Мамонтов поднялся с места.
— Это Анатолий Мамонтов, — представил Саша, — в студенческом совете он отвечает за связь с купечеством, так что все предложения — ему. Мне кажется, процесс можно организовать так. Трактирщики, желающие принять участие в конкурсе, по очереди приглашают на ужин студенческий совет, а ребята потом выберут то заведение, которое их больше устроит.
Кстати состав совета может изменится, если студенты смогут провести выборы, к чему я их призывал. То есть это нормально. И гораздо лучше моего тыканья пальцем в общем-то случайных людей, оказавшихся в нужное время в нужном месте.
— Пока вы не просите денег, — тихо сказал Гучков, — вы их раздаете.
— Вот Ефим Федорович мне подсказывает, что я не прошу денег, а раздаю их, — громко повторил Саша. — Это не совсем так. Я раздаю не деньги, а удочки для ловли рыбы. Не мне вас учить, думаю, здесь все понимают, что удочка гораздо лучше рыбного садка.
А до просьбы я еще не дошел.
Дело в том, что до прошлого года у казеннокоштных студентов были комнаты в здании университета. Но университет расширяется, что прекрасно, и ему стало не хватать аудиторий. Так что студентов выселили на «вольные квартиры». А они дороже, а главное дальше. Извозчики и даже линейки для студентов дороги, так что им приходится ходить пешком.
Я вижу несколько вариантов решения проблемы.
Первый. Провести линию от университета до Малой Бронной, где у вас в Москве студенческий квартал. Я бы хотел, чтобы проезд для студентов был бесплатным. Оплатить его можно либо за счет бюджета университета (думаю, после перевода столовых на аутсорсинг деньги высвободятся), либо за счет бюджета учебного округа (это мне надо договариваться), либо за счет казны студенческого совета (если студенты таковую организуют), либо за счет города. Это уже вопрос к Ефиму Федоровичу как городскому голове.
Но этот вариант требует расчетов, а у меня нет цифр на руках. Анатолий, сможете прикинуть, во сколько обойдется доставка казеннокоштных студентов от Бронной до университета перед лекциями и обратно на Бронную после лекций?
— Да, — кивнул Мамонтов. — Конечно.
— А сколько казеннокоштных студентов? — спросил Гучков.
— Человек двести, — сказал Мамонтов. — Или двести пятьдесят. Приблизительно. Только медиков человек сто.
— Что ж, можно и прикинуть, — сказал городской голова и задумался.
А Саша живо представил в его руках счеты, и как Ефим Федорович лихо с ними управляется.
— Около пяти тысяч, — выдал Гучков. — Если в год, только на казеннокоштных.
— Ничего себе! — ужаснулся Саша. — И это временное решение вопроса. Поэтому вариант второй. Как мне объяснили, в Москве вообще плохо с общественным транспортом. В Питере есть омнибусы, в Париже есть конка, а в Москве — только линии, которые до́роги, плохи и не справляются с нагрузкой.
Но омнибусы — это уже вчерашний день. Я не вижу смысла вкладываться в омнибусы. А вот конка — это день сегодняшний.
Чем конка лучше омнибуса? А тем, что у рельсов меньше коэффициент трения, следовательно, сила трения — тоже меньше, и та же пара лошадей может тянуть более тяжелый вагон с большим количеством пассажиров. То есть проезд можно сделать дешевле, а заработать при этом больше.
Детали вагонов можно будет заказывать во Франции, а собирать — в Москве.
Но в укладку рельсов надо вкладывать деньги. В строительство завода по отверточной сборке вагонов — тоже. Риски большие. Не сразу окупится. Но тот, кто сейчас зайдет на этот рынок, через десяток лет озолотится.
Почему я так думаю? Примерно через два года планируется освобождение крестьян. Часть земледельцев будет неизбежно разорятся, и эти люди хлынут в город. В основном, в предместья, потому что там дешевле. А работа будет в центре и промышленных районах. Вот тогда и понадобится дешевый общественный транспорт.
А через несколько лет, и я в этом уверен, появятся совершенные бензиновые и электрические двигатели, вагоны можно будет сделать ещё длиннее и прицеплять один за другим по несколько штук, а рельсы не пропадут.
Так что, если найдется герой, который решится этим заняться, я пролоббирую на высшем уровне. То есть за семейным обедом. Может быть, государство даже денег подкинет. Телеграфируете мне. Я на связи.
— Вы опять предлагаете удочку, — заметил Гучков.
— Тут мануфактур-советник Гучков утверждает, что я опять предлагаю удочку, — повторил Саша. — Ну, какая это удочка, Ефим Федорович? Это целая рыболовецкая шхуна. А может, и рыболовецкий флот. Только его строить надо.
Вариант третий, — продолжил Саша. — Если первый был локальным и временным, а второй глобальным и решающим ещё с десяток проблем, кроме проблем казеннокоштных студентов, то третий — это то, что нужно начать делать сейчас, и что поможет студентам непосредственно.
И вот сейчас я буду просить денег.
Было бы отлично построить для студентов общежитие, Дом студентов или корпус со студенческими номерами. Чтобы у каждого была своя маленькая комната, общая библиотека, столовая или кафе и холл для общения и встреч. И чтобы это было в пешей доступности от университета.
Я бы попросил у отца, но знаю, в каком состоянии сейчас бюджет.
Да, я понимаю, что дорого.
Что вы об этом думаете?
— Поможем, — сказал Гучков.
И поднялся на ноги.
— Скинемся для господ студентов? — вслух спросил он.
Подозвал лакея и что-то ему шепнул.
Тот исчез и вернулся с большим позолоченным блюдом, похоже с тем самым, на котором Саше подавали хлеб-соль.
Гучков поставил блюдо на стол, и извлек из кармана увесистый бумажник. Коричневый, явно дорогой кожи, с тиснением и тонким ремешком с золотой пряжкой.
Вынул пару бумажек и положил на блюдо.
— Да я бы вообще не стал требовать с погорельца, — заметил Саша.
— Как погорелец подаю? — поинтересовался Гучков.
Вздохнул и добавил еще одну бумажку.
Хотел было отдать блюдо дальше…
— Стоп, — сказал Саша, — давайте сюда!
И выложил по примеру Гучкова три десятки.
Собственно, из своих коммерческих доходов он взял с собой на дорогу полтинник. И не потратил ровно ничего. Но оставаться совсем ни с чем считал рискованным.
Конечно, если вдруг Гогеля хватит удар, можно будет стрельнуть денег у того же Гучкова: «Сами мы не местные». Но на поезд до Питера пусть лучше будут.
— Мне простительно, как купцу третьей гильдии, — негромко прокомментировал он.
К его удивлению, гувернер, тоже раскошелился на две бумажки.
И блюдо пошло дальше.
Слышались смешки, приглушенные разговоры и звон металла по металлу.
Мелочь что ли кидают?
Наконец, блюдо миновало круг и вернулось с горой банкнот.
— Ефим Федорович, посчитаете? — спросил Саша.
Гучков кивнул.
И начал раскладывать банкноты по пачкам с истинным профессионализмом.
Кидали не мелочь: под бумажными деньгами обнаружилось россыпь золотых монет номинал по 5 рублей. По кругу имелась надпись: «1 золотникъ, 39 долей чистаго золота».
Это который мал, да дорог. Не так уж и мал: сантиметра два в диаметре.
На обороте золотника красовался толстый двуглавый орел с гербами городов.
Скоро на подносе у Гучкова рядом с пачками банкнот выросло четыре стопочки золотых.
— Восемь тысяч пятьсот шестьдесят, — выдал вердикт Городской голова.
— Супер! — отреагировал Саша.
— Александр Александрович! — вмешался Гогель. — Здесь более ста человек. И они собрали восемь с половиной тысяч ассигнациями. Это значит, что давали рублей по восемьдесят. Да им этого не хватит один раз в ресторане погулять!
Саша вопросительно взглянул на Гучкова.
— Это если всю ночь гулять, — со знанием дела ответил тот.
— Что бы я делал без ваших советов! — сказал Саша Гогелю.
И поднялся на ноги.
— Тут мой гувернер говорит, что вы в ресторанах больше тратите, — громко сказал Саша. — Прав или клевещет?
Тимофей Саввич Морозов сделал знак рукой, подзывая блюдо. И кинул туда еще две бумажки.
Блюдо пошло на второй круг и вернулось пополненным.
— Одиннадцать тысяч пятьсот! — объявил Гучков.
— На проект-то хватит? — поинтересовался Саша. — Архитектору заплатить?
— Обижаете, Ваше Высочество, — улыбнулся Гучков. — На все хватит. У меня дом столько стоит.
— Сколько этажей? — спросил Саша.
— Четыре, — сказал Ефим Федорович.
И слегка вздохнул, видимо вспомнив про этажность сгоревшего фабричного корпуса.
— Но без позолоты, — уточнил он.
— На хре… зачем нам позолота? — спросил Саша. — И росписей не надо. Лучше сделать побольше комнат для студентов. Стиль: минимализм. Только чтобы вписывался в городскую среду. Господа! Вы Ефиму Федоровичу доверяете? Он ведь у вас выборный.
— Да! — послышалось с разных сторон.
— Отдадим ему деньги на хранение?
— Да!
— Решено, — сказал Саша.
— Ефим Федорович, найдете архитектора?
— Найдем, — кивнул Гучков.
— Тогда проект мне и студенческому совету. У меня есть некоторые представления о том, как должно выглядеть студенческое общежитие, а студенты лучше знают, что им надо.
— Хорошо, Ваше Высочество, — сказал Гучков.
— Когда будет проект?
— Вопрос к архитектору, но, думаю, к осени будет.
— Договорились, — сказал Саша.
И снова обратился к купцам.
— Господа! Когда я затевал этот сбор, я думал, что, если мы соберем хотя бы на архитектурный проект — это будет уже удача. Но вы собрали полную сумму. И я поражен. Вы лучшие!
Купцы захлопали.
— Это вам аплодисменты, — прокомментировал Саша. — Теперь, чтобы деньги работали… Ефим Федорович, в Москве есть надежный банк, который гарантированно не прогорит в ближайшие два года?
Гучков покачал головой.
— Сохранная казна, но оттуда вклады забирают.
— Ага! — отреагировал Саша. — Не к добру, конечно. А почему забирают?
— Они проценты снизили с четырех до трех, — объяснил Савва Васильевич.
— Ну-у, — протянул Саша. — А почему снизили?