А послов по территории Тридесятого всегда сопровождали местные. Наверное, тоже с такими вот “цацками”. Вот и не подозревали ничего пришлые…
А еще подумалось, что хорошо богатым да знатным в Тридесятом – артефакты у них редкие, ценные. А вот как простой-то люд живет-выживает? Впрочем, и без того ясно. Плохо живет.
– Артефакт изъяли?
– А как же! Колечко там с камушком, значит.
– Хорошо, – Наина кивнула разом Фаддею и собственным мыслям. Кольцо прибери пока, я лично прибуду – посмотрю. Елисея… задержите пока. В темницу не сажать. Этому и запертой двери достанет. Содержать как гостя. Кормить-поить вволю.
– Все понял, государыня. Как есть исполним!
*
Наина потарабанила тонкими пальцами по столу. Нежить… От нежити границы королевства защищали родовые артефакты – регалии царской власти. Две короны, держава, скипетр. Скипетр когда-то пытались похитить – судя по всему, именно по приказу Демара. И это, конечно, ослабило или вовсе уничтожило бы защиту… но сейчас она, похоже, ослабляется естественным путем. Почему?
Правительница встала, решительно подошла к двери из своей светелки и рванула ее на себя. За дверью, конечно, стояли стражники – как и всегда.
– Пошлите за Гришкой. Пусть принесет родовую книгу царской фамилии.
Приказы грозной правительницы выполнялись всегда молниеносно и беспрекословно – не зря репутацию себе зарабатывала! Поначалу трудно приходилось: не желали грозные вояки видеть госпожу в зеленой девчонке. Пришлось быть порой и жестокой.
Пол-лучины не прошло, как на столе рядом с зеркальцем уже лежал увесистый том, почти полностью закрывший столешницу, а писарь Гришка, не переставая почтительно кланяться, пятился к выходу. Наина, едва кивнув ему, повернулась к книге. Не без труда перевернула тяжелую крышку переплета и принялась искать.
В этой книге хранились сведения обо всех царях и царицах прошлого. Был и рисунок в целый разворот с ветвистым деревом рода. На самой верхней ветке значилось имя царевны Алевтины. И чуть ниже нее – привитая ветвь. Даже листики на ней были тщательно прорисованы – иные, не такие, как на всем дереве. Она, Наина, царский приемыш. С каждым новым поколением в зачарованной книге появлялись новые листы, а дерево прирастало побегами.
Впрочем, сейчас правительницу Наину Гавриловну интересовало не родовое древо и не история далеких Алькиных предков. В самом начале книги целый раздел был посвящен царским регалиям Тридевятого.
Держава… хранит плодородие земель… не то.
Короны… тоже не то.
Скипетр… ага, а вот и то, что нужно. Скипетр нужен не только затем, чтоб присягу нерушимую принимать. Он еще бережет границы царства от нежити. От чего же защита может ослабевать? Наина перевернула страницу и разочарованно застонала: ничего подобного в разделе о скипетре указано не было.
Впрочем, привычка дотошно изучать любой, даже кажущийся бесполезным, источник осталась у нее еще с академии. Порой бывало, целую книгу от корки до корки прочтешь, чтоб выудить оттуда одну-единственную фразу. Зато – о том, чего в других книгах и не найдешь вовсе. Зато любой доклад при таком подходе становился целым событием – Наины работы преподаватели всегда хвалили.
А потому правительница ответственно долистала раздел о регалиях до конца, с трудом продираясь сквозь витиеватые обороты и стиль письма, устаревший много столетий назад. И лишь в нескольких последних строках нашла наконец то, что искала.
“Поелику защиту величайшую да плодородие и процветание лишь сила истинной любви дает, на троне восседать должны царь с царицею…”
Наина потерла переносицу. Ага… вот почему наследников и наследниц в Тридевятом никогда не неволили. Царь и царица должны искренне любить друг друга. Тут уж ни о каких династических браках и речи быть не может.
Неужели все дело в том, что трон уже три года занимает одна Наина? Но ведь и раньше, пусть и нечасто, но случалось такое, что кто-то из правящей четы умирал прежде, чем наследник жениться успеет. Всякое в жизни бывает. Да и царь Игнат перед своей смертью сколько лет один правил. Что-то должно было случиться еще…
“Доколе в царевой семье мир да лад, крепка защита…”
Наина охнула. Неужели все дело в их ссоре с Алькой? Это они ослабили собственное царство своими сварами?
Правда, ссорились-то они все время… или это из-за Алькиного побега – читай, разрыва между сестрами?
Дочитав страницу до конца, Наина прикрыла глаза, пытаясь уложить в голове то, что узнала.
– Ну что? – отражение в церкальце, безмолвно наблюдавшее за ней все это время, наконец не выдержало. – Вызнала что хотела?
– Вызнала, – сквозь зубы процедила Наина. – Знать бы, что с этим делать теперь. Мы с Алевтиной – две последние представительницы царского рода – своим разладом защиту ослабили. А потом она ее и вовсе… сняла.
– Как?! – ахнуло зеркальце.
– С моей помощью, – невесело усмехнулась государыня регент. – Чары царских регалий тесно связаны с семейными узами и брачными клятвами. На троне всегда рядом царь с царицей сидеть должны. Алька давным-давно дала обещание королевичу Елисею… Пусть и благословения они еще не получили. Но пока первая наследница считала себя помолвленной, защита еще держалась…
Отражение невнятно выругалось. Наина согласно наклонила голову. Отчего об этом никто толком не помнил? И ей, и Альке, конечно, домашние учителя рассказывали и об истории царского рода, и о магии царских регалий. Но рассказывали, как выяснилось, недостаточно… И этот том, сотни страниц которого были заполнены перечислением всех предков и отдаленных родственников Альки, был одной из немногих книг, которые у Наины никогда не возникало желания изучить от корки до корки. До сих пор.
Государыня регент снова открыла форзац с родовым древом. В царских семьях всегда было много детей. И, похоже, к моменту смерти одного из родителей обычно кто-то из них был уже женат или замужем, или хоть помолвлен – и всегда по любви. Чаще всего оставались в живых и давно женатые дядья, и замужние тетки наследников. Были ли все эти братья и сестры дружны между собой? Кто знает… Нежить, пусть и редко, но порой встречали в Тридевятом и прежде.
– Альку надо замуж выдавать, – отражение озвучило очевидное. – Или хоть помолвку…
– Угу, – буркнула государыня регент. – И, заметь, непременно по любви.
– Уууу…
Знать бы еще, откуда эта вся погань неживая берется. Вроде бы необученные маги порой поднимают покойников случайно. Но на случайность происходящее никак не тянет. Неужто и впрямь колдунья из Тридесятого нарочно кладбища поднимает? Но зачем?.. Добро бы армию создавала, это было бы хоть понятно. Но свободно шатающиеся по лесам упыри – никак не армия. Расточительно это как-то – своих же крестьян в расход пускать.
Али могут быть еще какие причины, кроме магии? Ох, как порой чародейского образования не хватает!..
– В библиотеку бы сейчас… – тоскливо протянула Наина, облокотившись о стол и потирая виски кончиками пальцев. – Академическую! А я даже до обзорной лекции по нежити не доучилась…
Собственное отражение посмотрело на нее, как на дитя неразумное, и пожало плечами.
– Так спроси у того, кто доучился.
*
…И почему ей сразу не пришло в голову задать этот вопрос Ратмиру – еще когда он докладывал о том, что видел сам в Тридесятом? Может, потому что, спрашивая об этом, она пусть на миг, но снова превратилась бы в Наю, которая бесконечно забрасывала вопросами своего наставника – старшекурсника? Помнит ли он сейчас на самом деле, кто она, узнал ли до конца, поверил ли сам себе? Кто знает… да и… неважно это теперь, наверное.
Чтобы понимать, как бороться с явлением, следует знать природу явления. Этого не говорили преподаватели на первом курсе. Да и на втором – Ная выбрала кафедру артефакторики, и помимо общих предметов, изучала свойства материалов и отсроченные заклятия. Но Ратмир, учившийся на мага-целителя, не раз повторял ей – чтобы найти лекарство, нужно знать все о болезни.
– Найди мне его, – коротко приказала правительница, и зеркальце, любившее поехидничать и поспорить, на этот раз беспрекословно принялось за дело. На его поверхности калейдоскопом замелькали картинки-отражения – так быстро, что и не понять ничего, не приметить.
Наина бросила взгляд в окно. Долго с градоправителями говорила – уже и смеркаться начало. А пока в родовой книге копалась, вовсе стемнело. Колдун, поди, на привал уж остановился, ко сну собирается.
…Маги обычно контролируют зеркала рядом с собой. Но Ратмир знает, что государыня регент может вызвать его. Он должен ответить на вызов. Должен.
Отражение в очередной раз моргнуло – и картинка наконец стала четкой.
Колдун, судя по всему, как раз умывался – и собирался ко сну. В зеркале отразилось его лицо с капельками воды на щеках, встрепанные волосы и обнаженные плечи.
Наина моргнула – прикрыв глаза и пару мгновений помедлив, прежде чем их открыть. Как-то она… не предусмотрела этого момента.
– Моя государыня? – голос мага прозвучал чуть изумленно. – Прошу простить меня…
Правительница осторожно открыла один глаз, затем другой. Чтобы понаблюдать, как колдун в зеркале прижимает к лицу полотенце и тут же небрежно отшвыривает его в сторону.
Ратмир торопливо отошел от зеркала и вернулся с накинутым на плечи алым богатырским плащом. Негоже перед государыней голышом разгуливать. Даже если она сама у тебя в зеркале объявилась.
Правда, бросив на него взгляд, Наина едва удержалась, чтобы не хихикнуть: полы плаща упорно разъезжались на широкой и по-прежнему обнаженной груди воина.
За его спиной можно было разглядеть скудную обстановку. Похоже, это постоялый двор.
– Откуда берется нежить? – не давая себе времени на раздумья, выпалила Ная.
Колдун моргнул и начал как-то замедленно, будто пытаясь сообразить, что происходит. Однако быстро выправился – и принялся рассказывать таким тоном, будто читал лекцию. Или просто говорил ученице-младшекурснице о самых очевидных вещах.