Луминар вспомнил, как перекосило де Гира при намеке на вкус рыцарской крови, и улыбнулся.
«Ты тоже овца, великий магистр, тоже овца. Зубастая? — Да. — Сильная? Да. Но это не делает тебя хищником. Это делает тебя сильной и зубастой овцой, не более. Но ты мне нужен. И мы будем дружить…»
— Вы что-то сказали, кардинал?
— Пора подумать над тем, как мне остаться единственным истинным кардиналом под луной. — Густав холодно посмотрел на помощника: — Хочешь служить единственному истинному кардиналу, Тедди?
— Я хочу служить вам, господин.
«Кто бы сомневался!»
— Правильный ответ, Тедди.
— С вашего позволения, господин.
— Да?
— Я получил любопытные известия от наших друзей из Нью-Йорка.
По понятным причинам Густав тратил массу сил и средств на то, чтобы иметь точную информацию о происходящем в логове двоюродного братца. И не сомневался, что Борис действует точно так же. Шпионы сообщали братьям-врагам о каждом шаге конкурента.
— Что за известия?
— У Бориса назревают крупные неприятности с челами.
— Неприятности с челами?
— Прошлой ночью кто-то перебил большую группу бандитов, в ответ челы разнесли один из клубов Бориса. Есть жертвы.
— Челы сумели разнести масанский клуб? Что за бред?
— В клубе не было подготовленных воинов, — объяснил епископ. — Мирное заведение.
— Мы хищники, Тедди, у нас не может быть мирных заведений. И мирных масанов быть не может! Каждый из нас — охотник.
— Да, господин.
Но уверенности в голосе епископа не чувствовалось.
«До чего докатилась Саббат! Челы разносят масанский клуб, а мой помощник называет его „мирным заведением“! Позор!»
— Это все неприятности Бориса?
— Утром по следу пошла человская полиция…
— Этого следовало ожидать.
— И несколько часов назад спецназ ворвался в «Водопад».
При свете дня масаны — никудышные бойцы. При свете дня они смертники. Если штурм провести правильно, то можно войти в любое удерживаемое вампирами здание.
«Интересно, кто навел челов? Неужели дядюшка?»
Но вслух кардинал сказал другое:
— Нью-йоркские Луминар, как я понимаю, в ярости?
— Хуже.
— Хуже?
— Шпионы доносят, что есть признаки паники, растерянности и даже страха.
В минуту кризиса Борис стал заложником собственной «крутизны»: подданные привыкли, что великий воин и его команда способны решить любую проблему, и после нескольких сильных ударов подряд начали терять уверенность. В отличие от двоюродного брата, нью-йоркский Луминар никогда не опирался на «серое большинство» и теперь вынужден не только справляться с внешними врагами, но и возвращать себе авторитет.
— Бруджа решил, что договорился со мной, и Сантьяга перешел к активным действиям.
— Вы думаете, в Нью-Йорке работают гарки?
Только сейчас задумавшийся Густав вспомнил, что Тедди по-прежнему в кабинете. «Выгнать? Ладно, пусть остается…»
— В Нью-Йорке в настоящий момент нет ни одного нава, ибо все происходящее является «внутренним делом семьи Масан». Сантьяга отправил в бой наемников, ренегатов и прочую шваль. Возможно, подключил свои связи среди челов. Я догадывался, что события будут развиваться именно так.
— С благоразумной точки зрения нам следует укрыться и переждать…
— Ни за что! — отчеканил истинный кардинал. — Именно сейчас рождается будущий вождь семьи. Великий вождь! Именно сейчас идет борьба за власть! И если я спрячусь, то уже не поднимусь. Пусть Сантьяга заберет у братца Иглу, он все равно отдаст ее мне, в обмен на Алое Безумие!
— Но Борис достаточно силен, чтобы…
— Не отказывай Сантьяге в умении планировать боевые операции. — Густав погладил рукоять кинжала. — Борис обречен.
Ночной клуб «Медсестричка Гризли»
США, Нью-Йорк
15 декабря, среда, 23.24 (время местное)
Давным-давно, выстраивая в Нью-Йорке свою империю, Борис принял решение опираться на ночные клубы, являющиеся идеальным легальным прикрытием для масанов. Не надо никому объяснять, почему тебя совсем не видно днем и ты покидаешь квартиру только после захода солнца. Чтобы скрыть от челов характерные красные глаза, достаточно примитивного морока, но ведь от солнца магия не помогает, и если хочешь спокойно жить в шумном городе, приходится быть изобретательным. Ныне клану Луминар принадлежало девять заведений, главным из которых, являлся клуб «Медсестричка Гризли». Именно в этот клуб кардинал приказал епископам собрать воинов клана, и именно сюда приехал сам незадолго до заката. Приехал, несмотря на многократные просьбы Отто не показываться в городе этой ночью. Борис не послушал осторожного епископа. Он понимал, что захват «Водопада» существенно подорвал его авторитет, и лишняя демонстрация трусости могла окончательно похоронить кардинала в глазах подданных. Борис слишком долго создавал себе репутацию бесстрашного охотника, чтобы плюнуть на нее. Риск, значит риск. Но на то он и истинный кардинал.
— Шон, я не верю этому подонку.
— Проклятый Кардинал хочет заманить тебя в ловушку.
Толстяк задумчиво посмотрел на помощников и пробурчал:
— Борис сказал, что придет на переговоры без оружия.
— И ты ему веришь?
— Я не вижу причин, по которым он должен был начать войну. У него хороший доход.
— Всем нужно больше.
— Он нам не конкурент. Кардинал работает только на оптовых поставках, обеспечивает доставку в страну. Половина Нью-Йорка покупает у него товар.
— Говорю тебе: Борис решил выйти на розничный рынок. И выдавливает нас.
— Я чую, нас стравливают.
— А я…
— А ты заткнись и не мешай мне шевелить мозгами!
Шон отвернулся и уставился в окно «Мерседеса». Он не знал, что думать. Все улики указывали на то, что бойню в Центральном парке устроили ребята Кардинала, но зачем?! И кто атаковал клубы? Толстяк знал, что он ни при чем, а вот Борис, возможно, имеет на этот счет другое мнение. Нет, в таких случаях надо обязательно разговаривать, уважаемые люди всегда поймут друг друга.
И «Мерседес», сопровождаемый тремя микроавтобусами, битком набитыми вооруженными бойцами, продолжил путь к «Медсестричке Гризли».
— Приятно работать на Темный Двор, да? — прошептал Хэнк Носферату.
— Что ты имеешь в виду? — не понял Джо. — Деньги? Согласен, хорошие.
— Деньги само собой. Я об этих амулетах. Классная штука.
— Великие Дома, — поморщился Джо. — Они горазды придумывать.
— Скольких парней мы бы сберегли, если бы имели эти штуковины раньше.
— Так раньше мы не работали на Сантьягу, — рассудительно заметил Джо. — Вот их у нас и не было.
— Это я и имел в виду.
«Футляр» — артефакт, вызвавший у Хэнка столь бурный восторг, — полностью скрывал Носферату от любого вида магического сканирования, даже от знаменитого масанского Зова, заставляющего братьев по крови откликаться едва ли не инстинктивно. И эта, последняя, характеристика была в данных обстоятельствах очень важна, поскольку Носферату лежали на крыше соседнего с «Медсестричкой Гризли» дома и разглядывали переулок через прицелы скорострельных винтовок. Причем оставались невидимыми для воинов Бориса, старательно ощупывающих окружающее клуб пространство.
— А если челы не приедут?
— Приедут, — хмыкнул Джо. — Сантьяга не ошибается, раз сказал в половине двенадцатого, значит, так и будет.
— Так оно и есть, — поправил епископа Хэнк и указал на въехавший в переулок джип. — Приехали.
Ровно в двадцать три тридцать Борис Луминар вышел в переулок позади «Медсестрички Гризли». Вышел, как было условлено с Толстяком Шоном, один. Остановился посреди проезда и замер, с легкой усмешкой разглядывая въехавшие в переулок автомобили. Джип «Мерседес», микроавтобусы. Слепящий свет фар бьет в лицо, но это не солнечные лучи, это можно потерпеть.
— Я без оружия!
Но Толстяк не торопился. Сначала из машин сопровождения выбрались телохранители. Двое, еще двое, еще… Двенадцать челов с автоматами. Угрюмые, настороженные, внимательно озирающиеся по сторонам в ожидании подвоха.
«Знали бы вы, с кем имеете дело!» Что для истинного кардинала десяток челов? Мелочь.
— Я устал ждать!
— Иду, иду!
Шон выбрался из «Мерседеса» и подошел к Борису.
— Один? — Толстяк не верил своим глазам.
— Один, — подтвердил кардинал.
— И я могу тебя убить?
— Хоть сейчас.
Бандит помолчал, буравя взглядом спокойного масана, и произнес:
— Я знал, что ты ни при чем.
И протянул руку.
— Нас стравливают, Шон, — уверенно заявил Борис, отвечая на рукопожатие. — Кто-то хочет начать большую войну и поделить наши территории.
— Итальянцы? Колумбийцы?
— Я выясню. Одно я знаю точно: кто-то большой и сильный. Ему нужны и мои каналы доставки, и твои каналы распространения.
— Русские?
— Шон, мы узнаем. Я обещаю, что…
Носферату начали с охранников. Две короткие очереди — два трупа. Еще две очереди — еще пара мертвых челов. Затем две длинные, очень длинные очереди по машинам, чтобы добавить тем, кто находился в переулке, ярких впечатлений. Затем опять по челам.
Расстреляв по одному магазину, Носферату бросили винтовки и побежали по крыше в противоположную от «Медсестрички Гризли» сторону. Они свое дело сделали.
— Предатель!
Толстяк кинулся за мусорный бак, споткнулся, поймав три пули в широкую спину, и рухнул на асфальт.
Борис не сразу понял, кто начал стрельбу, но среагировал молниеносно. Среагировал, как прирожденный воин. Ближайший чел открыл огонь из автомата, две пули попали кардиналу в грудь, еще одна задела руку, а в следующее мгновение Драконья Игла вонзилась незадачливому стрелку в шею. Чел еще стоял на ногах, а Борис, выдернув клинок из тела умирающего, бросился к следующему автоматчику и страшным ударом снизу вверх вспорол ему живот. Секунды, доли секунды…
Оставшиеся в живых бойцы Толстяка не успели покинуть переулок, а из клуба уже высыпали верные масаны.