Ночью, впрочем, они убедились, что некоторые животные всё же поднимаются на эти склоны. Путники заночевали на прогалине среди кустов, неподалёку от журчащей по камням небольшой горной речки. Гектор и Пентесилея спали на разостланных шкурах (амазонка во сне не выпускала ручонку спящего Патрокла, боясь, что малыш проснётся и вздумает один куда-нибудь пойти), а Ахилл с Авлоной несли дежурство возле костра. Вдруг тончайший слух лазутчицы уловил какой-то шорох, и тут же Ахилл заметил движение в кустах и выстрелил из лука. Раздался глухой вой, треск, на миг вспыхнули во тьме два зелёных пятна, и что-то метнулось прочь. Герой вскочил, подхватил горящую ветку и подбежал к тому месту, где прятался хищник.
— Пантера! — сообщил он, возвращаясь и заметив, что его жена и брат проснулись и вопросительно на него смотрят. — Она подкралась и наблюдала за нами, но боялась подойти ближе к костру. Я ранил её — там осталась кровь. Жаль, ночь безлунная, в темноте зверя не догнать. Не то была бы какая-никакая, а дичь!
— Ночью мы здесь ходить в одиночку не будем, — проговорил Гектор, и его голос прозвучал необычайно жёстко. — Ни в одиночку, ни по двое. После захода солнца будем только вместе. Если хотите, это приказ.
Никто не возразил.
И тотчас путники получили неожиданное подтверждение справедливости этого твёрдого запрета: в густой тишине ночи раздался вдруг жуткий и страшный вой. Точнее, это был вопль, в котором прозвучали неимоверный ужас и неимоверная боль. Начавшись с короткого взвизга, он вырос в раскатистый рёв, захлебнулся стоном, снова всколыхнулся, перекатываясь и дрожа, исходя, как сперва показалось путникам, будто бы отовсюду.
— Что это?! — закричал, проснувшись, маленький Патрокл со страхом, который, впрочем, испытали в душе и все остальные. — Ма-а! Что это плачет?
Старшие молчали, взявшись за оружие. Страшный рёв повторился отрывистее и глуше, перешёл в невнятное скуление и стенание, потом в хриплое мычание и угас.
— Откуда исходил звук? — нарушил молчание Гектор, голос которого от напряжения звучал необычно звонко. — Откуда это слышалось, Авлона?
— Оттуда! — девочка вытянула руку в направлении невидимого в темноте склона, и в свете костра стало видно, что её пальцы задрожали. — Но крик шёл как будто из-под земли...
— Опять из-под земли! — прошептала Пентесилея и прижала к себе сына, который и не собирался никуда убегать. — Фу-у-у, как же её убили, что она так выла?
— Пантеру? Тебе тоже показалось, что это был рёв пантеры? — быстро спросил Ахилл.
— Или это выла пантера, или и вправду ночные демоны! — ответила его жена вполголоса. — Но обычно звери так не кричат.
Остальные путники молчали, вслушиваясь в тишину, которую больше не нарушал ни один шорох, лишь вода горного ручья всё так же шелестела по камням. Горы, казалось, умерли, и только звёзды над ними, густо рассыпанные в чёрной чаше неба, смотрели живыми глазами, мерцали, моргали, но их свет был далеко и не рассеивал мрака.
— Завтра родится молодая луна, — сказал наконец Гектор. — И как ни слаб её свет в первую ночь рождения, он всё же позволит что-то видеть чуть дальше костра. Тогда мы сможем немного спать днём, а ночью идти, освещая дорогу факелами. Я не знаю, что здесь такое происходит, но чувствую, что ночи в этих горах опасны... опаснее, чем в саванне, и, возможно, чем во всей остальной Чёрной земле. Ложись отдыхать, Ахилл, я посижу у костра с Пентесилеей, а потом, перед рассветом, вы с Авлоной нас смените. Спать не спать, а хотя бы подремать ещё нужно...
Наутро, едва рассвело, путники обнаружили, что заночевали локтях в двухстах от темнеющего среди скал отверстия. То был вход в пещеру, и именно из неё вытекала горная речушка.
— Вода прохладная и без привкуса, — сказала Пентесилея, зачерпнув пригоршню и отпив её с ладони. — Мы и вчера пили эту воду и не знали, что она течёт из недр горы. Хотя, впрочем, нет! Смотрите-ка!
Молодая женщина вновь зачерпнула воду ладонью, и в ней оказался пожухлый мятый лист какого-то дерева или куста.
— Ого! Да она берёт начало по ту сторону горы, эта речка! — воскликнул Гектор. — Уж что-что, а кусты в подземных пещерах не растут. А что если исследовать проход — вдруг мы сможем по нему пройти? Мы бы тогда избежали длинного и опасного пути через гору.
— И влезли бы прямо в пасть здешнему демону! — усмехнулся Ахилл. — Ручаюсь, что раненная мною пантера кинулась именно в эту пещеру, и именно оттуда раздался её вой. Да вот, взгляни-ка, брат: капли крови ведут как раз ко входу.
Гектор ничего не ответил, рассматривая принесённый водой древесный лист и напряжённо думая. Потом взял из костра почти догоревшую головню, раздул огонь и вступил в тёмный провал, с великой осторожностью делая каждый шаг и всматриваясь. Он прошёл локтей сорок и остановился.
— Сюда! Только осторожнее.
Ахилл, Авлона и Пентесилея с Патроклом на руках подошли к молодому царю и увидели, что он стоит на краю тёмного провала, подобного колодцу. Он занимал не всё пространство прохода, не то ручей, конечно, стекал бы в него, а не выходил из пещеры наружу. Колодец уходил как бы под стену прохода и выглядел бездонным — опущенная в него горящая ветвь высветила лишь его стены. Ахилл бросил туда камешек, и глухой звук падения они услыхали лишь сосчитав до двадцати пяти.
— Вот и разгадка гибели пантеры! — проговорил Гектор. — Во тьме она кинулась к пещере, возможно, угодила лапами в воду, отпрянула и сорвалась в провал, а летя вниз, завыла во весь голос. Может быть, по дороге она напоролась на острые камни и повисла на них. А мы тут же придумали демонов.
— Возможно, ты прав, — сказала задумчиво Пентесилея. — Только не похоже было, что она куда-то падала. Звук шёл из одной точки. Хотя, если она висела на камнях... Словом, хорошо бы, чтоб так оно и было!
— Я тебя не узнаю, сестрица! — Гектор отступил от провала и сделал своим спутникам знак, что нужно идти к выходу — головня догорала. — Прежде ты никогда ничего не боялась!
— Прежде я сражалась с людьми, а не неизвестно с какой дрянью! Прежде у меня не было мужа и не было ребёнка. Прежде много чего не было, Гектор. Но, как и прежде, я не советую тебе меня злить!
Он бросил на неё взгляд через плечо и промолчал.
Они позавтракали всё тем же копчёным мясом, разогрев его над костром.
— Наших запасов хватит дней на пять-шесть, — сказала Пентесилея. — И то, если мы будем экономить. А потом, если не попадётся настоящая дичь, придётся ловить змей или подстрелить грифа...
— Хорошо, что хотя бы они тут водятся! — усмехнулся Гектор. — Змеи так змеи, однако лучше бы поскорее завершить переход.
Говоря так, он взял одну из дорожных сумок и вытащил из неё связку факелов, заготовленных на всякий случай ещё в саванне.
— Хочешь проверить проход? — спросил Ахилл, не без тревоги следя за братом.
— Хочу немного пройти по нему, — ответил Гектор. — Мне не даёт покоя мысль, что он может вывести на ту сторону гор.
— Но мы даже не знаем, на сколько тянутся вширь эти горы! — воскликнул Ахилл, нахмурившись. — Сколько придётся идти под землёй?
— Судя по древесному листу, который принесла вода, он плыл по реке не больше суток. Течение у речки быстрое, и нам, вероятно, придётся идти куда дольше — трое или четверо суток. Но факелов у нас достаточно, можно и ещё наготовить. Пока что я только проверю. Далеко один не пойду.
— Один ты вообще туда не пойдёшь! — младший брат решительно взял старшего за руку и повернул к себе. — Прости, мой царь, но в этом случае я тебе не подчинюсь. Если так уж нужно идти в эту пещеру, я пойду с тобой. И не смотри так грозно — я понимаю, что оставлять женщин и ребёнка одних — тоже неразумно, но днём, надеюсь, здесь будет спокойно, а уж до вечера мы не задержимся. Хотя, если хочешь знать моё мнение: я считаю, что соваться в эту дыру вообще не стоило бы.
Гектор заколебался. Он знал, что Ахилл не склонен к пустым страхам. Но, с другой стороны, никакой явной опасности пока нет, а пещера и в самом деле, может быть, избавит их от долгого и мучительного перехода. Так неужели нужна такая чрезмерная осторожность?
— Останься, Ахилл, — проговорил Гектор спокойно. — Я вернусь через два-три часа.
— Мы вернёмся. Или ты не пойдёшь туда, Гектор.
Молодой царь вздохнул.
— Ну, хорошо. Бери второй факел.
Глава 7
Вначале воздух в пещере был такой же, как и снаружи. Но по мере того, как братья углублялись в неё, осторожно продвигаясь по каменному коридору, он становился всё прохладнее. Ахилл, в своё время долго живший в пещере, подобной этой, знал, что так и должно быть, и бранил себя за то, что не догадался захватить плащей — ещё немного, и станет совсем холодно, а они отправились в путь полунагими...
«А с другой стороны, — подумал герой, — возможно, это и к лучшему: Гектору скорее надоест его затея, и он повернёт назад».
В душе Ахилл сам себе удивлялся. Неужели он боится?! Что с ним вдруг поделалось, что он так отчаянно хочет поскорее отсюда уйти? не падение же пантеры в пропасть и её предсмертный вой так его напугали? Но в подсознании своём он чувствовал, что этот страх не напрасен — что-то было не так. Он только не мог понять, что...
Между тем в пещере, казалось, не было ничего необычного и уж точно ничего зловещего. Коридор, по которому шли братья, был довольно просторным — локтей пятнадцати в ширину, так что узкий ручеёк спокойно тёк вдоль одной из стен, в пробитом им глубоком русле, оставляя сухую дорожку. Кое-где со стен и сводов прохода падали одинокие капли — возможно, вода просачивалась ещё сквозь какие-то щели. Сами же своды каменного коридора то поднимались высоко, почти теряясь за пределами пространства, освещаемого факелами, то опускались совсем низко, едва не касаясь голов идущих. Иногда расширялся и коридор, превращаясь в небольшие каменные залы. Оба брата внимательно следили за тем, чтобы не пропустить какой-либо поворот или отнорок и не сбиться с пути при возвращении. Правда, они шли вдоль ручья, который защищал их от такой ошибки, однако в пещере мог