ерсен на гравюре «Набережная В. О. у Академии Художеств». Теперь на этом месте находится Румянцевский сквер, а рынок, переведенный к собору Андрея Первозванного, называется Андреевским.
Немецкий аноним так описывает сад Меншикова, его огород и весь остров в первые годы существования города: «За вышеупомянутыми палатами расположен очень большой и хорошо разбитый увеселительный сад с огородом, однако он еще не в должном состоянии. Садовником был один немец. На Стрелке этого острова напротив крепости стоят несколько маленьких домов и три (судя по гравюрам и другим описаниям, две – Т.С.) красивые новопостроенные голландские ветряные мельницы, на которых пилят преимущественно бревна и доски. В остальном же весь остров – весьма широкий и не менее двух миль в длину – сплошь порос кустарником, главным образом ольхой, где пасутся коровы, лошади и прочий домашний скот; там бегает также несколько северных оленей». К слову сказать, крупные животные еще долго были обыкновенным «украшением» здешних мест. В 1780 году газета «Санкт-Петербургские ведомости» писала о том, что по берегу Большой Невы на Васильевском острову… продаются буйволы!
Дворец Меншикова. Вероятно, именно в конце 1710-х годов, после возведения большого парадного дворца, когда Васильевский остров начинал застраиваться другими каменными домами, Петр I задумал сделать его центром молодой столицы и перевести сюда Гостиный двор и административные учреждения. Возможно, сказалось и удобное местоположение острова – между двумя судоходными протоками Невы, где могли швартоваться суда
Был подготовлен приказ о немедленном строительстве на этом острове домов в соответствии с чертежом, составленным Трезини. По его плану Васильевский остров разрезался системой каналов-линий, где могли бы разворачиваться суда. В северной части Васильевского острова обозначен огромный парк и намечены площади. Остров окружен системой бастионов и, таким образом, задуман был как своеобразная крепость, изолированная от прочей территории города.
Но в дальнейшем необходимость перевозить строительные материалы через широкую своенравную Неву изменила и это решение Петра. По берегам Невы должны были возводиться только каменные строения, по линии каналов допускались и деревянные дома. Предполагалось за пять-шесть лет построить 1758 домов. Исполнителем этих указов по архитектурно-градостроительной части был Трезини.
К 1717 году Петр I решил составить регулярный план не только для Васильевского острова, но и для всего любимого им «парадиза». Генеральный план нового города было предложено сделать архитектору Жан-Батисту Леблону. Сам же царь отправился в Голландию изучать корабельное дело, куда и выслал готовый чертеж архитектор. Согласно замыслу Леблона, город был разделен на кварталы, каждый из которых имел бы все необходимое для удобства жителей того времени: рынки, места отдыха, жилые дома. Центром каждого квартала должна была стать площадь с церковью.
Но главная идея всех первоначальных проектов – превращение в доминанту Невы и ее притоков – воплощалась в жизнь на протяжении всего существования императорского Санкт-Петербурга. Именно создание парадных фасадов вдоль красавицы Невы наряду с регулярной застройкой улиц и сделало наш город уникальным.
После постройки Меншиковского дворца на набережной стали возводить и другие здания. По берегу Большой Невы, неподалеку от Стрелки, появился ряд домов. Их владельцами были люди весьма влиятельные: царица Прасковья Федоровна, брат генерал-адмирала И. Апраксина, вице-губернатор С. Клокачев, родственник Меншикова по линии жены В. Арсеньев, царевич из сибирского города Кучума и другие знатные люди. На самой оконечности острова возник комплекс зданий, связанных с торговлей: биржа, таможня, пристани, пакгаузы… Биржа размещалась со стороны Малой Невы, рядом с ней стоял большой каменный Гостиный двор. Далее вдоль берега жили иностранные специалисты, садовники, мастеровые и работные люди губернатора Меншикова.
Строительство Кунсткамеры велось под наблюдением и по проекту архитектора Г. Матарнови. После его смерти возведение Кунсткамеры возглавили Н. Гербель и Г. Киавери. Завершал постройку русский архитектор Михаил Земцов. В целом здание было закончено в 1727 году, хотя различные доработки его продолжались до 1734 года.
Сразу после открытия Кунсткамера стала очень популярна. Согласно преданию, по приказу Петра I в первые дни работы музея каждого посетителя при входе угощали пирожком и рюмкой водки. Возможно, так оно и было – ведь Петр любил угощать своих гостей вином и в бывших Кикиных палатах, где экспонировались первые коллекции, им приобретенные.
В 1718 году (по некоторым источникам, в 1720-м) на берегу Большой Невы было заложено первое в стране специальное здание музея – Кунсткамеры
Примерно в том же 1718 году рядом с Кунсткамерой был построен дворец для вдовствующей царицы Прасковьи Федоровны, жены брата Петра I, Иоанна. Дворцовая территория имела довольно обширную площадь. Сейчас на месте дворца находится Зоологический музей.
В 1722 году на набережной началось строительство здания Двенадцати коллегий (так назывались центральные органы отраслевого управления в России, пришедшие на смену приказам). Петр I лично принимал участие в разработке проекта. На основе его указаний был проведен первый в России архитектурный конкурс, победителем которого стал Джузеппе (Осип Петрович) Трезини, племянник и зять Доменико Трезини. Первое заседание Сената в новом здании состоялось уже после смерти Петра, в 1732 году. Переселение всех коллегий происходило постепенно и закончилось лишь в 1764-м.
Здание Двенадцати коллегий – одно из самых значительных памятников архитектуры первой половины ХVIII века. Его вытянутый вглубь острова корпус боковым фасадом обращен к Неве. Здание разделено на 12 одинаковых секций под общей крышей. Главный вход находится в центре здания, со стороны нынешней Менделеевской линии, где в то время проходил канал
В первой половине ХVIII века главный фасад здания Двенадцати коллегий выходил на большую площадь, которая тянулась вдоль существовавшего в то время канала, соединявшего Большую и Малую Неву. В 1741 году со стороны двора вдоль всего фасада была пристроена 300-метровая галерея. Немного позже у входа в каждый корпус (секцию) поставили по гранитному крыльцу.
Как выглядела эта часть Васильевского острова в конце правления Петра Великого, можно судить и по описанию камер-юнкера Ф. Берхгольца, посетившего Петербург в 1725 году: «На Васильевском острову воздвигнуто уже большое количество прекрасных каменных домов, особенно вдоль по берегу Невы… Но большая часть этих домов внутри еще не отделана. Каждому из вельмож, получивших приказание там строиться, дан был план, по которому и возводился фасад дома, внутренним же устройством всякий мог располагать как хотел. Улицы хотя уже проведены, но до сих пор кроме больших, идущих по берегу, еще мало застроены, только там и сям стоят отдельные дома, но и они со временем большей частью будут снесены. Кроме князя Меншикова и некоторых других еще немногие из здешних вельмож живут на этом острове, потому что почти все владельцы имеют дома и в других местах города».
Сегодня, по мнению некоторых исследователей, одной из самых старых построек на Васильевском острове, которые видел сам Петр, является и сохранившаяся часть сооруженного в 1722– 1735 годах Старого Гостиного двора (на берегу Малой Невы). Сейчас в нем расположен исторический факультет университета.
После смерти Петра I Россией стала править его супруга, чему активно способствовал А. Меншиков. Екатерина I старалась продолжить и завершить дела мужа. В тексте ее указов непременно присутствовали слова: «как хотел Петр Великий». Но ни для кого не было секретом, что вся власть в России находилась в руках всесильного тогда Меншикова. Васильевский остров, где стоял его дворец, в это время процветал.
По восшествии на престол Петра II Меншиков пытался сохранить влияние на юного царя, но это ему не удалось. В 1727 году Александра Даниловича сослали в Березов, дворец поступил в казну, а впоследствии был передан Кадетскому корпусу. Императорский двор переместился в Москву, и Санкт-Петербург стал приходить в упадок.
Но через три года Анна Иоанновна вернула двор в Северную столицу. Судя по указам, которые мы можем прочесть в Своде Законов Российской империи, в качестве образца государственного деятеля Анна Иоанновна также избрала Петра Великого. Именно при ней происходила основная, рядовая застройка Петербурга в целом и Васильевского острова в частности. Ее указом была создана «Комиссия о Санкт-Петербургском строении», куда вошли главным образом русские архитекторы, которых Петр I посылал для обучения за границу. Эта комиссия занималась возведением зданий по регулярному плану, по ее указаниям выравнивались улицы, дома начали застраиваться по «красной линии».
Новая императрица была дамой весьма решительной (вспомним, как она, не побоявшись высшей российской аристократии, возведшей ее на престол, разорвала кондиции и начала править самодержавно). Анна Иоанновна систематизировала и уточняла законы, которые порой, за неимением времени, устно отдавал Петр I. И в то же время она явила себя достойной наследницей петровских методов. Согласно ее указам дворян помимо их воли заставляли перебираться в Петербург и строить здесь дома за немалые деньги (что многим грозило просто разорением). Об этом писал в 1735 году К. Берк: «Васильевский остров, согласно решению Петра I, должен был стать превосходнейшей, наилучшим образом застроенной и обнесенной вокруг укреплениями частью города… Однако сей великий проект был остановлен кончиной его создателя, и теперь без преувеличения можно сказать, что остров еще по крайней мере на две трети покрыт лесом и болотом, а на застроенной одной трети пригодны [для жилья] едва ли половина домов… Вообще о Петербурге известно, что весьма немногие русские поселились в нем по доброй воле, и особенно это относится к Васильевскому острову. Бояре получили приказ строить каменные дома соответственно их состоянию и по выданному чертежу. Им пришлось повиноваться, но поскольку без охоты, то они под любым предлогом – поездок по делам в другие местности и т. д. – старались уклоняться от завершения строительства или тянуть время до тех пор, пока у государя не пройдет первый пыл, и потом с радостью оставляли начатые дома. Посему на этом острове много с размахом заложенных дворцов без окон (из императорского дворца видно, что в некоторых домах утрачены вставленные окна со стороны воды), дверей и полов, они с каждым днем все больше разрушаются. Не похоже, что их когда-нибудь достроят, поскольку вся знать желает быть близ императорского двора или по крайней мере на том же берегу реки».