“Я знал, что ты убежишь, моя дорогая Эмбер, - сказал Билл. “Я был бы весьма разочарован, если бы ты не попытался. Но вы должны усвоить, что такое своеволие влечет за собой наказание.”
- Но почему, Билл?- крикнула она ему, напрягаясь в объятиях своих похитителей. “Зачем ты взял меня с собой?”
“Всему свое время, Эмбер. Я обещаю, что ты не умрешь, не поняв этого.”
Билл взял лампу у одного из своих спутников и двинулся вперед. Борясь, она увидела его гладко выбритое лицо, аккуратно зачесанные назад волосы, смотревшие на нее с нежной жалостью.
“Это бесполезно, милое дитя. Представить. Облегчи свои страдания.- Затем он отступил назад. - Свяжите ее, заткните ей рот кляпом и верните в лагерь.”
•••
Она осталась спать на холодной земле со связанными за спиной руками, выворачивая плечи, в то время как лодыжки были связаны тонкой веревкой, которая врезалась в ее плоть. Кляп оставил ее рот сухим, и каждый вдох давался ей с трудом. Ей казалось, что она сейчас задохнется. Ее сердце бешено колотилось, а руки и грудь пронзала острая боль. Она изо всех сил старалась контролировать свое дыхание, но вместо того, чтобы бороться с болью, позволила ей захлестнуть себя. Она потеряла сознание, но боль в плечах разбудила ее почти сразу. Время медленно тянулось, и она подумала, не сойдет ли она с ума еще до рассвета.
С первыми лучами солнца ей дали воды, но кляп не заменили—чудо, от которого она чуть не плакала от благодарности. Лагерь был упакован, и ее бросили на спину мула, на котором она ехала накануне, как мешок с семенами. Кровь бросилась ей в голову. Волны тошноты и боли пробегали по ее телу. Эмбер надеялась, что она сойдет с ума—все, что угодно, лишь бы хоть на мгновение избавиться от боли. И вдруг она вспомнила, что видела Пенрода привязанным к шеббе во дворе Османа Аталана. Мысль о том, что он тоже так страдал, внезапно придала ей смелости. Она оттолкнула боль, сжав ее в тугой огненный шар в своем сердце, чтобы хоть на минуту подумать. Представить, Билл сказал. Он ожидал, что она сдастся, перестанет сопротивляться. Возможно, если она сделает это, совсем чуть-чуть, в следующий раз он не будет так готов к ее побегу. Билл ожидал, что сломает ее. Какое-то время она позволит ему думать, что он побеждает.
Эмбер начала плакать, и на этот раз она хотела, чтобы они это увидели.
Время шло. Мул сделал неровный шаг, и огненный шар боли взорвался в ее спине. Это стало всем ее сознанием. Она больше не была Эмбер, просто существом в агонии. Думать было невозможно; она упала в обморок и вскрикнула, когда проснулась. Веревка вокруг ее запястий была развязана, а затем ее руки оказались перед ней. Когда кровь потекла по ее рукам и попала в ладони, ей показалось, что ее пальцы погрузились в лаву. Вспышка раскаленной добела боли пронзила ее спину, а затем сонное облегчение. Облегчение было ошеломляющим. Ее внутренности свело судорогой, и ее вырвало, прежде чем она снова погрузилась в полусон.
Тропинка начала подниматься вверх. Кто-то дал ей воды и вытер рот. Эмбер начала дрожать в разреженном, остывающем воздухе. Мгновение спустя на нее набросили шерстяное одеяло.
"Возможно, я умру еще до того, как они доберутся туда, куда мы направляемся", - подумала она, и эта мысль принесла ей некоторое успокоение. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что никогда не спала в объятиях Пенрода.
Чей-то голос прорвался в ее сознание. Обмен репликами между ее охранниками. Она повернула голову, и ей показалось, что кто-то стоит над ними в нескольких сотнях ярдов. Белый человек.
Неужели Пенрод пришел, чтобы забрать меня на небеса? - спросила она, еще немного приподняв голову. Одеяло соскользнуло в сторону.
- Мисс Эмбер?- Она услышала голос американца. Все ее сознание вернулось к ней в одно мгновение.
- Дэн?- сказала она и тут же закричала. - Дэн! Помогите мне!”
Она извивалась на веревках. К ней бежал Дэн.
- Крикнула она снова. - Дэн, О Дэн!”
Один из бандитов метнул свое копье. Эмбер наблюдала за его смертоносной дугой. Она ударила Дэна в бок, и он упал навзничь. К нему подбежали двое бандитов. Эмбер боролась с агонией, пытаясь приподняться, чтобы посмотреть, жив ли еще Дэн, но Билл загораживал ей обзор. Он схватил ее за волосы и притянул к себе лицом. Его лицо побелело от ярости, а слюна брызнула ей на щеки и губы. - Воскликнула она.
“Я же сказал вам, Мисс Бенбрук: подчинитесь или будете наказаны.”
Его глаза лихорадочно блестели.
О Боже, подумала она. Он совершенно безумен.
Она увидела, как он сжал кулак и отвел руку назад, все еще держа ее за густые спутанные волосы. Она попыталась увернуться от удара, но не смогла вырваться. Он был слишком быстр. Слишком мощный. Она почувствовала вспышку боли, а затем мир погрузился во тьму.
Шафран и Тадессе купили лошадей в Адригате за такую цену, что можно было бы купить пять акров хорошей плодородной земли, а затем скакали так быстро, как только осмеливались, останавливаясь только тогда, когда это было необходимо, чтобы спасти лошадей от истощения. Они повернули на юг и через тридцать шесть часов достигли окраин лагеря Менелика.
Пробираясь сквозь толпу людей, они привлекали к себе любопытные и враждебные взгляды. Вокруг них толпились воины, слуги, женщины и дети. Армейский лагерь был больше любого города в стране, но он был устроен по логике вещей. Красный бархатный шатер императора находился в самом центре всего, и лагерь Раса Алулы должен был находиться совсем рядом.
Они оставили своих лошадей и пошли быстро и целеустремленно. Шафран держалась поближе к Тадессе и закутывала ее волосы и лицо в шаль. Когда они приблизились к центру лагеря, она огляделась, отчаянно пытаясь разглядеть в толпе знакомое лицо. Большинство шахтеров присоединились к людям Алулы, но это были только сорок человек из его десяти тысяч. Возможно, им удастся добраться до палатки императора. Кто-нибудь из его свиты или свиты императрицы мог знать ее.
Шафран могла видеть стену из ткани, которая окружала дом Менелика впереди нее. Надежда подняла ее сердце, но тут она почувствовала чью-то руку на своем плече.
- Куда это ты собралась, ференги?- Воин, который схватил ее, носил знак Алулы.
Шафран стояла очень прямо. “Меня зовут Миссис Шафран Кортни. Мне нужно увидеть императора. Он мой очень большой друг.”
Воин рассмеялся ей прямо в лицо.
“Это очень важная дама, из лагеря Кортни и моего!- Сказал Тадессе.
“Я никогда не слышал о таком месте, маленький брат, - сказал мужчина.
Тадессе попробовал еще раз. “Она сестра Владычицы Льва!”
Теперь воин колебался и смотрел на Шафран с чуть большим уважением.
- Ее похитили бандиты, - сказала Шафран. “Я пришла просить императора о помощи.”
Воин сделал шаг назад и поклонился. - Пойдемте, мадам, младший брат. Я возьму тебя с собой.”
•••
Они дошли до зала аудиенций, где им было приказано ждать. В дальнем конце огромного шатра Шафран видела, как Менелик и его военачальники горячо спорят, хотя и не слышала, о чем они говорили. Наконец встреча, казалось, закончилась, и воин, который привел их сюда, подошел к Алуле, императору и императрице и заговорил с ними.
Они посмотрели в их сторону и обменялись несколькими словами. Менелик и Алула вышли из комнаты, и, увидев, что они уходят, Шафран тихонько застонала. Императрица, однако, подошла к ним.
- Миссис Шафран, с вами все в порядке?”
Шафран вся дрожала, но все же присела в низком реверансе. - Слава богу, я здорова. А ты хорошо себя чувствуешь?”
- Слава богу, я здорова. Мне очень жаль слышать о вашей сестре, но мы ничем не можем вам помочь.- Она тут же отвернулась, и Шафран вскрикнула.
“Но, мадам, моя сестра!”
ТаЙту снова повернулась к ней, выражение ее лица было свирепым. “Моя страна, Миссис Шафран!- Она провела рукой по лицу и снова заговорила более спокойно. “Нам нужен каждый мужчина, дочь моя, каждый мужчина. Будущее империи вот-вот решится. Ты же знаешь, что сейчас мы ничем не можем тебе помочь.”
Шафран попыталась сморгнуть слезы. “Что происходит, мадам?”
- Наша армия вынуждена все больше искать припасы. Если итальянцы не выйдут на открытое пространство, мы пропали. Принцы хотят, чтобы мой муж немедленно начал атаку, но наши люди будут уничтожены в проходах между этим местом и Сурией. Он не станет жертвовать своими людьми.- Она сжала руки в кулаки. “Мы будем держаться здесь до последнего момента. У нас есть самое большее два дня, а потом мы должны отступить к западу от Аксума, иначе армия будет голодать.”
Шафран начала плакать, но ничего не могла с собой поделать. “А что я могу сделать? Я сойду с ума, ожидая и ничего не делая для Эмбер!”
Тайту наклонилась к ней. - Делай, как я. Молитесь, чтобы итальянцы атаковали. И когда они это сделают, я возьму тебя в свою свиту. Ты будешь носить воду и еду нашим воинам вместе с другими женщинами, а когда захватчики будут разгромлены, Рас Алула даст тебе людей, чтобы они искали твою сестру. Это все, что я могу сделать. Это все, что можно сделать.”
Шафран покорно опустила голову.
“Кто ты такой, маленький брат?- сказала императрица, поворачиваясь к Тадессе.
Он опустился на колени. “Меня зовут Тадессе, мадам.”
- Целитель из лагеря Кортни? Глаза и уши Раса Алулы? Он уже говорил о тебе. Оставайся здесь. Я найду для тебя работу. А теперь, миссис я иду в церковь. Я предлагаю тебе пойти со мной.”
•••
Итальянцы получили свои приказы в половине девятого вечера после встречи генералов, и к девяти часам колонны были уже в движении. В Сурии был оставлен отряд для охраны припасов, но основная часть итальянских войск двинулась вперед четырьмя колоннами. Представленные карты были грубыми, но намерения Баратьери были ясны. Они двигались вперед молча и под покровом темноты, чтобы занять высоты Ребби Ариенни, примерно в восьми милях от адовы. Менелик и князья, сражавшиеся бок о бок с ним, просыпались и обнаруживали, что итальянская армия укрепилась на сильных позициях прямо перед ним. Он будет вынужден либо атаковать именно в такой точке ландшафта, где превосходящие силы противника принесут ему наименьшую пользу, либо отступить и уступить поле боя итальянцам, а вместе с ними и Тиграю.