Нет, не будет Рима в этот раз. Увы. Мы уступаем.
Великому удалось поднять планку. Нам не удается даже просто удержать. Меньше века прошло. Впрочем…
Насколько хватает энергии и пассионарности? Рюрик. Владимир. Иван Третий. Иван Четвертый. Борис Годунов. Петр Первый. И так далее. Целые эпохи, а между ними пропасти. Говорят, что на детях отдыхает история. Или природа? Неважно. Я не могу назвать Марию Вторую гением, но мне действительно жаль, что она сейчас величественно лежит в стеклянном гробу. На ее старшем сыне природа действительно решила отдохнуть.
Доктор Чернова не показывала волнения. А было от чего волноваться. Лишь четвертый случай родов на лунной орбите. В невесомости. Конечно, «Гнездо» было приспособлено и для этого тоже. Но, в первую очередь, клиника была исследовательским центром, а вовсе не госпиталем, тем более не роддомом. Рожали на Земле. В крайнем случае на Луне. Случаи родов в невесомости были описаны, но они были редкостью, а в практике Черновой они были первые.
– Тампон.
Ее лоб промокнули от пота. Пот в невесомости штука крайне неприятная.
– Тужьтесь.
Сказано дежурно-привычно, но что еще скажешь? У самой Черновой было двое детей, но рожала она их все же на Земле. В невесомости все иначе.
– Тужьтесь. Еще.
– Ааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!
– Тужьтесь.
Всхлип.
– Я… извините…
Могло быть и хуже. Роженицу не успели подготовить. Организм реагирует по-разному.
– Сестра, крепите. Салфетку. Еще.
Каловые массы в невесомости – удовольствие еще то
– Сестра, не давайте рассеяться. Мешок. Живее!
– Да, доктор.
Молодая девочка перепугана не меньше, чем роженица, но старается.
– Тужьтесь… Еще… Вы молодец. Вы сможете. Тужьтесь.
– Марья Андреевна! Головка видна уже!
– Вижу. Еще немного! Мамочка, тужьтесь!
Инженер корабельных систем Анфиса Антоновна Краснова мучительно вцепилась в руку докторши.
– Я не могу!!!
– Можешь! Можешь!!!
Крик младенца возвестил мир о своем появлении на свет.
9 января. Когда-то случилось в эту дату Кровавое Воскресенье. Календари поменялись, но не суть. Для меня до сих пор загадка, почему Ники не приехал в столицу в тот день. Мог бы и к толпе даже выйти. Обнять кого-то. Ребенка взять на руки. Подданные даже на колени бы упали от верноподданнического восторга. Как минимум мог бы принять в Зимнем дворце делегацию.
Уважить.
Не знаю, почему он так не сделал. Почему послушал советы своих (прости господи) советников и чиновников.
В своем том еще прошлом и своем нынешнем настоящем я читал и смотрел множество мыслей и версий. А версии были разные. От непроходимой глупости Николая (могу авторитетно заявить, что Ники дураком не был. Мягким был, но дураком не был) до заговора элит и заграничных (в первую очередь английских и французских спецслужб). Я спрашивал у Николая об этом. Он пускался в пространные объяснения, но, как мне кажется, он сам себе не мог ответить этот вопрос. Но факт остается фактом – зачем-то император жестко забил клин между собой и своими верными подданными.
Ладно. Дела давно минувших дней.
Вереницей идут люди. Прощание.
Цесаревна Елизавета и царевна Маргарита склоняют головы, принимая траурный пост. Мы с Владимиром склоняем головы, отдавая дань государыне.
Сотни камер. Тысячи глаз.
В следующий раз в таком составе мы соберемся в Царьграде. Потом в Москве. Потом уже в Петропавловской крепости. В других городах мы будем меняться. Но церемония преклонения перед Всевеличием будет неизменной. Трое царственных детей и кесарь.
Три дня в Константинополе.
Владыки стран и империй прибудут или уже прибыли сюда.
Александр Андреевич и Лев Александрович. Траурные букеты роз. Селена скорбит.
Наталья Андреевна и Диана Александровна. Их развели с нашими сменами. Протокол. Мы не должны пересекаться на траурной церемонии.
Протокол.
Никакой двусмысленности.
Эбигейл.
Прибыла сегодня из Эдинбурга.
Не посмотрела ни на меня, ни на Вовку.
Уверен, что она нас всех ненавидит.
В принципе, красивая баба (хорошо Дина не слышит моих мыслей), но не повезло ей родиться высокородной. Она себе не принадлежит сейчас. А я?
Графиня Льгова. Отнюдь не в первых рядах (да и с чего бы?). Склоненная голова. Цветы к подножью стеклянного гроба.
Мимолетный взгляд на меня. Кивок. Понимай как хочешь. Может, просто поздоровалась. А может, и не просто. Но уверен, что мы поняли друг друга.
А вот и моя маман. Я не мог покинуть место прощания, не дождавшись ее. Было бы некрасиво, хоть и не было бы нарушением протокола.
Цветы. Склоненная голова. Взгляд в мой адрес. Ничего более. Мой ответный кивок. Поговорим позже.
– Товарищ полковник, борт 13112 готов к старту.
Полковник Яков Томпсон кивнул.
– Замечаний нет?
– Никак нет, товарищ полковник. Все штатно.
– Принято, Макгрегор. Давайте отсчет.
– Есть товарищ полковник!
Томпсон кивнул. Сегодня очередной день переброски войск. Что-то размещали в Северной Америке, что сразу отправляли в Миранду. Что решат наверху, пока было неясно. А когда это было ясно даже не на уровне генералов, что уж тут говорить о простых полковниках?
– Чай будешь?
– Э-э-мм.
– Настя, давай договоримся – мы или разговариваем, или не разговариваем. Здесь не светский прием.
– Ваше величество…
– Можно просто Миша. Я не страдаю величием.
– Благодарю… Спасибо… Миша…
– Так вот, повторю вопрос – чай будешь? У меня есть прекрасные варианты. Полная полка самых разных сортов. Включая самые изысканные.
– Вова знает, что я здесь?
– Нет. У него сейчас дел и без тебя достаточно. Итак?
– «Панда Данг».
– Нравятся китайские ароматы? Поищем. А вот, есть, кстати.
Что ж, графиня знала толк в чае. Впрочем, чего я от нее ждал?
– Почему Вова не знает, что я здесь?
– Я несколько дней пытался разрешить эту проблему. Увы, мне не удалось.
– Эби?
Киваю.
– В том числе. Но не в ней главный вопрос. Вова слишком болезненно реагирует на то, что он – император. Он волею случая получил корону и теперь не знает, что с ней делать. Много желаний, много мнения и мало понимания. К сожалению. Ты хочешь стать Царицей Марса?
Люблю барышень, которые мгновенно реагируют на смену темы разговора. И Диана так умеет. И Эби. И вот у них зреет конкурентка.
– Лететь или стать?
– Стать.
– Миша, я хочу. Стать. Царицей.
– Но ты понимаешь, что Императрицей Единства ты не станешь?
– Не дура. Понимаю. Твоя Ди тоже не станет. А Эби станет. Без Вовы. С тобой.
Глава IX. Нулевой километр
Эбигейл шла по заснеженной дорожке, ведущей в замок. Бабушка любила это место. Оно напоминало ей о покойном муже, которого она просто обожала. И который был заядлым охотником на оленей, так что приезжала королевская семья сюда довольно часто.
Сообщение от бабушки поступило неожиданно. Как всегда, короткое: «Прилетай срочно». Что ж, воля Ба была законом.
– О, радость моя, ты прилетела?
Ответ, конечно, был очевиден, но бабушка любила свою далекую правнучку. Восемьдесят четыре года на троне – это не шутки! И в сто лет она будет держать свою руку на пульсе событий, а рука эта будет держать всех в стальных шипастых баронских рукавицах.
Елизавета Первая тепло обняла внучку, и Эби отметила, что та все так же не расстается со своим Ножом Звездного Лицея. Она получила его по праву Чести, пройдя кровь и грязь, принеся тяжелейшую победу для своей команды, и очень гордилась этим[1]. Она прошла Глобальную войну, была ранена на мостике командирского корабля флота Шотландского Королевства, встав во главе битвы. Ее жених был почти смертельно ранен при высадке на берега Ирландии, и она многие недели сидела у его постели, терзаясь между державными делами и желанием своей любовью вытащить жениха с того света. Так что Нож она заслужила по праву. Впрочем, в ножнах у Эбигейл был точно такой же. Даже у Вовки такой был, будь этот Вовка трижды неладен!
На Ноже не должно быть никаких украшений. Только строгая гравировка на лезвии: «Елизавета Михайловна Романова. Звездная дворянка. Год выпуска 19…». И все. Ни титулов, ни стран. Ничего. Они все братья и сестры. Навсегда.
– Прогуляемся? Воздух больно хорош.
– Конечно, бабушка.
Ба всегда говорила с Эби по-русски. Может, просто испытывала ностальгию по своей бесшабашной юности. А может, и не просто.
– Итак, девочка моя, новости у меня плохие, потому и позвала.
Эби насторожилась:
– Что-то случилось?
Кивок старой королевы.
– Да, девочка, похоже, что действительно случилось. Или не случилось. Но повлечет за собой самые катастрофические последствия. Ты знаешь, что такое Императорский Институт Крови в Городе?
– Конечно, бабушка. Это все знают. Там руководит исследованиями отец Вовки, высочайший консорт при Марии Второй и потомок Николая Второго. Институт был создан еще Михаилом Великим для сына отрекшегося императора Алексея, у которого была гемофилия. Потом, с развитием исследований космоса, там стали хранить семенной материал и яйцеклетки тех, кто связан с космосом постоянно. А почему ты спрашиваешь? Что в этом плохого для нас?