Оторванная и покореженная, она сбила нескольких семенящих за стальной армадой пехотинцев.
Иван плюнул вдаль.
— Я признаться такого и не ожидал.
Босоногая с рассеченной пяткой девчонка промычала, что-то нечленораздельное, но явно одобрительное.
— Солдатская смекалка, а вы пригнитесь ваше благородие. — Одноглазый терминатор кивнул тонкой шеей.
В ответ громыхнули тяжелые орудия, били осколочные снаряды. Они причиняли существенный ущерб и без того поредевшим советским частям. Попало между голых грудей одной из девчонок. Красавица корчилась словно раненая кобра, легкие разбило и она не могла орать, а только шипела увеличивая своей сходство с рептилией.
Иван упал на живот, осколок угодил юноше между лопаток, пробив бронежилет.
— Кажется это конец. — Геннадий Медведев. — обратился он к одноглазому. — Возьми заряд и отомсти за меня.
Девушка рассеченной пяточкой проорала:
— Если я не смогу ходить, то выцарапаю Гитлеру глаза!
Медведев, у самого руки дрожат, поднял установку. Поймал в прицел огромную стотонную махину, нажал на кнопку.
Залп, легкая отдача и изображение гориллы-кашалота трескается, бронированное чудовище застывает. Только гусеницы продолжают шевелиться, дергаются катки.
Кривоглазый солдат довольно улыбается щербатым ртом, швыряет косой рукой кумулятивную гранату. Но кость кривая, а живая катапульта то — меткая! Удар и каскад осколков сминает очередную «консервную банку», башня треснута, дуло скривилось. В ответ летят десятки снарядов, окоп поднимается вверх, тонны грунта взлетают, обрушиваясь водопадом. Девчонка вскрикивает: голова у нее летит отдельно от туловища, а ноги расшвыряло в разные стороны. Воин воплощение одноглазого Ганнибала погребен глубоко под землей, а над могилой горит и пылает погребальный костер. Штурмовые Фокке-Вульфы и Ю-87 вновь атакуют, вырываясь из-за красных туч. Танки прорвали оборону, они давят и кромсают на части немногих уцелевших бойцов. Вот один из них бросает под стальные «копыта», целую связку, взрывает врага и погибает сам.
А другая девчонка, так, не нацепив на себя военной формы, блистая нагими прелестями, толкают под фашистский танк бочку со взрывчаткой. От титанического усилия голенькая девушка вспотела, и в лучах солнца, её золотисто-оливковая кожа блестит словно зеркальная.
Под колесами еще одного танка вспыхивает и ярко искрит медная проволока — хотя рядом и не высоковольтной линии передач, сработал электростатический заряд. Недаром ведь босоногие пионеры целых день вращали педали, заряжая алюминиевый шарик. Немецкая машина остановилась и запылала — электрические искры, подожгли бензиновые пары в карбюраторе, и теперь глупых фрицев изрядно припекло.
А оператор еще умудряется отснять кадры, что затем показать документальную хронику. Особенно конечно пикантно выглядят обнаженные и босоногие красавицы, которые предпочли не показывать буржуазное, чужеродное пролетариям ханжество.
Маршал Буденный, как известный бабник очень жадно смотрит на кадры и сетует на слишком мелкие планы.
Затем делает вполне справедливый вывод:
— Геройская смерть надо вознаградить посмертно.
Взгляд маршала Тимошенко стал тусклым:
— А вот проштрафившегося генерала давно пора расстрелять. Когда, наконец, он среагирует.
Буденный спокоен и только многозначительно улыбается.
Знаменитый на весь мир Тимошенко нервно провел рукой, по столу. Его левая конечность нервно вздрагивала. Наконец маршал успокоился, змеиные щелки глаз сузились. С противоположной стороны лимонно-желтого неба появились сиреневые птицы, они стремительно приближались. Это были новейшие штурмовики-истребители ИЛ-10, разрезав атмосферу реактивными снарядами, они на дальнем расстоянии сбили десяток Фокке-Вульф. (Это уже постановочна сцена, но маршала об этом знать не обязательно!) Остальные шарахнулись и подались назад. Ястребы смерти спикировали вниз, атаковав танки. Вблизи из ракеты разрывали и раскалывали на части могучие машины. Удар с воздуха оказал парализующее воздействие на противника. Пулеметные выстрелы как горох отскакивали от бронированного пуза, в ответ скорострельные пушки, пробивали крышку люка.
— Вот так бей их! — Тимошенко ткнул пальцем в широкую грудь генерала.
— Ловко мы крушим кастрюли! — Рыкнул тот и затряс двойным подбородком, опасаясь, получить увесистым кулаком от агрессивного маршала по пятаку.
— Наша Красная армия самая сильная в мире! — Гаркнуло его высокопревосходительство маршал Буденный.
Бронированный кулак сплющился, и постепенно рассыпался. Немногие уцелевшие танки ринулись наутек. Их бегство выглядело комично, бегают, словно медведи от пчел.
Один из стальных мастодонтов со всего разбегу сорвался с обрыва, перевернулся на лету и грохнулся об камни. Бензобак рванул, загорелось пламя, охватив сухие колючие кусты. Другой танк умудрился наскочить на мину, его разнесло наполовину, дуло согнулось в крендель. Остальные мчались с максимальным ускорением, хотя скорее это были каракатицы на суше. Их настигали безжалостные самолеты, запас ракет казался неистощимым.
Тимошенко глухо стукнул наганом по столу.
— Вот так наказана агрессия. Но безмозглый генерал все равно опоздал с реакцией и будет наказан.
Но, конечно же, далеко не везде боевые действия проходят для советской армии настолько успешно. Во многих местах дела обстоят намного хуже и противник, все ближе и ближе прорывается к Волге и Сталинграду.
Эльвиза и Ольга тем временем несли свой тяжелейший груз войны… Поспать как следует им не дали и опять голоногих девок погнали по маршруту. Две воительницы-барракуды не слишком уж были полны в данном случае энтузиазма. Но долг есть долг!
Так что беги красавица со всех босых, девичьих ног! Вот уж действительно есть же дамы, которые часами в магазинах подбирают себе туфли, тратят на обувь целое состояние, не понимая преимуществ, той красоты, что женщине дала природа!
Блестящая словно смазанная маслом от пота Ольга, спросила огнезарную подругу:
— И до какой степени, нам так мчаться?
Эльвиза очень широко улыбаясь, ответила:
— И будет гореть земля днем и ночью, и во веки бескрайних веков никто не пройдет по ней! Так что бежать нам девчатам босиком по раскаленному песку и острым камням во искупление грехов!
Ольга с явной досадой рыкнула:
— Скорей бы сразиться!
Любой солдат согласиться, что рутина бездействия и скуки убивает куда вернее пуль и снарядов! Но вот драка наконец-то пришла к ним. Хотя и ближе к вечеру. Началась она с передачи самолета-разведчика «Рамы», мол, англичане впереди. Сразу же после этого голоногих обгоревших на солнце девушек-барракуд отправили в трофейные танки, так они уже доказали свою эффективность в качестве асов панцвале. И вот их машины подняли британские и австралийские флаги, устремившись с не хитрым обманом на штурм. Прием, конечно же, незамысловатый, но пока действующий безотказно…
Группа королевских войск Британии располагалась невысоких холмах, заняв временные сооружения… Такие вот промежуточные хотя и насыщенные войсками пункты обороны. Тут были и бронетранспортеры с пушками, и легкие танки… Пара «Матильд», а также несколько батарей, в том числе одна орудиями калибра… Ого 90-миллиметров, то есть способные пробивать даже захваченные девчатами «Матильды» и «Кромвели» в лоб. Ну и, конечно же, танки Т-3, с их 50 — миллиметровой броней…
Но немецкие машины преднамеренно отстали, чтобы не вспугнуть королевские войска раньше времени. Что же это тактика Александра Македонского. Вернее типичный прием Чингисхана….
Эльвиза, чьи обгоревшие в песках и в беге по острым камням горных дорог изящной формы подошвы мучительно ныли и чесались, проворковала:
— Разводите врага, но не разводитесь супруги!
Ольга поцеловала напарницу в коричневое, плечо слезливо произнеся:
— Представь, как мне не хватает Ганса!
Сами англичане при приближение «своих» танков несколько всполошились… Часть вооруженных частей состояла из арабов и негров… Они выглядели бестолково, и нервничали…
Зато несколько дюжин чумазых, голопузых детей бросились навстречу колонне и сильно визжали от восторга…
Шарлота свирепо рыча, приказала:
— В первую очередь стрелять осколочными снарядами по батарее с тяжелым вооружением. Затем с максимальной скоростью перезаряжая, бить по орудиями меньшего калибра. А далее перевести огонь на батареи помельче, а так же выбить два бронетранспортера с пушками калибра 76 — миллиметров. И так далее…
Трофейные немецкие танки подошли еще ближе, девушки-барракуды были внешне спокойны, это уверенность настроения, обеспеченная предыдущими победами. Эльвиза сосредоточилась и её мужественный подбородок заострился, а Ольга подобралась. Арабских ребят окликнули взрослые, и они послушно отбежали от танков, мелькая коричневыми пяточками.
После чего воительницы-барракуды на машинах смерти приблизились почти вплотную. Прозвучал сигнал:
— Огонь!
Снаряды разом выплюнулись из дул и стали буквально рвать позиции противника. Огнезарная Эльвиза остроумно, хоть не совсем понятно, выразилась:
— Вот не хочешь войны, а он все равно на коне!
Ольга, заряжая орудие, раскачивая свою с рельефными мышцами талию, вымолвила:
— А причем тут конь? Война женского рода — значит лошадь!
Моника философски и рационально изрекла:
— У войны не женское лицо, но зато женская истеричность, с мужской безжалостностью!
Действительно от подобных артиллеристических ударов противников было много… Причем панику усиливало то, что полуголые девчата-барракуды одновременно лупили из нескольких пулеметов… Это было жестоко и не по-женски бессердечно…
Боекомплект одной из батарей детонировал, и снаряды начали рваться и рассыпаться по бессмысленно бегущим человечкам. Такая тут началась давка, и стрельба… Жуть и еще раз муть!
Остроглазая Ольга видела, как солдат Британской империи разом скашивает целыми сотнями, но чувствовала к ним никакой жалости… Даже наоборот девчонку-барракуду охватило радостное возбуждение… Она даже начала хихикать и подпевать: