А в это время во дворце у Юнус пребывал див Касым-шах, главный судья Города Тьмы. Чтобы еще больше походить на человека, тайный этот людоед надел на нос очки, и были они величиной в два колеса большой арбы, соединенных дугой. Не просто явился он к пери, а пришел как сват. Вознамерился Белый Див жениться на пери Юнус. Не в обычае были у дивов и пери такие браки, но старому диву приглянулась молодая пери. Это сватовство Белого Дива было не новостью для Юнус: о замысле повелителя подземного царства ее предупредила подруга, пери Тиллякыз.
Эта пери недаром носила такое имя — Тиллякыз, Золотая Девушка. Из чистого золота сотворил ее некогда волшебник Джамасп, с помощью колдовского заклятия, известного древним магам, вдохнул в нее живую душу, и золотая статуя стала одной из самых обольстительных пери. А Джамасп, волшебник и провидец, предсказал:
«В такой-то год в Руме родится человек, но имени Хасан. Станет он непревзойденным, несравненным в злато кузнечном ремесле. Если случится так, что он полюбит пери Тиллякыз, не ради золота, из которого она сотворена, а ради ее чистой души, если случится так, что, преодолев преграды, Хасан-златокузнец вступит в пределы Города Тьмы, то он женится на Золотой Девушке, и превратится она, не владеющая чарами превращения, в одну из дочерей человеческих».
Узнала Тиллякыз от пери Карии, забавлявшейся людскими страданиями, что Хасан из Рума принадлежит к тем одержимым, для которых любовь превыше всех благ земных и небесных. Вот и приснилась она, по своей воле, златокузнецу-скитальцу, и ее прелесть, золотая прелесть, оказалась милее золотых дел мастеру, чем прелесть пери Карии. Сделала Тиллякыз так, что Хасан отправился в Город Тьмы, и она ждала его, а сердечную тайну подруги знала пери Юнус. А царевна поведала Золотой Девушке свою сердечную тайну — любовь к чамбильскому богатырю Гор-оглы. Вдвоем они ждали, вдвоем надеялись, вдвоем тревожились и трепетали, ибо дивы были сильны и коварны, ибо неслыханные преграды стояли на пути людей, на пути длиной в сто восемьдесят человеческих лет, а тут еще встала новая преграда — сватовство Белого Дива.
Пери Юнус приняла посланца подземного владыки на крыше своего дворца. Касым-шах, поджав ноги, поблескивал огромными очками, которые были ему только помехой, уселся с важностью на ковре. Перед ним столпились девушки-служанки, играя с прирученным, смирившимся львом — подарком Белого Дива. Пери Юнус, присев напротив главного судьи дивов, приготовилась выслушать свата, а между тем искоса поглядывала на дорогу с высокой крыши. И вот сердце ее запылало: она увидела в своем саду Гор-оглы. Два странника в островерхих шавках сопровождали его. Хадича привязывала Гырата к коновязи.
Люди поднялись по мраморным ступенькам, и, сколько было ступенек, столько раз ударялось, как плененная птица, сердце пери Юнус о грудную клетку.
Касым-шах повел слова свата издалека, наслаждаясь собственным красноречием и суесловием, которым научился он, будучи судьей. Так увлекся див-краснобай, что не услышал прихода людей, но лев, прирученный лев с душой раба, заволновался, он почувствовал запах человека. Лишился он силы, и воли, и чутья с тех пор, как попал в искусственный город человекоподобных, но теперь не подобия, а живые люди поднимались на крышу дворца. Лев зарычал, грива его стала гривой хищника, он кинулся на грудь одного из людей, а этим человеком был Гор-оглы. Схватил его богатырь железной рукой и швырнул в сторону Касым-шаха. Див растянулся на ковре, разбились его очки, похожие на колеса арбы, осколки стекла попали ему в глаза, он заревел от боли, и рев дива слился с рычанием льва. Служанки-пери с криком и визгом выбежали в сад. А Гор-оглы, не дав опомниться ни льву, пи диву, обнажил меч и отсек львиную голову, и удар меча был таков, что и голова дива, отпрянув от огромного тела, покатилась вслед за головой льва.
Это случилось как раз тогда, когда Белый Див, видя в сандаловом палашшпе, совершал прогулку по Городу Тьмы, благосклонно приветствуя дивов-подданных. Шестьдесят слуг-чудовищ несли паланкин царя. Услышав крики служанок, почуяв людской запах, Белый Див повелел, чтобы его подняли на крышу дворца пери Юнус. Он увидел, что ковер залит кровью, что тело дива, его главного судьи, и тело льва лежат рядом.
— Растолкуй мне, прекрасная пери, что здесь приключилось, — проговорил Белый Див, неторопливо, с царственной степенностью сходя с носилок. Он всегда оставался невозмутимым, ибо власть его была безмерна, а жестокость изобретательна.
Любовь сделала пери Юнус находчивой. Она приблизилась к владыке, стыдливо покраснела, отчего показалась Белому Диву еще красивей, поклонилась и сказала голосом таким нежным, как будто прикоснулся к струнам лютни весенний ветерок:
— Плохого свата прислал ты мне, Белый Див. Не о твоей, а о своей любви он стал мне говорить, оскорбляя мой слух. Я приказала ему покинуть мой дом, а Касым-шах, попирая учтивостью, обнял меня…
— Подлый пес! Гнусный людоед! — пробормотал Белый Див. Куда девалась его невозмутимость! — Но говори, говори, пери, говори правду!
— Разве отрубленная голова Касым шаха, твоего недостойного, бесчестного судьи, не подтверждает истину моих слов? — спросила норм Юнус, опьяняя голосом своим Белого Дива. — Это по моему приказу один из человечков убил двоедушного свата.
— Откуда у тебя эти люди? Разно место подземной пыли во дворце пери?
Белый Див был так подозрителен, так боялся даже самых близких слуг, что по ночам спал то в одном, то в другом покое, страшась, как бы один из дивов не убил его, чтобы воссесть на престол. Даже воздух внушал ему подозрение, а тут, во дворце пери, в сердце его царства, обезглавили судью всех дивов, и обезглавили люди, подземная пыль!
Пери Юнус попыталась его успокоить:
— Эти люди — искуснейшие умельцы, ювелиры и злато-кузнецы. Их доставил тебе див Баймак, но Касым-шах перехватил их и принес мне в дар — не от твоего, а от своего имени, — чтобы они украсили мой дворец.
— Посмотрите, — обратился Белый Див к своим слугам, — главный судья оказался вором. Неужели нет больше в мире чести, неужели исчезла совесть! Но кто мне ответит, почему вместе с Касым-шахом был убит и лев?
— Он испугался, увидев пришельцев, он давно отвык от людской породы. Сперва он встал на дыбы, потом бросился вспять и подвернулся под руку атому неумелому владельцу меча, — указала пери Юнус на Гор-оглы.
Белый Див посмотрел на богатыря с бронзовым луком за спиной и сразу понял, что юноша крепок телом и отважен духом. Но откуда у него бронзовый лук из страны дивов, колчан со стрелами, длинными, как копья? Посмотрел Белый Див на странников в островерхих шапках, на их посохи, и показалось ему, что эти люди из тех бессильных, кто бредет по дорогам Вселенной в поисках ничтожной истины. Владыка Города Тьмы приказал слугам:
— Отведите троих нечестивцев к палачам. Пусть их головы будут отрублены, а тела повешены. Хотя и обманул меня Касым-шах, оказался недостойным моего доверия и малости, нельзя позволять, чтобы человечки поднимали руку с мечом на чистокровного дива. Да и злодеи они, трижды проклятые, если могли убить ни в чем не повинного, благородного льва!
Тогда выступил вперед Царь-Златокузнец и сказал:
— Ты — царь, тебе решать, тебе и казнить, но помни, что кровь не смывается кровью. Какая тебе польза в нашей смерти? А если ты сердишься, так укуси свой нос — гнев и пройдет. Выслушай меня терпеливо, ибо на дне терпения — золото. Велика ли беда, что главный твой судья убит? Найдешь другого дива, назначишь его судьей. А лев — иное дело. У тебя дивов много, умрет кто-нибудь — новым заменишь, а скоро ли ты отыщешь замену такому славному льву? Но если дашь нам согласие, будешь доволен. Только сорок дней сроку мы просим и сработаем для тебя из золота, из драгоценных камней живого льва с настоящей львиной душой. Будет он одним из чудес мира, и все владыки, земные и подземные, сгорят от зависти к тебе. Только не держи нас взаперти, ибо истинному умельцу нужна воля, ибо нам необходимо у тебя в городе найти такое золото, такие драгоценные камни, которые пригодны для нашего дела. Ничего нам не обещай, но если тебе понравится золотой лев, то, может быть, мы обретем твою милость. А нет — не будем в обиде.
Речь Златокузнеца не показалась глупой Белому Диву, ибо он был полон спеси и уже видел себя обладателем невиданного льва, о котором с завистью будут говорить все венценосцы. Но был он осторожен, медлил с ответом, раздумывал, изучал обличья людей.
А пери Юнус, хорошея от волнения и тревоги, сказала:
— Прошу тебя, Белый Див, дай им сроку сорок дней, а если их работа придется тебе по душе — отпусти странников.
— Не потому, что нужен мне лев, а ради тебя даю согласие, — промолвил наконец Белый Див. — Если через сорок дней сработают эти человечки живого льва из золота, с настоящей львиной душой, то будет золотой лев моим свадебным подарком тебе, прекрасная пери. А мастеров я вручу красноглазому диву Кызылу: пусть он и решит, как с ними поступить.
— Да он их съест? — ужаснулась пери Юнус.
— В своем ли ты уме, царевна! — возмутился Белый Див. — Разве дивы едят людей? Ты, видно, наслушаласъ клеветы подлых людишек. Опомнись! А вы, умельцы, скажите, что вам надобно для работы?
Царь-Нищий хотел было слово сказать, но Царь-Златокузнец перебил его, подумав: «Если Царь-Нищий заговорит, то попросит мало. Ну, а мне, работнику, нужно попросить побольше!» Так подумав, он потребовал:
— Нам надобны сорок батманов чистого золота, сорок баранов, сорок цибиков чаю для заварки, хорошее жилье, а драгоценные камни мы подберем сами.
— Дайте им все, что они просят, пока они в нашей власти, а не во власти красноглазого Кызыла, — приказал Белый Див покорным слугам, а затем удалился, восседая в сандаловом паланкине.
Пери Юнус посмотрела на Гор-оглы, Гор-оглы — на пери, и каждый прочел в глазах другого свою жизнь, свою душу, свое будущее, но расстались они молча, чтобы не выдать себя. Да и нужны ли им были слова?