— Это правильно. — согласился я. — С клинком, который чуть не с него длиной, мальчик будет смотреться по-дурацки. А Асиру, значит, саблю?
— Булатную. — ответил Вака, и до половины извлек оружие из ножен, демонстрируя узор на клинке. — Пока ему будет немного тяжеловата, мне кажется, ну да привыкнет, коли станет упражняться.
— Конечно станет — куда он денется? А второе поручение?
— А там вообще все в лучшем виде, величество. Как будто кто-то заранее подготовил — даже копаться не пришлось.
— Ну и очень хорошо. — я укрыл оружие некогда боевым знаменем и поднялся. — Пойдем, поглядим как молодежь обустроилась, да кота моего заберем. Я тебя, кстати, чего спросить-то хотел…
— Что, государь?
— Тебя за наше приключение как лучше наградить — званием, титулом или деньгами?
— Да я!‥ — он задохнулся.
— Ой, вот давай только без этого. — я поморщился. — Заслужил, так и спросить за то не стесняйся. Только не наглей, пожалуйста.
— Да я, величество, тут того… — Вака потупился и, кажется (освещение не позволило определить точно), чуточку порозовел. — Посвататься собирался.
— Это правильно. Мужчина без жены — что дерево без гусеницы. И кто же она, твоя избранница?
— Дочка аартского купца Вартугена Пузо.
— Купец-то, верно, богатый?
— Не без того. — вздохнул Блистательный. — Простой гвардеец-то ему в зятья нужен не особо.
— Ну, значит деньги отпадают. — прикинул я. — Выходит титулом или званием… Не знаешь, Ржавый новоиспеченного князя Большой Мымры в полусотники переводить не собирается?
— Касца-то? Да вроде хотел — с тем расчетом и посылал ведь. — ответил Вака.
— Значит у нас вакансия гвардейского десятника открывается. Уже не абы кто. Ты давай так… Я с Латмуром переговорю, чтобы он это место тебе отдал, там ведь и в ненаследственное кормление деревенька положена будет, ну а как тебя в следующее звание произведут, так я сам к этому Пузу пойду, дочку его за тебя просить. Не откажет ведь, поди, коли сам царь сватом будет?
— Не должен. — разулыбался Блистательный.
Довольный. Видать приданое-то хорошее. Ну или девка золотая.
Может, конечно, и то и другое, но это уже какая-то фантастика.
— Ну вот и славно. Так, значит, и сделаем. — я взял упрятанные в боевую тряпку клинки.
Удачно получилось. И человека отблагодарил, и казне ущерба никакого.
— Величество! Куда?‥ — Блистательный попытался перехватить сверток и получил легкий шлепок по рукам.
— Прибери персты. Я еще не настолько дряхлый, чтобы шесть-семь мин самому не поднять.
Царевичи обнаружились вместе. В смысле — в одной комнате. Младший возился на полу с Князем Мышкиным, а старший сидел у окошка и что-то читал — не слишком, впрочем, увлеченно, скорее приглядывал за возней кота и брата поверх свитка.
Ну конечно, мы же уже взрослые, нам по полу со зверем возиться невместно… Вот сапоги у мелкого стащить и спрятать — это самое то!
— Привет, молодежь. Как устроились на новом месте? — поздоровался я, входя к ним.
Гвардейцев, разумеется, оставил снаружи — не хватало еще меня от детей охранять.
— Здравствуйте, ваше величество. Все благополучно, благодарим вас. — Асир поднялся со стула и отложил свиток в сторону.
— А меня Князь Мышкин оцарапал, дедушка. — сообщил оставшийся на полу Утмир и продемонстрировал кисть с розоватыми следами от кошенячьих когтей.
— Ну он же хищник, к тому же совсем маленький. Не умеет еще сдерживаться, когда играет. — я брякнул свою ношу на стол. — А у меня для вас подарки, внуки. Идемте-ка сюда.
Утмир рванул с места, только Мышкина прихватил на руки. Асир подошел более спокойно и степенно, с достоинством. Но тоже любопытно парню — по всему видать.
— Тэкс. — я развернул края боевого мирельского знамени. — Перешли на мужскую половину, имеете право носить оружие. Берите, вешайте на пояс. Где чей клинок разберетесь?
— Ух ты! Правда можно? — Утмир шементом сграбастал акинак, вытащил его из ножен и опробовал острие на палец. — Настоящий боевой!
Кот, поставленный при этом на стол, был моментально забыт.
— Ага, боевой. Палец пососи, кровить и перестанет. — посоветовал я.
Старший из царевичей старался держаться более спокойно и «по взрослому», но судя по блеску в глазах, тоже был вполне счастлив. Мальчишки… Кто из них от оружия не балдеет?
— Спасибо вам… дедушка. — произнес Асир, любуясь булатным узором клинка.
Ну вот то-то же. А то все «величество»…
— Да не за что. — я взял кота на руки и погладил. — Завтра начнете учиться с этим обращаться. Партнеров для поединков я вам нашел.
— А что, остальное учить больше не надо будет? — полюбопытствовал Утмир, проверяя как акинак ходит в ножнах. — Ну науки там всякие.
— Надо. Обязательно надо. До обеда. А после него фехтование, верховая езда и все тому подобное.
— Да? Ну ладно. Ух, опять кровь пошла. — младший снова сунул порезанный палец в рот, но тут же вытащил. — Ой, а мы же коробочку Князя Мышкина обшили!
Мальчик бегом, — вот энергии в бесененке-то! — рванул в угол, взял там что-то и вернулся с той же поспешностью. — Вот, дедушка-величество.
Я взял кошачий транспорт и пригляделся. Действительно, обшили. Синей тканью. На двух сторонах вышили нашего геральдического ежа, еще на двух — мышь. Обычную серую мышь. И над нею — княжеский венец.
— Ну он же личный царский союзник, как я понимаю. — прокомментировал Асир мой невысказанный вопрос. — Потому и ежи тоже.
Ну да. Шехаме, помнится, тоже пришлось ежа к своим волкам присобачивать. А вышивать наследник действительно умеет!
— А это что, знамя? — старший царевич кивнул на импровизированную обертку подарка.
— Личный штандарт мирельского царя Атуни. — я расправил стяг так, чтобы он превратился в некое подобие скатерти. — Валялся у нас тут, в закромах родины, пыль собирал…
— Может обновить и в парадном зале повесить, среди прочих трофеев? — старший отпрыск Валиссы попробовал ткань на ощупь и поморщился. — Не-е-е, легче перешить заново. Ветхий очень.
— Знаешь, Асир, — я засунул кота в коробку, — пришла мне тут в голову одна идея…
Эпичненько так. Пафосно. Но вкус у невестушки определенно есть — убранство большого пиршественного зала Ежиного гнезда (каждый раз при упоминании названия моего дворца вспоминаю фразу Камиля Ларина из фильма «День радио»: «Но это же североамериканский кролик!»), вычурное и тяжеловесное, ей удалось как-то смягчить и оживить.
Сидит вон… Блистает. Раз в жизни доверили бабе поруководить не номинально, на женской половине, где ее приказы пусть и выполняют, но с оглядкой на министров и царя, а на самом деле, с полным и не подотчетным никому правом принятия решений — она и расстаралась. Выложилась по полной программе, — вон, усталая почти настолько же, насколько довольная, — загоняла половину дворца своими хотелками… Но ничего так получилось. Приятственно. Наслаждается триумфом теперь. Блистает… Примас, морда елейная, на нее косится, но «полет гадюки» благоразумно не комментирует, да и вообще непонятно, что у него на уме. Про скоромное на столе тоже ничего не сказал — не иначе интердикт какой замышляет.
Владетельные… Ну эти тоже блистают. Часть откровенно рада, что все закончилось и пойдет теперь своим чередом, без войнушек и потрясений, часть просто пожрать и повыпендриваться пришла — пофиг им, кто там на троне, пока к ним в карман не лезет (и ведь не лезет, что самое обидное — на коронационный пир царю, безобразие-то какое, подарков не положено), а часть, та что я с «кондициями» опрокинул, глядят волками. Ну еще бы, такой облом. Хотели пожить самовластно, державой повертеть, а тут приперся мерзкий старый дед и все опошлил. Низабудимнипрастим!
На «предавших» их подельников тоже неласково поглядывают, кочерыжки. Ничего, сила нынче за мной — сейчас их можно всерьез не опасаться. Не было у них резервного плана, а если и был, то только у Тоная Старого. А он от борьбы отстранился… пока.
Отравить его что ли, чтоб спокойней мне спалось?
Министры и высшие чиновники… Ну, этих можно сфотографировать и на обложку книги Перумова «Земля без радости» помещать — будет самое то. Царь новый, главнюк новый, усидеть на своих местах хочется, а как да под кого прогибаться еще неизвестно… А и Хефрен с ними со всеми — пущай Зулик с этой лаврушкой пока расплевывается.
Ну и послы, конечно — как представителей августейших коллег за свой стол не позвать? Сидят вон, четверо сычей, жрут в три горла каждый… Мирельский, инитарский, парсудский (а по факту — бантальский), да скарпийский — больше постпредов у нас никто не держит, одноразовыми посланниками обходятся.
Заочно-то я с каждым из них знаком — зря что ли с Зуликом семнадцать дней бок о бок ехали? Ему, как заму Кагена по дипчасти много чего было рассказать — только успевай уши подставлять.
Вот, к примеру, посол царя Оолиса, пати-мирза Киас Синепес (это фамилия такая) — преинтересный тип. Невысокий, худощавый, по мирельской моде стрижен коротко, эдакий седенький мальчик. В Аарте сидит в качестве посла и, гадом буду если это не так, резидента, лет уже наверное шесть. С одной стороны, представитель ни разу не дружественной нам державы, а с другой — благодаря его активной деятельности мирельских купцов в Ашшории никто уже давно особо не обижает, ибо Синепес обладает удивительным талантом, найти с собеседником общий интерес с последующим гешефтом. Вон с князем Баграта например до венчания дошло — не между ними лично, разумеется, просто дочку свою Киас за двоюродного племянника Римула Багратского отдал. Удачно пристроил, надо сказать, потому как пати-мирза на наши звания, это всего-навсего что-то вроде «старшего шевалье».
Или взять того же скарпийца. Адриналь Исавелл. Просто, без титула — нету их у скарпийцев с рулинноями, кроме царя и царевичей (ате и аззаж на их языке), даже подобия разделения на патрициев и плебеев не имеется. Есть чиновники со своими должностными наименованиями, есть войсковые звания, и есть прочий народ, зема. Ну или фроупл, если представитель народа живет беднее чем иной раб.