Ладно. Удержимся. Пора будить Империю.
– Привет, царица.
Катька кинулась мне на шею.
– Привет, пап! Ты был сегодня у мамы Маргариты? Мама так сказала.
Смотрю на Диану. Та грустно усмехается в ответ на мой вопросительный взгляд.
– А что я должна была сказать? Сам детям объясняй. Уволь меня от всего этого.
Да, позавчера мы развелись. Дома, в смысле с Дианой и детьми, я не ночевал, а если когда-нибудь так случится, то Ди постелит мне коврик у двери детской. К детям приходить я могу, гулять с ними могу, выгуливать детей по всяким аттракционам могу, а ночевать – нет. Диана поставила такое условие. И то я должен визиты с ней согласовывать. И вообще все, что касаемо детей. Типа, вдруг у нее будет занят вечер и постель. Сказано было в полушутку, но в каждой шутке, как известно, есть лишь доля шутки.
Что поделать. Я знал, что так будет. Никакого гарема быть не могло. Выбрал другую? Не важно по каким причинам и при каких обстоятельствах, – иди к другой. Дверь там. Мол, проживу и без тебя.
Мы с Дианой прошлись вдоль собора Святой Софии. Толпа уже собиралась, лимузины с разными флажками подъезжали, а репортеры телевидения, радио и миросетей уже вели прямые трансляции, и, пока не подъехала императрица-августа, мы с Дианой были в центре внимания.
– Как ночь прошла?
Сказано было с легкой подковыркой.
Пожимаю плечами и демонстративно вздыхаю:
– На диване в кабинете. Неудобный, гадство, диван, придется поменять.
– Что, невеста не согрела?
– Не. Женщины.
Кивок.
– И не говори.
Она обернулась и серьезно посмотрела мне в глаза:
– Миш, я желаю тебе, чтобы диван ты использовал только для того, чтобы сидеть. Я могу относиться к Марго как угодно, но не обижай ее. Желаю вам счастья.
Развернулась и, ведя оглядывающуюся Катьку за руку, пошла ко входу в собор под вспышки и огонь софитов.
Так, собственно, я сидя и спал. Ладно, неважно. Здравствуй, новая жизнь.
Мероприятие разворачивалось. Собирались высочайшие гости. Вот папаня мой прибыл со своею «новою» молодою женою Драганой. Они с княжной Лермонтовой жили уже десять лет, а вот повенчались на Луне совсем недавно. Что ж, любят Романовы черногорских княжон. Ну, собственно, мать Благословенной тоже была черногоркой.
– Привет, пап.
– Привет, сын.
Новой «маме» я лишь кивнул. Как и она мне. Очередная дурочка, хоть и красивая, у папы вкус есть. Правда, ему нравятся более «вкусные», как он выражается, ну, чтоб барышни имели «формы». Тут наши вкусы не совпадают. Неважно, в общем.
Папаня, склонившись к уху, спросил:
– Все нормально? Какой-то ты замученный. Будущая жена спать не давала?
Качаю головой.
– Нет. Просто навалилось все как-то.
Понимающе:
– Ну, ты держись. Боец опытный. Вытащишь.
Киваю.
– Вытащу, куда деваться.
Мы стоим. Я с Дианой и Катей. Папаня мой с женой, которая… Ладно, сложно все. Папа любит менять жен, весьма щедро одаривая их при разводе. Так что я на этом фоне вообще образец смирения и благости. Подумаешь, первый развод. Дело житейское. По современным меркам просто ерунда.
По правую руку от отца стоял мой дед Стефан князь Липпе и бабушка Марфа княгиня Липпская. А за ними моя мать. Ну да, я еще и принц Липпе. Яблоньки и яблоки… Привет родственникам. Рад их видеть, как говорится. Но так, чтоб недолго…
Церемония.
Пресса имеет дивидендов куда больше, чем мы.
Бель не прилетела. Жаль. Очень, очень хотел ее увидеть. Не по политическим делам. Лично. Между нами ничего не было и ничего не будет, но она мне нравилась и как женщина, и как просто человек. Нет у нас многоженства. Жаль, а может, и зря. Обмениваемся лишь «люблю» и «целую». Ну, что есть…
Восхитительная женщина. Яркая.
Знает ли Марго? Да, знает. Она у меня умная. Восхитительно умная.
Нет, я не изменю Марго, но Бель – это… Ладно, проехали.
Эбигейл тоже не прилетела.
Самое интересное, что я уверен, что Марго, Бель и Диана коллективно бы загрызли Эбигейл. А уж потом взялись бы друг за дружку. Не любят они Эби. Впрочем, и она с наслаждением загрызла бы их всех.
Се ля ви.
Дворцовая жизнь.
– Ваше императорское высочество, полчаса до начала Коронации в Константинополе. Вывести на экран «ТВ Глобу»?
Ответственная за график осмелилась оторвать Императорскую Принцессу от дел, но в этом и была ее работа. Выросшая в фаллах Лидия Глаголез Рибейро была исполнительна, но не испытывала страха беспокоить господ. Особенно по их же просьбе.
– Да, Лидия, и «Царьград» включите. Пока без звука.
Изабелла Франсишка оторвалась от бумаг.
– И пульты оставьте.
– Да, моя госпожа.
Рибейро включила экраны и, поклонившись, вышла. Ей нравилась принцесса, она была демократична. Да и если бы и заносилась, как Пепе, то Лидия бы простила ей все за давшего ей и тысячам детей трущоб выйти в люди отца Бель. Вся Россинья, все предместья и вся Бразилия плакала, когда Изабель лишилась родителей. Они так надеялись на перемены. На принца Гастала. Теперь все надеялись на Изабель. Хотя и вера в далекого правителя Терры еще жила.
Принцесса поднялась. Коронация предстоит долгой, а с этой войной она и так почти ночь не спала. Дед улетел, и все свалилось на нее. Дед там с ее братом, принцем домом Петру Гасталом, будут на всех церемониях. У русских принято стоять все время. А ее дед Луиш стар уже. Даже пришлось договариваться, чтобы ему можно было присесть на высокий стул перед началом церемоний или если устал. Бабушка поддержит, конечно. Впрочем, и трость была не запрещена, а другой рукой дед мог опереться на своего внука. Братец за год крепко прибавил в росте. Если бы он еще так же быстро умнел… А то не понравится невесте. Принцесса улыбнулась. Впрочем, надо быть полным кретином, чтобы поссориться с четырехлетней девочкой. А брат хоть и гоношист, но не дурак. Прыгал тут два дня назад, когда о будущем царствовании на Марсе узнал. Полетели договариваться, чтоб Кесарем, а не Консортом. Так что Пепе будет очень стараться, чтобы все не испортить.
Включились экраны. Все четыре. На одном вещал русский «Царьград», на другом бразильская «ТВ Глоба», на третьем на шестнадцати квадратах шло вещание других местных и зарубежных каналов, половина вели трансляцию из Константинополя. На четвертом показывался Ситуационный центр Генштаба, помещения Дворца, Парламента, Правительства, части в Рорайме… В общем, полный контроль. А то мало ли что.
«ТВ Глоба» начало обозревать расстановку перед церемонией. Пока можно не включать звук, но подойти ближе, размять по-восточному мышцы. Бель всех почти стоящих там в первых рядах знает. Даже детей. Большинство лично. Собственно, «Глобу» можно было и не включать, русские справятся лучше, а их всетерранский она хорошо знает. Но бразильцы точно будут больше показывать деда и брата. Дед хоть и глава всемирного Сената, но в Терре главой Мира его считали очень условно. Так что могут и вообще не показать из верноподданнической ревности. А нет, вот они ее, родненькие.
Дед пока присел, а Пепе пытается говорить со стоящей рядом девчушкой. Дали большой план. Да это же его невеста, Царица Марсианская. Рядом поставили. Это хорошо. Вроде молодые даже нашли общий язык. Русский. Дед улыбается. Диана только косится. Пепе явно удивлен, но старается. Видно, что рад братишка. Думает, что легко будет ему править этой малышкой. Ой, напрасно. На маму бы невесты посмотрел и на бабушек. Да и на нынешнюю русскую императрицу. Этим миром начиная с Благословенной правят женщины. На троне или за ним. Вот и бабушка София Вильгельмина, «фельдфебель в платье», оправила мундир деда и что-то сказала внуку, улыбнувшись. Катрина Марсианская закивала, значит, понравилось ей. Бабушка до отлета вообще умилялась «Катитой», если бы не глянулась, то «Кака» или «Кики» бы стала звать. Вот и Диана сказала что-то. Брат зарделся. Жаль далеко, не услыхать, а по губам чужой язык плохо читается. Вот говорили бы они хотя бы на шотландском или немецком.
В зале пошло оживление, начинают. Можно прибавлять звук. На местных экранах все спокойно. С Мирандой сегодня суточное прекращение огня, а в остальных местах коронацию смотрят. Тоже встали все ни свет ни заря. Пять часов разницы с Константинополем.
Вот на экране мелькнул Палеолог. Снова в Ромее старый проныра. После Москвы выпытывал, о чем с Михаилом говорили. Думал, будет ему о наглости Михаила рассказывать? Или ее пощечине Кесарю за предложение выйти к прессе голой за Миранду? Еще и удивиться мог, что она не вышла. Шайзе! Или о том, что ей с Мишей хорошо, но трудно. Не ее поколения он. Ему проще говорить с дедушкой или с тем же Себастьяном Палеологом. Миша за всю беседу ни разу даже гаджета не достал. И язык у него не современный. Такое ощущение, что он мысленно везде «еръ» на концах слов ставит! А вот возращенной русско-ромейским говором в алфавит «зело» в его речи нет… Впрочем, они его в детстве в какой-то глуши воспитывали до Лицея. Да и на Острове речь со времен Михаила архаична.
Эх, Миша, Миша… Как бы я хотела быть на месте Марго! Быстро все у них. Развелся и уже венчается. Стоит пока рядом с детьми и Дианой. Та ему даже пылинку с лацкана смела. Как она его отпустила? Любит же. На рапирах за него билась… И вот поди. Впрочем… Какой у нее выбор? Империя всегда забирает свое.