Главную Тайну этого мира знают только Трое. Всегда.
– Братика хотела увидеть.
– Посмотрела?
– Ладно, давай серьезно. Прогуляемся? Погода хорошая. Снег тает. Воздух в Подмосковье сейчас просто чудесный.
Я покосился на ее руку. Браслет светится. То есть поле подавления включено. Кто бы сомневался.
– Ну, давай пройдемся. Ведите меня, моя загадочная госпожа.
И галантно целую ее ручку. Рядом со светящимся браслетом подавления.
…Уже в парке Маша-Два сообщила:
– Из хороших новостей – ты полетишь на Марс.
– Очень смешно. Кто бы мог подумать. А плохие новости какие?
– Полет состоится на два года раньше запланированного.
– Еще смешнее. На метле? У нас не достроен звездолет. «Михаил Великий» еще на лунных стапелях в доках.
– В ближайшие месяцы «Благословенную» восстановят.
Я обалдело посмотрел на сестру.
– Ты издеваешься? «Благословенная» не предназначена для полетов на Марс! Это же совершенно иная миссия! Там нет ни условий, ни оборудования для такой миссии! Я там прожил почти год!
– Надо, братик, надо.
– Да с таким же успехом можно на Юпитер полететь!
Кивок.
– Можно и на Юпитер, и даже на Солнце, но надо на Марс.
– Империя требует жертв?!
– Да. Так надо.
– Зачем?!
– Южноамериканцы спешно готовят свою программу. Точно не известно. Вроде на Луну, но компоненты корабля слишком велики. От Луны мы их отгоним, а вот Марс им вполне по плечу. Даже если билет в один конец. А как ты знаешь, претендовать на права на космическое тело может только государство, чей человек лично установил флаг на поверхности этого тела. Механоиды тут не в тему. Это просто исследования. А вот человек с флагом дает право государству о чем-то заявлять. Я не могу отдать Марс бразильцам и аргентинцам с чилийцами. Они спешат.
– Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Это гибель! Не готов корабль, нет обеспечения, мы не сможем развернуть там базу!
– Империи нужен этот полет. Прости.
– Как думаешь, мне погоны не жмут? И титулы заодно.
– В гробу я видала все эти титулы! Про погоны спорить не буду. Я понимаю, честь. Сама офицер. Но она же бросает тебя на смерть. У тебя двое детей. Почему именно ты?
Диана кусала свои прекрасные губы. По щекам ее текли слезы. Всхлипывать не всхлипывала, но была на грани.
– А почему именно Вася или Ваня должны? Я – Романов. Меня готовили к полету.
– Не только ведь тебя… Будь оно все проклято… Я не хочу так жить… Миссия должна была быть иной… База, а тут…
Все-таки она заревела.
Что мне надо было ей сказать? Да что я вообще мог сказать? Про Честь, Долг и нашу историческую миссию? К чему это сейчас? Все она знает и понимает.
– Солнышко, я пока здесь, полет через год, разберемся.
– Она… Она…
Я включил свой браслет. То, что будущие слова услышит Маша, я не сильно боялся, свои люди, разберемся, а вот то, что это услышат лишние уши, меня сильно напрягало. Охранка очень любит совать нос не в свои дела, и даже если делу нельзя было дать официальный ход, то происходили «утечки» в прессу, на основании которых возбуждались уголовные дела. А вопрос нешуточный. Закон «Об оскорблении Величия» предусматривал многое, в том числе и лишение титулов, чинов, званий, имущества, ссылку всей семьи и даже смертную казнь. И даже Маша может оказаться бессильна против общественного возмущения.
– Тихо, малыш, тихо. Ты умная у меня. Все понимаешь, правда?
Диана кивнула, продолжая реветь.
Глава II. Жестокая романтика вечерней зари
Знамя Богородицы развевалось на ветру на флагштоке над нами и не особо мешало наблюдениям. Мы были в тени от света прожекторов. Яркий свет Москвы был далеко. Погода была ясной. Мы сидели в шезлонгах, укутавшись в теплые пледы, пили горячий чай и пялились в небо. Парад планет. Сближение Луны и Юпитера. С Луны было бы видно лучше, особенно в телескоп, но пока я здесь. Экипаж готовят, и «Благословенную» тоже. Звездолет штука непростая. Требует уважения. Да и вооружали ее как крейсер. Старались успеть.
Нет, за этот год было сделано многое. Нет, «Михаила Великого» построить и обкатать не успевали никак, но «Благословенную» перестроили под новые задачи, пусть и в стиле минимализма. Как в стиле минимализма предполагалась наша марсианская база, которая позавидует многим общественным туалетам Империи. А это серьезный вопрос. Нет, жить мы могли и на «Благословенной», но космическая и солнечная радиация! Мы и так нахватаемся за время полета.
И так за время полета к Орфнею и обратно я нахватался так, что доктора практически гарантировали, что детей я иметь не смогу, да и крайне не рекомендуется, ввиду очень вероятных осложнений у ребенка ввиду повреждения от космической радиации ДНК у папаши. Так что, как говорится, хвост стоял и деньги были, но…
Короче говоря, нам все равно придется зарываться под поверхность Марса. Так или иначе.
– Солнце, а может, глинтвейн горячий?
– Разве что безалкогольный. Миша, ты скоро станешь вновь папашей…
Я даже подскочил.
– Правда? Получилось?!
Диана счастливо кивнула.
Кинулся целовать свою жену. Да что там «целовать» – обсыпать поцелуями. Всю.
– Любовь моя… Солнышко… Что говорят доктора?
Усмешка.
– А что они могут сказать на таком сроке беременности? Непонятно и неизвестно. Надеюсь. ДНК вроде должно быть в норме. Даст Бог. Постучи по дереву.
Я мгновенно постучал костяшками пальцев по поверхности столешницы.
– Тьфу-тьфу-тьфу, дай Бог! Спасибо Ему и спасибо тебе.
Конечно, мы не рискнули зачать естественным образом. Зачем делать на свет ребенка-инвалида или умственно отсталого, после почти года в Межпланетье? Дураков в мире и так хватает (черный юмор). Еще со времен подготовки к Орфнейской миссии в Императорском Институте Крови хранился мой, так сказать, семенной материал, с неповрежденным ДНК, и мы вполне могли осуществить искусственное зачатие, что мы и сделали, судя по всему. Мы пытались, но как-то не выходило ничего. Срывалось. Диана плакала от отчаяния. Она очень хотела третьего ребенка до того, как я улечу на Марс. И вот – случилось.
Собственно, при наличии семени в Институте Крови я был и не нужен и материала в Институте хватит на два-три десятка детей, но у Дианы был пунктик – она хотела, чтобы я был рядом в этот момент, а не где-то в глубинах космоса или, тем более, не на том свете.
Для нее это было важно. Что у ребенка есть настоящий отец, а не робот с пробиркой, или что там у них. Потому мы и старались. Потому она и плакала от отчаяния. Я держал ее за руку, шептал на ушко, а она плакала. И вот…
– Спасибо, солнышко мое. Я так счастлив!!!
Всхлип.
– И я…
– Таким образом, ваше всевеличие, для миссии «Космический оркестр» планируется задействовать такую группировку…
Научный руководитель миссии академик Шаргей докладывал обстоятельно, с графиками на экране, таблицами и прочей лазерной указкой в руке.
Императрица слушала, задавала вопросы. Очень серьезно. Уточняла у присутствующих специалистов те или иные данные или показатели.
Тут собралось много народу. Командиры экипажей, главные конструкторы и главные инженеры, наземные и орбитальные руководители программ, директора орбитальных верфей, руководители поставщиков, смежников. Вопрос был серьезнейший.
– Что Южноамериканский союз?
Шаргей раскрыл очередную диаграмму на одном большом экране, таблицу на втором, а спутниковые изображения на третьем.
– Государыня, судя по всему, там действительно включились в марсианскую гонку, желая обогнать нас и застолбить права на Марс. Вот, прошу милостиво обратить внимание на эти съемки и данные нашей разведки…
Данные разведки Маша знала и без него, но не стала прерывать академика.
Что ж, да, похоже, что у нашей миссии есть реальный конкурент – совместная программа Южноамериканского союза.
– Мы успеем?
Тот пожал плечами.
– Мы сделаем все для этого, государыня. Но им удавалось слишком долго скрывать приготовления под прикрытием различных орбитальных программ и строительства своего орбитального города. А наша разведка, увы, не обнаружила двойной смысл этих приготовлений вовремя.
Да, расслабились наши. Поверили в свое безусловное доминирование. Я не знаю, как они вывезут такую чудовищную по деньгам программу, но, похоже, шанс у них есть. Иначе зачем бы они впрягались в столь амбициозный проект?
Конечно, наши промышленные и сборочные мощности, не говоря уж о финансах, намного больше, но такую мощную пощечину Империи подданные примут очень болезненно, не говоря уж о том, что права на Марс придется оспаривать военным флотом и космодесантом. И не только на Марсе. Но и на Луне, и на Земле тоже. Вся установившаяся система будет поставлена под сомнение, не говоря уж о том, у Терры и так проблем более чем предостаточно.
– Таким образом, государыня, миссию нужно ускорить.
– Сколько у нас времени?
– Месяцев семь по нашим оценкам. Плюс полет. Зависит и от нашей готовности, и от расположения планет, Луны и прочего для гравитационных маневров группировки кораблей и аппаратов.
– Приехали.
Маша откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
В общем, да. Мы-то готовили миссию с развертыванием там базы и орбитальной группировки, а они могли просто воткнуть там свой флаг и объявить Марс территорией Южноамериканского союза. И свалить оттуда. Флаг мы, конечно, выбросим на помойку, но миссия амбициозная, ставящая под сомнение все. А ЮжАС набирает силу, и немало в мире сил, которые посматривают в их сторону. Не говоря о подрыве престижа и лидерства нашей Империи.