Однако любопытно, что у Ирода тогда вновь достало ума понять, кто именно инспирирует эти слухи. Понял он и опасения сестры, а потому, желая установить мир в собственном доме, придумал замечательный, как ему казалось, выход: женил Аристобула на своей племяннице, дочери Саломеи Беренике. Теперь тетка стала одновременно и тещей Аристобула и, казалось, должна была ради дочери быть кровно заинтересована, чтобы ее зять стал наследником престола. Впрочем, те, кто знал Саломею, понимали всю шаткость подобных расчетов Ирода: если эта женщина кого-то ненавидела, то ненавидела до конца, до исступления, до смерти, и никакие родственные отношения не могли этому помешать. Она уже отправила на плаху двух мужей, так что ей стоило проделать то же самое с племянниками, рожденными ненавистной золовкой?!
Между тем свадьбу Аристобула и Береники все восприняли как однозначное свидетельство того, что Ирод сделал выбор наследника престола. Это же, казалось, подтверждал и следующий его шаг: чтобы избежать борьбы между братьями за власть, он женил Александра на Глафире — дочери царя Каппадокии Архелая, обеспечив тем самым трон и этому сыну.
* * *
Вскоре важные государственные дела надолго отвлекли Ирода от семейных дрязг.
В 15 году до н. э. на Восток вновь прибыл Марк Випсаний Агриппа, зять и ближайший сподвижник Августа, и Ирод немедленно помчался навстречу гостю, чтобы зазвать его в Иудею — ведь это была уникальная возможность еще больше сблизиться и укрепить отношения со вторым после императора человеком в Риме. Кроме того, Ироду не терпелось показать Агриппе, как преобразилась страна за время его правления, похвастаться своими грандиозными стройками, которые по достоинству могли оценить лишь люди с подлинно имперским мышлением, а Агриппа был как раз из их числа.
Ирод Великий. Художник Д. Тиссо. 1886 г. Нью-Йорк, Бруклинский музей
Правители Иудеи династии Хасмонеев: Александр Яннай (с 103 по 76 год до н. э.); Саломея Александра (с 76 по 67 год до н. э.); Гиркан II (с 67 по 40-е годы до н. э.); Антигон II (Матитьягу) — последний царь династии (с 40 по 37 год до н. э.). Гравюры из сборника «Promptuarii Iconum Insigniorum». Лион, 1553 г.
Развалины Себастии (ранее — Самарии) эпохи Ирода Великого
Гай Юлий Цезарь. Около 40 г. до н. э. Рим, Музей Торлония
Масада — крепость хасмонейского периода на западном берегу Мертвого моря, укрепленная и перестроенная при Ироде Великом
Крепость Иродион
Попытка самоубийства Ирода после бегства из Иерусалима. Гравюра Я. Лёйкена к «Полному собранию сочинений Иосифа Флавия». Амстердам, 1704 г.
Изометрическая реконструкция дворца-крепости Иродион
Октавиан Август. I в. до н. э. Мюнхен, Национальное собрание древностей
Марк Агриппа. I в. до н. э. Бюст из Сузы, Южная Италия. Найден в 1904 г.
Завоевание Иерусалима Иродом Великим. Миниатюра Ж. Фуке к манускрипту Иосифа Флавия «Иудейские древности». XV в. Париж, Национальная библиотека Франции
Убийство первосвященника Аристобула. Гравюра Я. Лёйкена к «Полному собранию сочинений Иосифа Флавия». Амстердам, 1704 г.
Клеопатра VII. Бюст из Шершелл (Цезареи Мавританской), Алжир. Берлин, Античное собрание
Марк Антоний (?). I в. до н. э. Бюст из Патр, Греция. Будапешт, Национальный музей
Мариамна Хасмонейская. Миниатюра. XV–XVI вв. Париж, Национальная библиотека Франции
Трехногая ванна из дворца Иродион. Вода поступала из центральной трубы
Ирод на троне. Художник Т. Лидер. XIX в.
Макет дворца Ирода в Иерусалиме. Иерусалим, Музей Израиля
Мариамна покидает суд Ирода. Художник Д. Уотерхаус. 1887 г.
Три башни дворца Ирода Великого (слева направо): Мариамна, Фазаил и Гипикос. Фрагмент макета Иерусалима времен Ирода. Иерусалим, Музей Израиля
Бронзовые монеты периода Ирода Великого. Отсутствие изображений человека и животных указывает на соблюдение второй из десяти заповедей
Иерусалимский храм времен Ирода Великого. Макет. Иерусалим, Музей Израиля
Избиение младенцев. Художник Дуччо. 1308–1311 гг. Фрагмент алтарного образа «Похвала Богородицы» («Маэста»). Сиена, Музей собора
Казнь Александра и Аристобула, сыновей Ирода. Гравюра Я. Лёйкена к «Полному собранию сочинений Иосифа Флавия». Амстердам, 1704 г
Ирод учреждает игры в честь Августа. Гравюра Я. Лёйкена к «Полному собранию сочинений Иосифа Флавия». Амстердам, 1704 г.
Порт Кейсарии. Вид с северо-запада. Художественная реконструкция
Руины дворца Ирода в Кейсарии. Вид с востока
Дворец-крепость Антония. Макет. Иерусалим, Музей Израиля
Здание над пещерой Махпела, где покоятся праотцы Авраам, Исаак, Иаков и их жены Сарра, Ревекка и Лия
Как и в предыдущий раз, Ирод принял Агриппу с царскими почестями и сразу после прибытия повез в обзорную поездку по стране.
Для начала он показал ему все еще строившуюся и с каждым днем все более хорошеющую Себастию, затем Иродион, Гирканию, Александрион и уже оттуда повез в Кейсарию. Агриппа не скрывал своего восхищения, одновременно, возможно, подсчитывая в уме, во сколько Ироду могли обойтись все эти гигантские стройки и откуда тот взял на это деньги.
И все же самый большой сюрприз его ждал в Иерусалиме: и дворец Ирода, и отстроенный им Храм буквально ошеломили много повидавшего на своем веку римлянина.
При этом Ирод тщательно продумал все детали приема Агриппы в столице. На улицах его встречали ликующие толпы народа, согнанные стражниками, чтобы продемонстрировать любовь и верноподданнические чувства иудеев к Риму, которых на деле не было и в помине. Правда, когда евреи увидели, с каким уважением высокий римский гость относится к Храму, заметили проявляемое им уважение к еврейским обычаям, показная радость сменилась симпатией. Симпатия эта особенно усилилась, когда стало известно, что Марк Агриппа, во-первых, сделал щедрые пожертвования Храму, во-вторых, дал деньги на то, чтобы в течение всего времени его пребывания в Иерусалиме в Храме приносились благодарственные жертвы от его имени, а в-третьих, велел накрывать в городе столы с бесплатным угощением для всех желающих.
Повсюду, где он появлялся, Агриппу сопровождал Ирод, и оба они не скупились на комплименты друг другу. Судя по всему, Флавий не сильно преувеличивает, когда пишет, что Ирод в то время «мог считать себя первым любимцем Августа после Агриппы и любимцем Агриппы после Августа» (ИВ. Кн. 1. Гл. 20:4. С. 89–90).
Впечатление, оставленное Марком Агриппой в Иерусалиме, было так велико, что народ даже не особенно возражал, когда Ирод решил назвать в его честь одни из городских ворот (по другой версии — одни из ворот Храма), а Филон Александрийский спустя несколько десятилетий вспоминал о нем в своем сочинении «О посольстве к Гаю»:
«Вот Марк Агриппа, твой дед по матери: он прибыл в Иудею в царствование Ирода, моего деда, Агриппа решил, что нужно подняться от моря в столицу, вглубь материка; увидев храм, облачения священников и обряды, благоговейно творимые местными жителями, он восхитился и решил, что увидал что-то такое, чье священное великолепие выше человеческого понимания; и с теми, кто был тогда при нем, он говорил только о Храме, превознося его и все связанное с ним. И сколько дней он оставался в Иерусалиме из любезности к Ироду, столько дней он приходил к святилищу и с наслаждением наблюдал и приготовления к обряду, и жертвоприношения, и порядок богослужения, и величественного первосвященника, который в священном одеянии творил священный обряд.
Украсив Храм всеми подобающими дарами, осыпав жителей всеми возможными — но только не во вред! — благодеяниями, щедро обласкав Ирода и будучи в ответ обласкан сам еще щедрее, Агриппа был препровожден до гавани, и провожал его не один город, но вся страна, и благочестие его стало предметом нескончаемого восхищения»[61].
Между тем близилась зима, и Агриппа заторопился в Ионию, чтобы оттуда начать поход на Крым, где снова начались антиримские волнения. Ирод, как и предписывал обычай, проводил Агриппу до самой границы Иудеи, не забыв осыпать подарками не только самого гостя и его супругу, но и всю их свиту. А с наступлением весны Ирод неожиданно для всех и, возможно, для самого себя решил сопровождать Агриппу в его морском походе — может, еще и потому, что его слишком тяготили семейные распри и хотелось хоть немного развеяться.
Поначалу Ирод со своей небольшой военной флотилией рассчитывал нагнать Агриппу у Лесбоса, но начавшаяся буря заставила его пришвартоваться к Хиосу, где он начал осыпать деньгами местных жителей и заодно выделил необходимые средства на восстановление общественных зданий, разрушенных несколько десятилетий назад во время войны с Митридатом.
Догнать Агриппу получилось лишь на Черном море, возле Синопа, и, по словам Флавия, внезапное появление Ирода с подкреплением доставило Агриппе удовольствие — римлянин увидел в этом жест истинного друга, решившего ради оказания ему помощи отложить в сторону важные государственные дела.
Надо заметить, что поход на Босфор — один из самых загадочных походов Агриппы. Мы весьма смутно представляем как его цели, так и то, о каких именно боях говорит Флавий, рассказывая о том, как Ирод во время них неотлучно находился при Агриппе, будучи ему и союзником, и советником, и другом. Если такие бои и были, то их было немного, и вскоре Агриппа с Иродом засобирались назад, но уже не морем, а посуху — через десятки подвластных Риму государств, лежащих на берегах Черного и Средиземного морей.
Почти в каждом городе, где они оказывались, Ирод сорил деньгами, одаривая ими местное население, выделяя огромные суммы на общественные нужды. Бывало и так, что он гасил долги этих городов Риму по налогам и выступал в качестве заступника туземного населения перед Марком Агриппой.