– Нооткуда? Я что, опять умер?
– ОпятьМишенька, опять… – ворчливо вступился Киприан. – И охота тебе все времяумирать!
– Разве этоот меня зависит?
– А головатебе на что дана, шапку носить?
– Да неругай ты его, Киприан, – вступился за Михаила Тимофей.
– Как неругать, как не ругать? Сам не уберегся и Фадлана погубил! Ты что сюда – погулятьприбыл или для дела?
Михаилвспомнил оторванную голову электрика, вспомнил все свои сомнения, относительноИслама и спросил:
– Так он жемусульманин. Он засланный убийца, террорист. Разве он наш?
– Что тыпонимаешь! – воскликнул Киприан, – что ты понимаешь! Фадлан – хороший человек!Обманули его…
– Но ончлен террористической организации.
– Ну и что?Бог не смотрит на членские книжки. Во время Отечественной войны знаешь, сколькок нам коммунистов поступило? А все потому, что коммунистами они были позаблуждению, а заблуждения прощаются. А вот мучениками – жизнь на поле браниотдавшими – стали по убеждению.
– Но Фадланже воин Ислама. Он погиб за Всемирный Халифат Махди! – Ну и что изэтого? В его представлении, это будущее царство справедливости, правды и Бога.Значит он погиб за справедливость, правду и Бога. Ведь он же не родился христианином.Откуда ему было знать, что он заблуждается? Ведь Махди для мусульман, это иесть Христос, то есть Мессия. Просто они пока не знают, что Он уже пришел. Ноони ведь мечтают именно о Нем? Объяснить всем им, что они заблуждаются исделать их христианами, с их-то жаждой нравственности и желанием служить Богу –вот наша задача.
– Но как жеэто сделать? Как заставить их стать христианами?
– Зачемзаставлять? Никого заставлять не нужно. Нужно сделать Россию образцомнравственности и Веры, несокрушимой для порока крепостью, тогда все мусульмане,которыми движет горячая любовь к Творцу, а не звериная ненависть к «неверным»,сами покрестятся, глядя на русских.
– И так насамом деле будет? – удивился Михаил.
– Воистину,так будет! Но только при условии, если вы справитесь со своими задачами…
– Этопророчество?
– Да, этопророчество. Но я повторяю: оно исполнится только при условии, если высправитесь со своими задачами. Возродите Святую Русь, которая в свое время своейсвятостью и нравственной чистотой притянула к себе лучшие силы из Орды, и, будучипорабощенной, крестила и сделала русскими огромное число поработителей, потомкикоторых позже прославили Россию на весь мир, на все времена! Повторите этотподвиг, тогда свершится пророчество!
– О каких этопотомках ты говоришь?
– А тыникогда не задумывался о происхождении таких фамилий, как Тютчевы, Кутузовы,Суворовы, Тургеневы, Салтыковы, Алябьевы, Корсаковы, Шереметьевы, Нарышкины,Карамзины, Аксаковы, Столыпины, Менделеевы, Ушаковы, Тимирязевы, Скрябины, Рахманиновы,Огаревы…
– Погодь,погодь! Ты что мне собрался перечислить всех великих русских?
– Нет,только потомков крещеных мусульман.
– Неужелиих действительно так много?
–Продолжить список?
– Но кактогда относиться к многочисленным войнам с мусульманами? Особенно к будущимвойнам?
– Очень иочень осторожно нужно относиться! Потому что наша война должна быть за их души,а не за их истребление. Мы должны всячески их убеждать, что и мы против порокаи безбожия. Они не должны видеть в нас своего врага, и главное, врага Бога.Тогда и войн с ними не будет.
– На самомделе не будет? – еще больше удивился Михаил. – Ведь пророки говорят, что будет!
Киприанпромолчал. Беловский переспросил:
–Ты неответил: на самом деле не будет войн с мусульманами?
– Могло быне быть…
– Но будут?
– Не смогутрусские стать настолько благочестивыми, чтобы убедить всех мусульман в том, чтоРоссия – не зло. Не смогут и все мусульмане поверить даже своим глазам и ушам,что Россия – не зло. Потому что их будут обманывать.
– Кто?
– Те, ктообманул Фадлана. Те, кто посылает наивных шахидов на смерть и убийства невинныхлюдей. Те, кому как воздух необходимо погубить Россию и Церковь и не допуститькрещения в будущем огромных масс народов.
– Тыговоришь про сатану?
– Да. Именноон всячески старается натравить мусульман на христиан, чтобы они уничтожилидруг друга. Из этого вывод – не допускать этого.
– А если неполучится предотвратить войну?
Киприанзадумался и посмотрел как-то иначе. Немыслимый цвет его одежд стал еще блистательнее,он возложил руку на голову Михаила и тихо, но твердо сказал:
– Тогда –побеждать!
Он обнялМихаила и прижал к себе:
– Трудно вам будет,очень трудно… Все Небеса плакать о вас будут. Плакать и просить сокращения днейваших испытаний. И Бог поможет… Дерзайте, детушки! Господь за ваше терпениепошлет вам такие знамения, что целые армии будут переходить на вашу сторону ипринимать от вас крещение.
– И не забывайникогда о будущем, – добавил Тимофей, – и о том, что у Бога нет времени. Тебели это объяснять, Миш? Если придется воевать, воюйте милостиво, воюйтеправедно. Кто знает, какими христианами станут потомки ваших врагов? Какимигорячими молитвами будут их молитвы за своих заблуждающихся предков? Для Богаведь без разницы – что сейчас, что через сто лет. Может, через сто лет арабыили турки за любого врага христианства помолятся, он и спасется прямо сейчас. Взятьхотя бы того же самого Фадлана. Господь видит его честную душу и постарается заэто благословить его род большим христолюбивым потомством. И как знать, можетбыть родится от его семени какой-нибудь великий святой? Самое главное, чтобы наземле была территория, где смогут рождаться святые! Только за эту территориюстоит воевать! Любая другая война преступна!
Тимофейподумал и как-то грустно добавил:
– Хотя понятия«сейчас» и «сто лет» для Бога не имеют смысла. Ты же это знаешь. Они важнытолько для них – черкас указал на террасу, откуда пришел Михаил.
Там в лужекрови лежало его изуродованное тело. Над ним склонился рыдающий Коэн: «Миша,Миша! Не уходи! – плакал он. – Что же я буду без тебя делать, Миша!»
– Ты хотелсказать «для него»? – удивился Беловский.
– Ишь ты,какой шустрый! Не для него, а для них! – повторил Тимофей.
– Но он же тамодин, я ведь уже тут, с вами?
– Не пахано,Миша, а боронишь! – опять рассердился Киприан.
– Неужели мнеопять возвращаться туда?
– А ты какхотел? Кто за тебя дела доделывать будет?
У Михаиласжалось сердце при мысли, что ему вновь придется вернуться в страшную боль, влужу грязной крови, перемешанной с пылью, в изломанное тело с раздробленныминогами.
– Нужно,Мишенька, нужно, – уже ласково добавил Киприан, – нужно потрудиться радиХриста.
– Как же нехочется, отцы родные…
– Понятно,дорогой, что не хочется. А Господу, думаешь, хотелось на крестные муки? Но –нужно…. Ты вот только подумай о том, что будет, если ты не вернешься и несделаешь свое дело. Иди и смотри, если забыл!
Киприанподошел к Беловскому, властно повернул его влево и пихнул в спину. Вместочудесного парка и ласкового моря он увидел засыпанные бетонной крошкой истеклом пустынные улицы какого-то города с руинами то там, то тут вместо домов.По развороченному асфальту тротуара, сшибая и отталкивая друг друга, пробежали какие-тострашные люди, похожие на крайне опустившихся истощенных бомжей. Высоко в небеон увидел белые борозды выхлопов строя тяжелых бомбардировщиков. Но они, кажется,не стали бомбить и пролетели куда-то дальше. Заметив самолеты, странные люди куда-тоисчезли, и он остался один. Где-то истошно кричал ребенок. Михаил пошел накрик, чтобы помочь ему, если чего-то случилось, но крик удалялся. Михаилпобежал и заметил двух мужчин, которые гонятся за маленькой буквальнодвухгодовалой девочкой. Они бежали как-то странно, медленно и неловко, как этоделают немощные старики или некоординирующие себя алкоголики, поэтому никак немогли догнать ребенка. Девочка исступленно кричала, бегала и пряталась от нихмежду многочисленными припаркованными во дворе машинами, которые почему-то быливсе вскрыты и разворованы. Ее рот и глаза были так широко открыты, чтоказалось, будто ничего кроме них на ее худом личике нет. Из-за дальнего угламногоподъездного дома выбежала еще одна женщина и тоже стала что-то хрипло, скаким-то животным ужасом в голосе кричать. Догоняющие девочку уродцы на мгновениеостановились, но, увидев, что девочка побежала по прямой навстречу женщине,припустились, ковыляя, за ней с новой силой и почти уже нагнали ее, но девочкаизловчилась, резко повернула в противоположную сторону и побежала назад, какраз туда, где был Михаил. Папа, папочка!
Догоняющие еелюди не смогли также резко развернуться и как-то нелепо, неуклюже затормозив,заковыляли опять за ней. В это время Михаил уже оказался у них на пути и однимударом сшиб обоих. Это были безобразные скелеты, обтянутые пятнистой кожей. Онибуквально рухнули на землю без признаков жизни. Девочка тоже упала без сил наземлю. Михаил поднял ее и взял на руки. Кожа на ее чумазом и худеньком личике быласильно обожжена, а из-под грязной вязаной шапочки торчали клоками жидкие волосики.Девочка сильно прижалась к нему и, тяжело дыша, положила головку на его плечо.
– Папа… – елеслышно прошептала она.
– Где твоямама?
При слове мамадевочка подняла голову и стала озираться по сторонам. Наконец она увидела тусамую женщину, которая кричала в дальнем углу двора. Но и она уже почему-то небежала, а лежала на асфальте. Девочка протянула в ее сторону ручку и сиплымголоском прошептала:
– Мама!
Откуда нивозьмись, в пустынном только что дворе появились еще несколько таких жебезобразных людей. Некоторые из них несли ножовки, столовые ножи или кухонныетопорики. Михаил, расталкивая их, принес девочку к матери, которая нашла всебе силы подняться и, покачиваясь, пойти к ним навстречу, обливая слезамиобезображенное язвами лицо. Но со словами: «Мишенька!», протягивая к нему руки,она опять опустилась на землю.