рядком к Волге на Астрахань. В сентябре турки и крымские татары подошли к Астраханской крепости, но из-за отсутствия артиллерии не решились штурмовать крепость. Русский гарнизон в крепости был усилен стрельцами и пушками, к тому же тогда царь отправил на помощь Астрахани по Волге на судах сильную речную рать. Узнав о русском подкреплении и о том, что и на землях адыгейцев крымско-татарское войско отбито войском верховного князя Кабарды Темрюка, Девлет-Гирей с войском отступил в Крым. Скоро и Касим-паша приказал турецкой армии начать отступление на Дон, причём во время отступления турки в мелких сражениях понесли большие людские потери.
Весной 1570 года Девлет-Гирй организовал новый поход на русские владения с 50-тысячным войском, сильно опустошив рязанские и каширские земли. Но союзник Грозного князь Темрюк Идарович вместе с сыновьями Мамстрюком и Булгайруком сумели нанести несколько сильных ударов по крымчакам на землях, контролируемых царём. Это отвлекло Девлет-Гирея от битвы за Рязань. Но в решающей битве на притоке реки Кубань войско Темрюка было разгромлено, сам он был смертельно ранен, чтобы умереть через несколько месяцев от ранений.
Его сыновья, храбрые и сильные воины Мамстрюк и Булгайрук ранеными в бою были захвачены крымчаками в плен. Раненый Булгайрук скоро скончался, а Мамстрюк вошел в сношения с людьми Грозного, требуя от него освобождения из плена. Через своих агентов Илью и Моисея Грозный повёл сложные переговоры об освобождении своего шурина Мамстрюка Темрюковича. В начале торгов крымчаки требовали от царя 8 тысяч золотых, а на весну 1571 года подняли сумму освобождения знатного знаменитого воина, брата царицы Марии до 10 тысяч золотых. Царь, наконец согласился на эту бешенную сумму в память о любимой Марии – памятуя знаковую схватку Мамстрюка с Потяней-хромоножкой! на счастье! – перед самым началом весеннего нашествия полчищ хана.
23Нашествие Девлет-Гирея и сожжение Москвы
В обстановке строжайшей секретности, не посвящая в свои ближайшие планы мурз и советников, при общей моральной поддержке Османской империи Османской империи и Речи Посполитой, весной 1571 года хан Девлет-Гирей предпринял со своим 140-тысячным свой знаменитый набег, сродни нашествию, на русские земли. Никто в Москве, включая царя и его воевод земского войска и опричных командиров не предполагал, что это нашествие обернётся не только погромом и разорением многих южнорусских районов, но сожжением Москвы. Для опричного царя Грозного, утратившего бдительность с заключением трёхлетнего перемирия с Речью Посполитой, поход крымчаков был полной неожиданностью, потому что и набег хана не имел строгих стратегических контуров, и был порождением тактической импровизации хана.
Вначале хан Девлет-Гирей собирался ограничиться только набегом на козельские места и для вожделенной добычи повёл своё войско к верховьям реки Оки. Хан сумел обмануть земских воевод и опричников и, как сказано в летописи «неизвестно где переправился через Оку. Перейдя Оку, крымчаки хана устремились на беззащитные города Болхов и Козельск. Но на пути хан принял предложение одного из перебежчиков с русской стороны идти на Москву, которая в данный момент также беззащитна. История сохранила имя этого предателя: Кудеяр Тишенков, настропаленный пострадавшими от террора опричнины родичами жертв, обещал хану провести его войско через незащищённые «перелазы» в верховьях реки Жиздры, где русские воеводы никак не ожидали нападения.
Узнав о подходе войска Девлет-Гирея, навстречу к Оке двинулось 50-тысячное земское войско под командованием воевод Ивана Дмитриевича Бельского, Ивана Фёдоровича Мстиславского, Михаила Ивановича Воротынского и Ивана Петровича Шуйского. К позициям сбора русских войск отправился и сам опричный царь Грозный с тремя полками опричников. Впереди шел сторожевой полк боярина Василия Петровича Захарьина, за ним в небольшом отдалении двигался полк Михаила Темрюковича Черкасского и государев поле под началом Фёдора Михайловича Трубецкого.
Еще на Оке, не вступая в соприкосновение с «растворившемся» войске хана, опричный царь принял близко к сердцу распространяемые тайными изменническими слухами со стороны опричников, недовольных возвышением Михаила Черкасского, занявшего место первого воеводы вместо казненного Вяземского. Якобы вместе с ханом Девлет-Гиреем выступил и верховный князь Кабарды Мамрюк, отец Михаила.
– И тут измена… – Изменился в лице Грозный, неожиданно вспомнив о подозрительном родстве Михаила с Захарьиным Василием Михайловичем, выдавшим дочь за князя Черкасского. Подумал с осознанием безнадежности: «Насколько глубоко пустила корни измена, сплетши боярскую партию Захарьиных с главным воеводой опричного войска, отец которого Темрюк выступил на меня с ханом. Недаром под пытками дьяк-печатник Висковатый показал, что Захарьин с Черкасским искали связи с ханом, чтоб согнать при ханском набеге с престола царя. И Висковатый обещал всё это устроить. И вот за спиной царя вошли изменники вошли в сношение с ханом и обеспечили тому тайный поход. Так ведь эти родичи из моего ближайшего окружения и царя сдадут хану на растерзание и поругание. Не хватало ещё позорной ничтожной смерти царю, выданного хану своими же родичами, клявшимися в верности царю опричниками».
Долго не раздумывая, как и в случае с воеводой Вяземским, опричный царь приказал казнить Михаила Темрюковича, почему-то с неприязнью вспомнив о почившей его сестре, своей супруге Марии Темрюковне. Почему так быстро и жестоко расправился царь со своим шурином. А потому что сыграло нескрываемое раздражение случившимся: он только что согласился на выкуп за громадные деньги из крымского плена Мамстрюка Темоюковича, брата Михаила, а ту на него вместе с ханом идёт сам их отец Михаила и Мамстрюка Темрюк.
Чего с Михаилом Черкасским церемониться в ходе поголовной измены в русском войске, когда опричники поймали ещё одного перебежчика к хану некого служилого волжского татарина «царевича Барымского», показавшего на первом допросе, что тот связан с первыми думскими боярами: главой думы Иваном Мстиславским и Василием Захарьиным. Грозный приказал пытать «царевича Барымского», чтобы вытащить у него клещами о предателях в думе, дождавшегося их часа в испытаниях нашествием хана.
– А Черкасского казнить как можно быстрее, не дожидаясь признаний перебежчика Барымского, – приказал Грозный, – чтоб другим предателям изменничать было неповадно.
Обман хана русских воевод удался: в середине мая многотысячное войско Девлет-Гирея, обойдя русские полки, под Перемышлем перешло через реку Жиздру и двинулось по направлению к Москве. Опричный царь Иван Грозный, опасаясь за свою жизнь, больше всего того, что его выдадут хану «свои изменники», стремглав бежал с «берега» мимо Москвы в Ростов и Ярославль, испугавшись дать «решительное сражение». Ещё бы в рядах войск хана сам верховный князь Кабарды Темрюк, а во главе опричного войска стоит сын Темрюка, Михаил. Потом только выяснится, что смертельно раненый Темрюк не мог быть в первых рядах наступающего войска Девлет-Гирея. С ханом шел на Москву сторонник союза с Крымским ханством и противник Мамрюка, знаменитый князь Большой Кабарды Пшеапшок Кайтук, но всё равно страх перед изменой везде у царя остался. Потому так безумно быстро был казнен Михаил Черкасский: «Ведь враги не предают, предают свои, и эти свои изменники Черкасские, Захарьины готовы выдать царя в руки хану», с этими мыслями Грозный уже не мучился своим приказом казнить брата своей любимой отравленной царицы Марии.
Русские князья-воеводы Бельский, Мстиславский и Воротынский, узнав о вторжении крымского войска и преступной нерешительности запаниковавшего царя, не сумевшего организовать ранний отпор на Оке, отступили из Коломны к Москве, стараясь опередить хана. 23 мая русские полки подошли к Москве и расположились в окрестностях столицы, внутри Земляного города, приготовившись к серьёзной обороне. А уже 24 мая в жаркий солнечный день передовые отряды крымских татар подошли к столице. Вскоре русские воеводы, в отсутствие покинувшего войско царя вступили в бой с передовыми крымско-татарскими отрядами и заставили их временно отступить на исходные позиции. Но от решительной битвы за русскую столицу, защищая ей святыни и мирных жителей, познавшие на себе опалы покинувшего войско царя «битые царём» воеводы уклонились.
Уже 25 мая сам хан Девлет-Гирей с главными своим военными силами подошёл к окрестностям Москвы и встал лагерем в селе Коломенском. Хан отправил на Москву 20-тысячное войско, приказав поджечь городские предместья. Сильный ветер в жаркий день занёс огонь сначала в Земляной город, затем в Белый город, пожар не проник только в Кремль через белокаменные крепкие стены. За три часа бешенного пожара русская столица, брошенная на произвол судьбы опричным царём почти полностью выгорела. По словам летописца-современника: «Людей погорело бесчисленное множество. Митрополит с духовенством посидели в соборной церкви. Первый боярин, князь Иван Дмитриевич Бельский, задохнулся на своём дворе в каменном погребе. Других несчастных погибших в пожаре князей, княгинь, бояр, боярынь и всяких людей кто перечтёт? Москва-река мёртвых не пронесла: нарочно поставлены были люди спускать вниз по реке. Хоронили только тех, у кого были приятели».
Девлет-Гирей смотрел с Воробьёвых гор на исчезающую в пожаре и дыме столицу Русского государства, с невероятным сожалением, что в сожженной Москве грабить уже нечего, город с людьми исчез. На взятие Кремля у него не было ни сил, ни времени, ни желания; всё же хан боялся, что «опальные» воеводы очухаются и дадут ему бой на пепелище сожженной Москвы, ведь хан ничего не знал о позорном бегстве от него царя Грозного. Он с войском отступил из-под столицы на юг в направлении Кпширы и Рязани, по дороге распустив часть своих отрядов для грабежа и захвата пленных. И, действительно, в окрестностях Москвы и на обратном пути в Крымское ханство татарам кроме награбленного добра удалось захватить около 150 тысяч пленных мирных жителей.