в этих местах будет складываться дальнейшая ситуация, сможет ли тамсуществовать цивилизованный человек – большой вопрос. Остается Африка, где ямогу стать полноправным лидером и создать здесь новую цивилизацию. Скоро сюдахлынут миллиарды европейцев и американцев, и в считанные годы черный континентстанет новой Америкой! Поэтому, от нашего разговора зависит не только мояжизнь, но и ваша дальнейшая судьба. Предваряя ваши вопросы, хочется сразусказать, что я восхищен вашей решительностью, нестандартностью и, несмотря нина что, мечтал бы о сотрудничестве с такими людьми, как вы. Я – деловой человек,господа. Я легко могу забыть любые неприятности ради дела. Для построения НовойАмерики здесь, мне нужны супермены, в качестве министров и губернаторов. И мнекажется, что я уже их нашел, – широко улыбнулся он.
Бизон сМайклом многозначительно переглянулись. Коэн отнес это к впечатлению от своейречи, поэтому заметно воодушевился. Он почувствовал себя хозяином положения ипо своей многолетней привычке опытного бизнесмена перешел в наступление, чтобызакрепить успех.
– Господа,позвольте угостить вас, наконец, как хозяину этого замечательного судна.Кстати, как вам путешествие? Что будем пить? Или сначала ваши вопросы? Как вамугодно!
– Да, вобщем-то, на многие вопросы вы уже ответили… – сурово процедил Бизон, сжимаярукоять пистолета.
Майклдостал найденный в трюме пульт и молча положил его на стол, наблюдая зареакцией отца основателя Новой Америки. Но Коэн посмотрел на прибор, взял его вруки, абсолютно спокойно покрутил его и продолжил как небывало:
– Я и такдогадался, что вы ознакомились с содержимым трюма. Могли бы и не показывать мнеэто, – и он небрежно швырнул пульт на стол. – Я уже подумал о камнях. Дело втом, что сейчас они никому не нужны. Если хотите, можете забрать их все. Вближайшие годы будут цениться товары практичные, а все эти побрякушки будутпродавать на вес за хлеб и сахар.
– Почему жевы так стремились их заполучить? – спросил Майкл.
– Япрактичный человек. Через несколько лет мир стабилизируется, опять сойдет сума, и за каждый камень, который нищий негр откопал в грязи Сьерра-Леоне, опятьбудут платить составами продовольствия. Это произойдет тогда, когда мы с вами восстановимэквивалентную экономику, где ценность любого товара будет зависеть не от егонеобходимости, а от нашего с вами таланта убеждать людей в его ценности.Впрочем, люди и сами с превеликим удовольствием верят в то, что их безделушка,которую они купили за доллар, на самом деле стоит два доллара. Их не нужно вэтом долго убеждать. Поэтому я не спешу расстаться с тем гравием, который вынашли в трюме.
Бизон сиделс каменным лицом и скрипел зубами. Он делал над собой усилия, чтобы неразмозжить рукоятью пистолета череп этого самоуверенного и циничного толстяка,столь беззаботно и вальяжно, как будто где-нибудь в кулуарах экономическогосаммита, заливавшего о своих великих планах.
– И ты,подлая свинья, ради этого уничтожил миллиарды людей?! – схватив его за шкирку ивмяв ствол пистолета так глубоко в пухлую щеку бизнесмена, что тот открыл отболи рот, захрипел побагровевший Ларош.
–Подождите, сэр. Нам еще нужно многое спросить у этого ублюдка, – оторвалкоммандера от Коэна Беловский.
На лбу уолигарха выступили крупные капли пота, а на щеке от пистолета зардела пунцоваяотметина. Он, полулежа на диване, куда его повалил Бизон, зажимая рукой лицо,недоуменно хлопал глазами:
– Какиемиллиарды, господа? Я вас не понимаю! Вы делаете глупости…
Насталовремя выйти из себя Майклу, он схватил Коэна за остатки шевелюры на затылке и снаслаждением ткнул его три раза лицом в пульт, лежащий на столе:
– А эточто? Это что? Это что?
Коэн, сразбитым лицом откинулся на спинку дивана. Размазывая кровь, сочившуюся износа, он тряс головой и мычал.
– Не мычи,падаль! Говори все подробности, от начала до конца!
– Я вас непонимаю, какие подробности вам надо?
– Да чтотебе еще не ясно, Майкл! Он уже все сказал! Дай, я накормлю его свинцом! –ревел Ларош.
– Если выменя убьете, вас немедленно разнесут на куски, – сплевывая кровь, бормоталКоэн, – слышите, вам не уйти живыми!
Снаружидоносился свистящий рев вернувшихся вертолетов. Бизон вскочил, поднял Коэна загрудки и приволок к окну, из которого были видны висящие над яхтой машины.
– Стой здесь исмотри!
Он выбежал избара и через несколько секунд шипящая стрела «стингера» вонзилась в одинвертолет, который превратился в огненный шар и рухнул в воду. Вслед за ним ивторой закрутился на месте, набирая скорость, завалился на бок и, зацепиввинтом волну, развалился на части. «У-у-у-у-у!» где-то наверху завизжалпо-американски от восторга Палмер.
Бизонвернулся.
– Ну, как тебеэто шоу?
– Красивоешоу, глупый американец, – дерзко ответил миллиардер, как будто ничегоособенного не случилось. – Но вас все равно убьют. У меня еще много вертолетов.Кроме того, есть штурмовики.
– Нас не будутубивать, мистер Коэн, – вступился Майкл. – Пока ты на борту «Наяды», нас никтоне тронет…
– Вас никто нетронет, пока я жив – уточнил пленник.
– Но откудаони знают – жив ли ты или нет? – зло засмеялся Бизон.
– Ну, тогдаубивайте, бестолковые янки. Я все сказал.
– Не-е-е-ет,совсем не все! – зашипел Беловский в самое ухо Коэна. – Но ты нам всерасскажешь!
– Убивайте, ясказал! Не люблю долго говорить с глупыми людьми!
От такогонеожиданного поворота в поведении Коэна, летчики растерялись. Они ждали от негомольбы о пощаде, слез и недостойного визга. И тогда судьба его была бы, скореевсего, решена. Но пленник сам начал просить его прикончить и поэтому дажеБизон, мечтавший об этом всего несколько минут назад, почему-то успокоился. Такоеповедение Коэна его озадачило. Ларош как-то устало толкнул его на диван и самсел напротив.
– Убить тебямы всегда успеем.
– Не вижусмысла ждать. Поверьте умному человеку – его нет.
– А куда тыторопишься?
– Вы мне неоставляете ни какого смысла жить.
– Скажите же напоследок,кто изготовил бомбу? – спросил Беловский.
– Какую бомбу,молодой мистер?
– Вы прекраснознаете, о какой бомбе я говорю.
– Если бы язнал и понимал, чего вы от меня хотите, я бы до конца пытался урегулироватьвопрос. Но я не понимаю ровным счетом ничего…
Беловскийсмотрел на Коэна и вспоминал: где-то он видел уже это лицо. Но где? Опять дежа вю?И почему он так безупречно разыгрывает полное непонимание? Может, и правда не онвзрывал?
– Я говорю оводородной бомбе, которая взорвалась в вашем танкере! – неожиданно закричалМихаил, пристально глядя в красные глаза пленника, с целью увидеть его реакцию.
– В моемтанкере? Вы в своем уме, лейтенант? – усмехнулся разбитым ртом Коэн. – Постойте,постойте… я, кажется, начинаю понимать: вы думаете, что это я взорвал бомбу,чтобы основать Новую Америку в Африке?
– А разве высами это не подтвердили?
– Яподтвердил? – удивился Коэн, – ну и каким же образом я вам это подтвердил?
– Ну, как же…Вы с такой радостью расписывали ваши новые перспективы в сложившейся,благоприятной для вас ситуации…
– Глупые,глупые янки! Недаром над вами смеется и вас ненавидит весь мир! Какие же выпримитивные! – он с горькой усмешкой покачал головой. – Парни, я прагматик! Ястараюсь использовать любую ситуацию, ищу выход из любого положения! Еслиистория цивилизации сложилась так трагично, то я тут же лихорадочно стал искатьспособ – как и где возродить ее! Как и где сохранить европейскую культуру! Я непривык размазывать сопли по щекам, и не буду долго и публично убиваться попотерянной Америке и Европе. Как бы ни тяжело для меня самого это было! Я сразувключаюсь в работу по спасению того, что осталось и возрождению того, чтопогибло!
Кстати, знаетели вы, что у меня семья погибла на Брайтон-Бич?
– На Брайтон-Бич?– переспросил Беловский.
– Да, да! НаБрайтон-Бич! Жена и три дочки! – он достал из кармана портмоне, раскрыл его ипоказал фотографию, на которой он сидел в окружении смеющейся семьи. – Поэтомумне все равно, убьете вы меня или нет! Единственное, ради чего стоит жить, этоНовая Америка на Африканском континенте. Но если не судьба, значит – не судьба.Новое человечество будет желтым или черным.
– А как жеРоссия? – по-русски спросил Беловский.
Коэн выкатилна него глаза и поднял брови.
– Вы русский?– тоже по-русски вопросом на вопрос ответил он.
– Да, ярусский.
– И я родилсяв России. В Ленинграде. Меня еще маленького увезли в Англию, но русский язык всемье был основным.
– А как выпопали на Брайтон-Бич?
– Я там нашелжену. Она тоже русская. Я хотел сказать – из России… Да она вообще наполовинуказачка! Ей было трудно жить здесь, в Африке. Да и детей учить где-то нужно.Поэтому она отпросилась пожить у родителей в Америке. – Он склонил голову изатрясся, глядя на фотографию.
– И, несмотряна такое горе, вы так быстро увлеклись проектом Новой Америки? – удивилсяМихаил.
Коэн, громковысморкался в большой платок, который достал из кармана, вытер глаза тыльнойстороной волосатой ладони и, глядя снизу на Михаила, менторским тоном заявил:
– Молодойчеловек! Я вам расскажу маленький, но весьма уместный в данной ситуациианекдот, чтобы вы чего-нибудь поняли, на худой конец! Представьте себечеловечество, которое узнает, что через три дня будет всемирный потоп, и все погибнут.Представили? Так что же сделали христиане? Они решили выпить напоследок всевино, какое только было в мире. Что же сделали мусульмане? Они решилинасладиться всеми блондинками, которых только смогли отловить. Что же сделалиевреи? Евреи пошли к рэбе и спросили: «Что нам делать?» И что же вы думаетеответил рэбе? Рэбе ответил: «За три дня нам нужно научиться жить под водой!»
– Он что, тожерусский? – ни слова не понимая, спросил Бизон у Беловского.
– Ну да, можносказать, тоже русский… – усмехнулся он.
– Куда от васдеваться? В Африку приехали, и тут вы!