рассказывается в еврейских источниках, начисто лишена каких-либо фантастических подробностей. Что, впрочем, объяснимо – само монотеистическое мировоззрение, на котором базируется иудаизм, не оставляет места для возникновения столь распространенного у народов древности мифа о зачатии будущего царя от какого-либо бога или другого высшего существа. Однако отсутствие такого мифа отнюдь не означает, что в истории появления на свет Давида нет никаких загадок. Напротив – загадок и тайн здесь более чем достаточно.
Начнем с того, что многие библеисты и историки обращают внимание на то, что авторы «Первой книги Самуила», вопреки сложившейся в древнееврейской литературе традиции, словно намеренно уходят от изложения подробной родословной Давида.
В отношении царя Саула (в оригинальном произношении – Шауля) эта традиция соблюдена: «И был некто из вениамитян, имя его Киш, сын Авиела, сына Церора, сына Бехорота, сына Афиаха, сына одного Вениаминянина, муж доблестный. А у него был сын, имя его Шаул, молодой и красивый…» (I Сам. 9:1-2). Здесь, как видим, вся родословная Саула перед нами как на ладони – от его отца, Киша, и до основоположника колена, сына праотца Иакова, Вениамина.
Однако когда заходит речь о Давиде, правила игры почему-то меняются. С одной стороны, вот как Бог дает пророку Самуилу (Шмуэлю) указание помазать Давида на царство после того, как Он решил, что Саул и его потомки не подходят для этой роли:
«И сказал Господь Шмуэлю: доколе будешь ты скорбеть о Шауле? Я же признал его недостойным царствовать над Израилем. Наполни рог твой елеем и ступай – пошлю Я тебя к Ишаю Бейт-Лехемскому, ибо между сыновьями его усмотрел Я Себе царя…» (I Сам. 16:1).
Из самой краткости этого указания следует, что Иессей (Ишай) из Вифлеема (в оригинальном произношении – Бейт-Лехема) – человек достаточно знатный и известный в народе, так что Богу достаточно лишь назвать его имя, и Самуил уже знает, к кому именно ему следует идти.
Но вот дальше описывается на первый взгляд более чем странная сцена помазания Давида в будущие цари Израиля:
«И сделал Шмуэль то, что сказал Господь, и пришел в Бейт-Лехем; и поспешили к нему старейшины города, и сказали: мир приходу твоему! И сказал он: мир! Пришел я принести жертву Господу; приготовьтесь и приходите со мной на жертвоприношение. И подготовил он Ишая и сыновей его, и пригласил их на жертвоприношение. И было, когда они пришли, увидел он Элиава и сказал: верно, этот пред Господом помазанник Его. Но Господь сказал Шмуэлю: не смотри на вид его и на высокий рост его, ибо Я отверг его: ведь суть не в том, что видит человек, ибо человек видит глазами, а Господь видит то, что в сердце. И позвал Ишай Авинадава, и провел его пред Шмуэлем, и сказал тот: и этого не избрал Господь. И провел пред ним Ишай Шамму, и сказал тот: и этого не избрал Господь. И провел Ишай семерых сыновей своих перед Шмуэлем, но Шмуэль сказал Ишаю: не избрал этих Господь. И сказал Шмуэль Ишаю: нет больше отроков? И сказал тот: еще остался меньший, вот он пасет овец. И сказал Шмуэль Ишаю: пошли за ним и приведи его сюда, ибо мы не сядем за трапезу, пока он не придет сюда. И послал тот, и привели его. А он был румяный, с красивыми глазами и миловидный. И сказал Господь: встань, помажь его, ибо это он. И взял Шмуэль рог с елеем, и помазал его среди братьев его, и снисходил дух Господень на Давида с того дня и позже. И встал Шмуэль, и пошел в Раму…» (I Сам. 16:1-14).
Мы еще вернемся к этой сцене, расцвеченной устными еврейскими преданиями и детально проанализированной комментаторами Писания и библеистами. Однако даже при первом, поверхностном ее прочтении читателю не может не броситься в глаза, что, во-первых, авторы по окончании сцены помазания не останавливаются, чтобы перечислить всех предков Давида от праотца Авраама до Ишая-Иессея, а во-вторых, сам Иессей явно не числит своего младшего сына любимым и как будто стесняется его. Для того чтобы объяснить такое поведение отца будущего величайшего царя еврейского народа, следует обратиться к истокам его родословной в том виде, в каком ее рассказывают и письменные источники, и народные предания…
Талмуд рассказывает поэтическую легенду, связывающую историю рождения Давида с первым человеком Адамом. Когда Адам и Ева поели плодов с древа познания Добра и Зла, они, согласно библейскому рассказу, стали смертны, но Всевышний определил продолжительность их жизни в одну тысячу лет. Однако прежде чем изгнать их из рая, Бог провел перед мысленным взором Адама души всех его потомков, которым предстояло родиться на протяжении истории человечества. Неожиданно среди этих душ Адам заметил одну, сиявшую ослепительно ярким светом, но погасшую, едва успев загореться.
– Владыка мира! – воскликнул Адам. – Скажи, что это была за душа?