— Нас это тоже не особо радует. — осторожно заметил Зулик. — К счастью, Парсуда не единственная страна, доступная нашим купцам.
— Не единственная. — кивнул асин. — Но самая богатая. Совет уже направил в Бантал своего посланника с требованием прекратить ущемление прав наших торговцев, но я сомневаюсь в благоразумии сатрапа.
— А я в нем ничуть не сомневаюсь. — мне осталось лишь пожать плечами. — Нельзя сомневаться в том, чего не существует. Ваше требование будет отклонено.
— В этом случае весной начнется война и мы заставим парсюков изменить свое мнение на вопрос. — жестко произнес Торис Карторикс. — Ате Гикамет решил присоединиться к Асинии в ее справедливой войне — если до нее, разумеется, дойдет. Возможно, царь Лисапет тоже заинтересован в процветании своих купцов и выступит на юг в союзе с нашими лейдангами?[22]
В кабинете повисло молчание.
— Как это все не вовремя… — вздохнул я наконец. — Ты, благородный Торис, верно знаешь, что Ашшория намерена начать осваивать Большую степь.
— Да, я наслышан об этом. — посол улыбнулся. — Но ведь успешный поход принесет в царскую казну несравненно больше, чем даже годовой доход от захваченного куска пустошей. Причем сразу.
— Ну да, ну да. — покивал я. — И в казну, и в страну… После начала войны у крестьян не будет иного выхода, кроме как бежать с пути следования войск — что ваших, что парсудских. И кроме как в Ашшорию податься им будет некуда. А у меня для своих крестьян уже земли не хватает.
— Ты, о царь, полагаешь что от твоих солдат парсюки не побегут? — удивился асин.
— Тут и полагать нечего. — хмыкнул Зулик. — Мы не угоняем людей в рабство, с одной стороны, и наша походная армия не настолько велика, чтобы обожрать целую провинцию, да так, что местным не останется ничего иного, кроме как помереть с голодухи — с другой. Не скажу, что обойдется без убитых, изнасилованных и ограбленных, но на общем фоне это будет такая мелочь, что — да. Побегут именно к нам.
— Видимо я должен воспринимать ваши слова как отказ? — нахмурился посол.
— Направив войска в Парсуду я ослаблю экспансию Ашшории на севере. Но какое-то количество послать все же придется.
— Так выходит — да?
— Ни да, и ни нет, благородный Торис. — ответил я. — Погляди на карту. Через Бантал, со Станового хребта, изогнувшись как натянутый лук протекает река Каруна, которая впадает в Усталое море близ Скарпийских гор. Ашшория займет эту излучину из Дадешки, и именно там я буду принимать бегущих от войны селян. После окончания вашей кампании я верну Царю Царей и его земли, и его людей… если Бантал все еще будет принадлежать Парсуде. И, разумеется, я вовсе не прочь продавать фураж моему доброму другу и соседу — Гикамету. В любом количестве.
— Это последнее твое слово, о царь?
— В нынешних условиях — да. А там посмотрим — мир очень переменчив. Что же касается торгового договора между Асинией и Ашшорией, то его тебе стоит обсудить с князем Тимариани.
— Мы могли бы обговорить его условия после обеда. — добавил Зулик.
— Как вам будет угодно. — недовольным тоном отозвался асин, поднимаясь.
— Государь, — произнес Главный министр, когда нахальный посланник убрался, — мне кажется, что отказаться от вторжения в Бантал совместно с асинами и скарпийцами будет большой ошибкой. Да, это очень сильно замедлит, почти остановит наше продвижение в Большую степь, но зато даст время и деньги на более тщательную подготовку колонизации. Князь Софенине построит больше дорог, мы подготовим больше запасов…
— Если война будет и быстрой, и успешной. — перебил его я. — Что вовсе не факт. К тому же асины, засевшие в Скарпии, меня очень тревожат. А если они засядут еще и на нашей южной границе я и вовсе могу впасть в панику. Нет, ни в какой войне участвовать мы не станем.
— Да, отплывает сегодня, с вечерним отливом. — подтвердил Михил из Гаги.
Мы обсуждали с ним, Зуликом, казначеем и Вартугеном последние приготовления к экспедиции в Зимнолесье, и не смогли обойти в беседе Асинию — ведь именно эта страна, на пару с Бирсой, в настоящий момент держит торговлю с теми отдаленными землями. Именно для этих плаваний вокруг всего материка строятся столь крупные онерарии как та, на коей прибыл Торис Карторикс.
Соответственно и про него вспомнили — надеюсь ему икалось.
— Даже немного жаль. — произнес князь Тимариани. — Многие горожане всю эту неделю ежедневно приходили в порт полюбоваться таким величественным кораблем. Право, есть на что посмотреть.
— Как? И ты ходил?! — я аж подпрыгнул от возмущения. — Вот где справедливость? Мне твой тесть плешь проел рассказывая, как я свое достоинство уроню, коли пойду на эту лоханку глядеть, а Главный министр спокойно идет и пялится на диковинку!
— Ну, я ведь сделал это инкогнито, государь. — улыбнулся Зулик. — Как и остальные владетельные, что были в Аарте.
— Так, а мне что мешает поступить подобным образом?
— Это небезопасно, государь. — заметил князь Эшпани. — Порт для праздных прогулок место, прямо надо сказать, не самое лучшее.
— Ничего, прихвачу с собой пару Блистательных — будут идти позади и делать вид что прогуливаются.
Сказано — сделано. К вечеру облачились с Тумилом (отвяжешься от него, как же) в свои старые сутаны и вышли через потайную калитку. Ста локтей пройти не успели, как навстречу нам попались четверо молоденьких монашков, прячущих физиономии под капюшонами.
— И далеко ходили, я спросить как-то стесняюсь? — спросил я, перегораживая им дорогу.
— Тумил, ты же обещал не рассказывать дедушке! — возмущенно воскликнул Утмир, скидывая капюшон.
— Я и не рассказывал… — тяжко вздохнул мой стремянной.
— Это уже на заговор тянет. — желчно заметил я. — Где были-то? В борделе?
Асир и Нвард, который последнее время старался не попадаться мне на глаза, густо покраснели, а Энгель натянул капюшон еще глубже.
— Вот еще, дедушка! — возмутился Утмир. — В гильдии переписчиков мы были. Я…
Мальчик засмущался.
— Я, в общем, решил немного денег заработать.
— Да ну?! — искренне изумился я. — Интересно как?
— А он, дедушка, твои сказки записал. — буркнул Асир. — Кстати, почтенный Балибар взялся выпустить его писанину сам, за половину дохода от продажи. Ну а мы брата проводили просто.
— Тумила зря с собой не взяли, он, в отличие от вас, торговаться умеет. — хмыкнул я. — Ладно, не сержусь, но чтобы в следующий раз предупреждали, когда куда-то из дворца уходите, а то шибко уж самостоятельные стали.
— Да, дедушка. — хором отозвались царевичи.
Как-то не очень в их искренность в этот момент верилось. Вот прямо совсем.
— А вы, ваше величество, я так понимаю, в порт? — спросил Энгель.
— Это как же ты понял?
— Да догадаться-то не мудрено. — парень тоже скинул капюшон. — С сегодняшним отливом «Отец Сокол» уходит.
Сын Морского воеводы вздохнул и с мечтательностью в голосе добавил:
— Эх, вот бы за его кормилом хоть чуточку постоять.
— В следующем году кой у чего получше постоишь. — пообещал я. — Если во время похода в Зимнолесье себя не дашь убить.
— Дедушка, а можно нам тоже на онерарию поглядеть? — вмешался Утмир, глядя на меня глазами Кота В Сапогах из мультфильма про Шрека.
— Ну что с вами делать? — рассмеялся я. — Все одно из Ежиного Гнезда вы уже умотали. Идемте, посмотрим, что там за чудо такое чудесатое.
Ну — поглядели. Едва не опоздали, кстати — через пять минут после нашего появления в порту корабль снялся с якоря и начал выходить из гавани. Молодежь посудиной впечатлилась, я — не особо. Речной Омик[23] — как бы даже и не меньше, — только пузатый и из дерева. Но украшен, конечно — мое почтение. У меня во дворце не везде такая красота, как у асинской посудины по бортам.
Возвращались уже почти в сумерках. Утмир попытался подбить меня дать крюка и заглянуть в «Коровью лепешку», но был призван не наглеть, покуда ухи не откручены и смирился.
Я, правда, хотел пообещать отправить ему за жаренными голубями гонца, да не успел. Начались неприятности.
Все случилось очень быстро. Едва я и молодежь свернули за очередной поворот, как у нас за спиной раздался звон клинков и громкий мат, а спереди, из подворотни, выскочил десяток фигур с замотанными лицами и с обнаженными клинками в руках.
Нвард среагировал первым — в руках у него непонятно откуда появился меч и юноша решительно заступил дорогу нападающим. Энгель и Тумил — с саблей и спатычем соответственно, — отстали от гвардейца лишь на миг.
Мальчикам удалось связать боем восьмерых, причем двоих из них ребята просто уложили походя, но еще пара стремительно обошла их сбоку и ринулись ко мне с царевичами. Асир с Утмиром, которые при виде происходящего ненадолго оцепенели, извлекли свои мечи из под сутан и решительно шагнули нападающим навстречу.
Блин, а я-то что стою, старый пень? У меня-то тоже кинжал на поясе есть!
Один из прорвавшихся плавным движением обогнул Асира и рубанул его сбоку. Внук успел подставить блок, но открылся второму нападающему, который тут же замахнулся своей саблей, намереваясь раскроить мальчику голову — а я все еще возился, вытаскивая нож, — но тут Утмир, на которого враги и внимания-то практически не обращали, совершил прыжок, какому позавидовал бы любой сайгак, и вонзил свой акинак мужчине в бедро.
Кинжал оказался у меня в руке и я не раздумывая метнул его в противника Асира. Не скажу, что я такой уж крутой спецназёр, да и тело немного не то, но привитые в армейке навыки не подвели — лезвие вонзилось прямо в переносицу.
Старший внук — надо отдать должное, — сориентировался мгновенно и поспешил на помощь брату. Увы — поздно. В тот момент, когда он колющим ударом достал в горло падающего из-за подкосившейся ноги противника, тот хлестким кистевым ударом, снизу вверх, рубанул Утмира по ребрам.