Меня поразил «Северодвинск», внешне так непохожий на подводный корабль «Наутилус», красочно описанный месье Жюлем Верном. Ни тебе картин, ни позолоты, ни роскошной мебели. Но зато сходство с легендарным вымышленным подводным кораблем капитана Немо было в необыкновенно сплоченной команде. В технике я понимаю очень мало, но то, что мне показали, находится за гранью воображения. Эта огромная черная сигара несется с тридцатиузловой скоростью на глубине сто футов, где нет ни штормов, ни ураганов, и может играючи уничтожить любой современный военный корабль. И самое страшное, что ни у одной страны нет и в ближайшее столетие не появится оружия, которое могло бы хоть как-нибудь бороться с этим монстром. И поэтому радует, что эти югороссы полностью на стороне нашей Родины.
Капитан Верещагин, офицеры и матросы «Северодвинска» оказались людьми весьма образованными и интересными собеседниками. Если учесть, что их оружие превосходит наше в намного большей степени, чем наше превосходит оружие индейцев, я боялся, что и их отношение к нам будет сродни нашему отношению к несчастным краснокожим. Поэтому для меня было шоком, когда они с нескрываемым уважением говорили про моего отца, про мою собственную скромную военную карьеру, и даже про «X. Л. Ханли», нашу субмарину, потопившую корабль северян «Хаусатоник» и потом, к сожалению, пропавшую без вести.
Но теперь «Северодвинск» ушел по своим делам в неизвестном направлении, а мне нужно выполнить поручение моего отца и мистера Тамбовцева. К счастью, меня высадили там, где надо – до усадьбы Бовуар, где ныне живет президент Дэвис, несколько сотен ярдов, территория усадьбы начинается как раз за теми пальмами. Я там уже один раз успел побывать, почти сразу после войны, в гостях у Джемса Брауна, который и построил эту усадьбу. Теперь же она принадлежит Саре Дорси, которая пригласила президента Дэвиса с супругой и детьми поселиться у нее.
И вот передо мной прекрасное здание центральной усадьбы. Негр-мажордом справляется о моем имени и просит меня подождать. Через две минуты из дверей выходит седая, но весьма миловидная женщина.
– Майор Семмс! Ваш визит – большая честь для моей скромной персоны! Заходите, вы здесь желанный гость! Не угодно ли вам выпить стаканчик портвейна? Знаете, я на старости лет пристрастилась к сему благородному напитку из далекой Португалии.
– Благодарю вас, миссис Дорси, – галантно поклонился я, – с удовольствием. Но мне хотелось бы поговорить с президентом Дэвисом.
Миссис Дорси глубоко вздохнула:
– О, наш президент отказался поселиться в главном здании. Он живет в домике, который вы увидите, если пройдете за правый торец усадьбы. Видит Господь, я упрашивала его и первую леди поселиться в апартаментах на втором этаже, которые намного больше подходят для президента и его супруги. Но он не только отказался, увы, он настаивает на том, чтобы платить мне по пятьдесят долларов в месяц. Видит Господь, он весьма стеснен в деньгах, но для него это вопрос чести. – Вдруг она задумчиво посмотрела на мою скромную персону. – Майор, а у вас есть где остановиться в Билокси? Нет? Тогда прошу вас, оставьте свой чемодан, и Джек распорядится о том, чтобы вам приготовили комнату. И чтобы вам привели коня на время вашего пребывания в Билокси. Пожалуйста, не отказывайтесь. Для меня это не просто гостеприимство, а и возможность хоть как-то погасить часть моего священного долга перед людьми, рисковавшими жизнью ради нашей свободы и независимости.
9 июля (27 июня) 1877 года. Поместье Бовуар, штат Миссисипи
Первый и единственный президент Конфедеративных Штатов Америки Джефферсон Финне Дэвис
Джефферсон Дэвис сидел в своей любимой кресле-качалке на веранде домика в поместье Бовуар. Он только что закончил писать очередную главу своих мемуаров «Взлет и падения Конфедерации». 69-летний бывший глава КША решил немного отдохнуть. Дэвис считал, что вполне заслужил немного отдыха и покоя после стольких лет кровавой борьбы за свободу своих любимых Южных штатов.
Смакуя виски, налитый в небольшой стаканчик, он вспоминал, как 21 февраля 1862 года принял присягу и стал президентом Конфедеративных Штатов Америки. Этот день до сих праздновался на Юге как День Независимости Конфедерации, хотя, конечно, Конфедерация де-факто стала независимой раньше.
Потом война, в которой мужество и стойкость южан позволили им одержать не одну славную победу, но, в конце концов, у северян оказалось больше козырей: подавляющее численное превосходство, лучшее оружие, более развитая промышленность, сеть железных дорог, а также жестокость и беспринципность, сравнимая лишь с гуннами, монголами или турками.
Он вспоминал о двух годах, проведенных за решеткой в тюремной камере форта Монро, куда его законопатили проклятые янки. И лишь стараниями друзей Дэвису с трудом удалось выбраться на свободу, но с «волчьим билетом». Он с легкостью победил на выборах в Сенат САСШ в парламенте штата Миссисипи в 1874 году, но выборы были аннулированы из-за четырнадцатой поправки к Конституции САСШ, согласно которой любой, кто виновен в мятеже против САСШ, терял право быть избранным.
Дэвис продолжал предаваться воспоминаниям о пережитом. Но тут неожиданно из-за главного здания усадьбы вышел до боли знакомый человек, и у Дэвиса сильнее забилось сердце. Ему вспомнился тот день, когда лет пятнадцать назад он ломал голову над тем, как снять блокаду с портов Конфедерации. И как к нему пришел морской офицер, предложивший вместо попыток снятия блокады самим ударить по морской торговле Севера. Незнакомый молодой человек, появившийся у его домика, был очень похож на тогдашнего визитера, Рафаэля Семмса, ставшего одним из самых ярких героев Конфедерации.
Молодой человек поклонился:
– Господин президент, позвольте представиться. Меня зовут майор Оливер Джон Семмс, из города Мобиль, штат Алабама. Меня послал к вам мой отец, адмирал Рафаэль Семмс, и еще один очень могущественный человек.
Президент Дэвис привстал со своего кресла:
– Господин майор, вы так похожи на своего отца. Рад вас видеть в моем скромном жилище! Не согласитесь ли выпить со мной глоточек виски?
– С радостью, господин президент! – кивнул Семмс-младший, присаживаясь на стул, стоявший там же, на веранде.
Дэвис налил и ему стаканчик и сказал:
– Господин майор, я должен был вас узнать. Именно вы так галантно прикрывали на канонерке «Дайана» отступление наших солдат в Бэйу-Теш от превосходящих сил противника, покинув ее последним, лишь когда все наши солдаты уже смогли организованно отступить, а «Дайана» уже вовсю горела. Именно вы, с капитаном Фуллером и полковником Виттом, захватили судно «Мэйл Лиф», на котором вас всех янки перевозили в лагерь военнопленных. Именно вас называли лучшим артиллеристом Юга.
Семмс-младший скромно склонил голову:
– Господин президент, кроме меня было множество артиллеристов и получше. На «Дайане» я всего лишь исполнял свой долг. А «Мэйл Лиф» – это в первую очередь заслуга покойного капитана Фуллера и полковника Витта.
Президент Дэвис парировал:
– А полковник Витт мне сказал, что это в первую очередь ваша заслуга…
– Полковник Витт настоящий южный джентльмен, – ответил гость, – и, как всегда, слишком галантен. Господин президент, позвольте мне ознакомить вас с посланием от моего отца.
Семмс передал Дэвису запечатанный конверт.
Джефферсон Дэвис вспомнил, что в последний раз видел Рафаэля Семмса в феврале 1865 года, когда он, еще президент КША, произвел Рафаэля в чин в контр-адмирала. В 1869 году Семмс прислал Дэвису свою книгу, «Воспоминания о службе на море во время войны между Штатами», а также приглашение посетить его при первом же удобном случае. Книгу Дэвис перечитал не один раз, и она теперь бережно хранилась у него в библиотеке. А вот в гости к Семмсу он так ни разу и не выбрался. Дэвис вскрыл конверт. В нем лежал листок белой бумаги, на котором хорошо знакомым ему почерком было написано следующее:
Господин президент!
Примите мои уверения в моем чрезвычайном к Вам почтении.
Посылаю к Вам моего сына, Оливера Джона Семмса, который на словах передаст Вам сведения чрезвычайной важности; я решил не излагать их на бумаге, на случай, если это письмо попадет не в те руки. Хочу Вас заверить, что мой сын располагает средствами, которые позволят сделать то, о чем он Вам расскажет.
Ваш покорный слуга
Рафаэль Семмс, эсквайр, контр-адмирал Флота Конфедерации.
Джефферсон Дэвис закончил читать письмо и вопросительно посмотрел на Оливера Семмса:
– Ну, молодой человек, я вас внимательно слушаю, что вы должны были передать мне от имени вашего отца?
Семмс-младший огляделся по сторонам:
– Господин президент, не могли бы вы попросить своего слугу принести сюда Библию?
– Зачем, майор? – искренне удивился президент Девис.
– Сэр, – ответил Семмс-младший, – мой рассказ будет очень, очень странным, поэтому я хочу все время держать руку на Библии, чтобы вы были уверены, что я говорю правду и одну только правду.
– Интересно, – заинтригованный таким началом разговора Джефферсон Дэвис взялся за колокольчик.
Когда пожилой чернокожий слуга принес требуемое, положил на журнальный столик и удалился восвояси, майор Джон Оливер Семмс возложил руку на священную книгу:
– Господин президент, совсем недавно мой отец прибыл в Константинополь в составе делегации генерала Гранта…
Президент Девис озадаченно почесал висок:
– Майор, извините что я вас перебиваю, но зачем Хейс послал делегацию к этим диким туркам?
– Господин президент, – ответил Семмс-младший, – примерно месяц назад в громе пушек и взрывах бомб Константинополь был захвачен русской эскадрой. Султан попал в плен, а на обломках Оттоманской Порты была создана новая страна – Югороссия, со столицей в Константинополе. Государство это могущественнейшее, несмотря на крайнюю молодость. Вот Хейс, руководствуясь здоровым инстинктом чего-нибудь урвать для себя даром, и послал делегацию генерала Гранта к правителям Югоросии.