Великолепные, тёплые и светлые дни конца мая и первой половины лета, глубокие озёра с прозрачной водой, богатые рыбой, берега из белого песка, прогретого солнцем, воздух, напоённый сосновой хвоей, безлюдные сосновые леса – стали для юноши местом тихой и светлой пристани и радости на жизненном пути. Ему, с детских лет бесконечно странствующему по городам и весям России, навсегда запомнилась Крыпецкая обитель. Её светлые озёра и леса погружали его в мир зыбких, радужных фантазий, надежд и мечтаний. За эти месяцы он загорел, подрос и раздался в плечах, как-то повзрослел, стал серьёзен.
В Новгород Великий старец Феодосий в сопровождении воспитанника и своих слуг возвратился к исходу июля 1597 года. В Новгороде все готовились к большому торжеству – к открытию мощей св. Антония Римлянина и прославлению этого святого. Весь город, включая белое духовенство и монашество, воеводу, бояр, детей боярских, простых мирян и нищих ждал приезда патриарха Иова из Москвы. Патриарший поезд встречали с большой честью. Десятки тысяч новгородцев из обеих частей города и из пригородов собрались у острожной каменной воротной башни, проезд через которую вёл на Знаменскую улицу Торговой (восточной) стороны города. Когда патриарший эскорт проехал через башенные ворота, новгородцы стали кланяться проезжавшим и креститься. Беднота, что стояла в отдалении, оттеснённая стрельцами и слугами митрополичьего двора, ликовала, подбрасывала шапки вверх, что-то кричала во всё горло.
Феодосий и его воспитанник находились при свите митрополита Варлаама. Старец был в скромном монашеском одеянии. Юношу обрядили алтарником. Когда патриарший возок остановился на площади близ Знаменского и Спасского храмов, то всё присутствовавшее на встрече новгородское духовенство и клир вплотную окружили патриарха Иова, вышедшего из возка благословлять новгородскую паству. Патриарх что-то негромко произнёс, увидев столь огромное стечение народа, следом осенил новгородцев большим напрестольным крестом на все четыре стороны. Затем, обращаясь к возлюбленной пастве и новгородскому священству, произнёс несколько приветственных сердечных слов. Приветствуя, почти незаметно, перстом подозвал молодого, крепкого с виду служку в монашеской сряде из своего окружения. Когда закончил приветствие, что-то шепнул служке на ухо и, сев в возок, продолжил свой путь к мосту через Волхов. А молодой служка-монах с родинкой на переносье близ правого ока юркнул куда-то, исполняя поручение патриарха. Феодосий заметил это и обратил на то внимание своего подопечного.
На следующий день 3 августа в Софийском соборе служили литургию, и совершалось открытие мощей святого Антония Римлянина. Служил сам патриарх вместе с митрополитом. Огромный собор с трудом вместил патриарший клир, высшую иерархию новгородского и псковского священства, монашество, знать и воеводскую администрацию. Многие новгородцы остались за стенами святой Софии и слушали литургию стоя у открытых восточных и западных врат. Доступ к открытым мощам после литургии разрешён был всем. У церковных порталов образовались немалые очереди. Следом народ шёл ко Кресту и под благословение самого патриарха. Вот тогда святейший вновь позвал к себе служку-монаха с родинкой у переносья. Тот быстро вынырнул из среды клира, выслушал святейшего, поклонился ему и растаял. Через минуту-другую в окружении патриарха появился владыка Варлаам, вышедший из врат дьяконника. С того момента под благословение святейшего Иова пошли новгородские монахи и священство.
– Следуй за мной, сыне, – тихо промолвил Феодосий, увидев сие.
Юноша встал за спиной старца, и они медленно двинулись под благословение. Феодосий заметил, что близ владыки Варлаама встал монах с родинкой. Очередь медленно, но неуклонно продвигалась от раки с мощами святого Антония к солее, где располагались патриарх и его окружение. Когда старец и юноша подошли ко Кресту, владыка Варлаам, что-то шепнул на ухо Иову. Святейший внимательно всмотрелся в лицо старца, и, словно узнав, вспомнив его, улыбнулся ему, склонив главу в знак приветствия. Старец поклонился святейшему поясным поклоном, принял благословение, поцеловал Крест, отступив на шаг назад и левее. И тут уже воспитаннику Феодосия пришла очередь получать благословение патриарха. Иов поднял Крест в деснице, поднял очи к небесам, тихо прошептал молитву, а затем пристально всмотрелся в лик юноши. Казалось, патриарх на несколько мгновений отрешился от всего происходящего в соборе. Длилось это всего несколько мгновений. Но люди, стоявшие близ святейшего заметили, что Иов от волнения сначала побледнел, затем покраснел, словно не зная, что сказать или сделать. Затем поманил юношу к себе поближе, что-то шепнул ему на ухо. Тот, также покраснев, утвердительно отвечал святейшему. Иов с облегчением вздохнул и благословил юношу Крестом, а затем достал из складок своих одеяний большую просфору и передал благословлённому. В ту же минуту владыка Варлаам что-то шепнул служке-монаху с родинкой и тот внимательно, с улыбкой воззрел на юношу…
Когда закончились все богослужебные дела и приглашённые к праздничной трапезе, оставляя собор, последовали в митрополичьи покои, монах-служка подошёл к юноше и с разрешения Феодосия отозвал его в сторону. Старец осторожно последовал за молодыми людьми. Они встали у стены владычного двора. Юноша смотрел на монаха выжидающе-настороженно, монах же – с улыбкой, смело.
– Поставлен яз служить табе и в помочь, государь мой! – с лёгким вызовом в голосе произнёс патриарший служка, затем склонился в поясном поклоне, тронув перстами землю.
– Како же зовут тя, брат? – спросил юноша, краснея и отвечая лёгким поклоном.
– В иночестве зовут мя Григорием. А до пострига звался Юрьем, – отвечал монах. Немного помолчав, негромко добавил – Отрепьевы мы – дети боярские. Служить табе, государь, княжеского роду человека видишь, не нашлося.
– Чаю, видел тебя ранее где-то, Григорий, – прошептал юноша.
– Верно чаеши, государь. Облик мой знаком табе. Аз в юные года такой же был, как ты один в один, – отвечал Отрепьев.
Стоявший рядом с молодыми людьми Феодосий, внимательно всматривался в их лица и с удивлением шептал:
– Святый, Боже! Святый, Крепкий! Святый, Бессмертный! Како же сотворил таковое еси? Воистину похожи оне. Толико один – вьюношь, другой – мóлодец!
В середине августа старец двинулся со своим воспитанником и слугами в Вологодскую землю. В Вологде гостили всего несколько дней и поехали путешествовать по северным вологодским монастырям. В течение конца лета, осени и к началу зимы побывали они во многих обителях. В Белозерском крае посетили Ферапонтов Богородицкий монастырь. Здесь Феодосий показывал своему воспитаннику чудные фрески собора Рождества Пресвятой Богородицы, что принадлежали кисти зело искусного изографа Дионисия, расписавшего собор без малого сто лет тому назад. Затем поехали они к берегам Кубенского озера. И там уже привёз старец своих людей на небольшой каменный остров, где в древности еще воздвиг Белозерский князь Глеб Василькович Спасо-Каменный монастырь – первую каменную обитель на Русском Севере. Следом Феодосий направился в Спасо-Прилуцкий монастырь. Тут уже удивился юноша огромному каменному граду – монастырской крепости, охраняющей подступы к Вологде с северо-востока.
Далее путники двинулись ещё восточнее – в Тотьму. Феодосий устроился в Тотьме в Спасо-Суморином монастыре, расположенном в городе на продолговатом мысу между речками Песья Деньга и Ковда. В 1554 году основал сию обитель старец Феодосий Суморин. Поставил на свои деньги собор Преображения Спасителя, а затем поселились возле него монахи. Так и сложилась обитель. Гостили в Тотьме недели две, ибо принимало их местное священство, монахи и гражане тотемские с особою честью. Более других жаловали гостей тотемские промышленные люди Меншиковы и Суморины. Они снабжали приезжих всем необходимым, дали хороших лошадей, и пожаловали Феодосию немалые деньги для дальнейшего странствия.
Из гостеприимной Тотьмы уехали только в декабре и направились на юго-запад в Свято-Троицкий Павло-Обнорский монастырь. Обитель та, основана была 180 лет тому назад учеником Сергия Радонежского преподобным Павлом Обнорским. И там старца Феодосия и его воспитанника принимали с большой любовью и почётом. Тайная монашеская почта работала безотказно и весть о именитом старце и его высокородном воспитаннике быстро разлетелась по северным монастырям России. Уже зимой в Свято-Троицкий Обнорский монастырь пришли тревожные вести из Москвы. Совсем плох был государь Феодор Иоаннович. Из Павло-Обнорской обители старец решил направить стопы свои «восвояси» – в родной Кириллов-Белозерский монастырь.
Глава 2Междуцарствие 1598 годаВеликая болезнь Российской державы
События прошлых лет
Истоки извечной российской проблемы, связанной с крепостнической политикой правительства с одной стороны и широкомасштабным колонизационным движением русского населения на юг, юго-восток и восток с другой, корнями своими уходят в середину XVI века, а возможно и в более раннюю эпоху. Так или иначе, но именно в указанное время потребности дальнейшего развития России диктовали более активную внешнюю политику на Востоке. В повестку дня московские правители поставили решение насущной национальной задачи: ликвидацию осколков Золотой Орды. Овладение волжской дорогой сулило многие выгоды – усиление торговых, культурных связей с восточными и южными странами, по ее берегам лежали плодородные, «подрайские» земли, ждущие земледельца. Казанцы из года в год нападали на Русские земли. Разоряли города и селения, уводили в полон жителей. Только на территории ханства томилось более 100 тысяч пленников. Многих из них ожидала незавидная судьба – быть проданным на рынках рабов в Крыму, Средней Азии, Северной Африке. За спиной татарских ханств, в том числе и Казанского, стояла могущественная Осман