да блестящих монографий и руководств по хирургии. Из статьи Льва Разгона мы узнаем об Александре Александровиче совершенно неизвестные, по крайней мере, мне, данные, которые я ниже привожу.
… Ничем – ни внешне, ни внутренне – не был похож молодой Вишневский на своего отца. Маленький, тщедушный, как цыпленок, он очень страдал оттого, что никто в нем не признает никакой значительности…
Он рассказывал, что когда он приходил в научное общество делать доклад, швейцар строго указывал ему на раздевалку для студентов.
Однажды артисту Москвину стало плохо. Он ушел от своей жены и жил с Аллой Константиновной Тарасовой. Вызвали Вишневского. Позвонил. Дверь открыла Алла Тарасова. Вишневского встретили вопросом: «Боже мой! Где же профессор Вишневский?»
Вишневский был большим хирургом. Он один из первых начал оперировать рак пищевода. Во время операции он мог говорить с больными. Вишневский все операции проводил под местной анестезией, рассказчик превосходный. Стал генералом. «Но больше всего меня в Шуре (Александре Вишневском. – Б. Г.) привлекало его презрение к званиям, чинам, орденам. Он мог критиковать любого начальника, любого ранга…
Когда вспоминаю его, испытываю к нему никогда не проходящее чувство благодарности за 10 месяцев нашей дружбы и какую-то жалость за его непохожесть на отца, за его неестественную суетность жизни»[36].
Трудно перечислить, сколько жизней спас А. А. Вишневский искусством хирурга и сердцем ученого. Его заслуги высоко отмечены народом. Александр Александрович был лауреатом Ленинской премии, Героем Социалистического Труда, трижды награждался орденом Ленина, многих медалей, был депутатом Верховного Совета СССР.
Александр Александрович, как и его родители, считал нашу республику своей родиной. Вот что он писал: «Мой отец родился в Дагестане, здесь же прошли мое детство и юность, люблю и буду всегда помнить этот незабываемый, сказочный прекрасный край, никогда не забуду темпераментный и гостеприимный народ».
Хочется выразить благодарность чирюртовцам, кизилюртовскому райкому партии и райисполкому за то, что сумели-таки сберечь дом, где родился будущий академик Александр Васильевич Вишневский. В доме две комнаты. В первой – музей Вишневского, где имеется кое-какой инвентарь, картинки, вырезки, рассказывающие о жизненном пути Вишневского. Во второй комнате, что тоже символично, – медпункт. Сюда за помощью приходят жители Чирюрта. У входа в дом справа в густой траве стоит памятник – обелиск в виде скалы, а у подножия бьется родник с холодною водою. В общем – Дагестан.
В последний раз Александр Александрович посетил Дагестан летом 1965 года. Побывал в Чирюрте, ездил в горы. Гунибцы избрали его почетным гражданином, кроме того, он являлся почетным членом общества хирургов Дагестана, носящего имя его прославленного отца. А в день шестидесятилетия – 25 мая 1966 года, Александру Александровичу Вишневскому Президиум Верховного Совета Дагестана присвоил звание «Заслуженный деятель науки ДАССР».
14 ноября 1975 года после тяжелой и продолжительной болезни Александр Александрович Вишневский скончался.
Я знал дагестанцев, которые, потеряв всякую надежду вылечиться от болезни сердца, ездили в Москву к своему земляку Александру Александровичу. И, невзирая на то, что тот был академиком, лауреатом нескольких премий, генерал-полковником, он всегда принимал их. Паролем, чтобы попасть к нему, служило только одно слово – «Дагестан». Этого было достаточно.
… В годы Великой Отечественной войны фронт проходил недалеко от Чирюрта, за Тереком, это всего-навсего в 75–80 километрах по прямой. С начала войны на станции находился пост наблюдения. Несколько раз прилетали самолеты врага, бомбили мост через Сулак. Красноармейцы – зенитчики поста наблюдения смело вступали в бой, и фашисты каждый раз оставались с носом.
Пост сохранялся еще некоторое время и после того, как враг был изгнан с Северного Кавказа…
Чирюрт являлся типичным дагестанским аулом: сакли, два полуразрушенных минарета, покосившиеся могильные камни у подножья скалы Сангар. Аул располагался над Сулаком на его правом берегу. Единственным средством связи с другим берегом считался паром. Он был вместителен: одновременно брал до ста человек. Кроме того, на нем переправляли грузы, даже трехтонные автомашины. Во время перегона скота на пароме перевозили и овец. Паром не успевал переправлять большое количество людей, а тем более, военную технику. Скопление людей и техники на обоих берегах представляло отличную мишень для фашистских летчиков. Учитывая это, саперные части Красной Армии в 1941 году выше этого места поставили понтонный мост, по которому могли проходить пехота, автомашины и легкие орудия. А для тягачей, танков был построен еще один мост пониже чирюртовской переправы.
После окончания войны сооружения были демонтированы. Мы бы ничего не знали о тех, кто нес здесь трудную службу в годы войны, если бы не пионеры 8-летней школы станции Чирюрт. Они обратили внимание на могилу неизвестного солдата, похороненного в школьном саду. Начались поиски. За это дело взялись и учителя, им помогали работники, военкомата. Выявилась такая история. Начальником поста, оказывается, являлся москвич майор Николай Расстанин, ушедший с первых дней войны на фронт.
В 1942 году немцы подходили уже к Грозному! Не один раз бойцы Н. Расстанина отражали воздушный налет фашистов, нацеливающихся на Дагестан. В октябре 1942 года майора срочно вызвали в Грозный. По дороге Расстанин попал под бомбежку. Его доставили в Чирюртовский госпиталь, через сутки он умер.
В 1895 году в ауле Чирюрт (Гельбахе) имелось 216 домов, в которых жило 820 человек.
Собственно говоря, существует два Чирюрта: Верхний и Нижний. В Нижнем 30 лет назад жителей имелось 550, в другом – 860 человек, в основном аварцы, затем кумыки. Там и там имелись восьмилетние школы, медпункт, клуб и дом культуры. Кино демонстрировалось каждый день. Там и там действовали по одному магазину. Оба села входили в совхоз «Комсомольский», который имел плодоовощеводческое направление.
С войны не возвратилось более 50 человек солдат и офицеров. Нынешний Чирюрт во всех отношениях – современный населенный пункт. Если до Великой Отечественной войны жители его разводили скот и занимались полеводством, то в связи со строительством гидроэлектростанции на Сулаке образ жизни чирюртовцев абсолютно изменился. Ныне чирюртовцы – заправские шоферы, трактористы, энергетики, управляют дорожными агрегатами, передвижными кранами, работают на заводе железобетонных конструкций, на химическом заводе…
В Верхнем Чирюрте никогда не было родников. Гора Сангар, состоящая из желтого песчаника, не могла накапливать влагу, поэтому жителям приходилось по крутому берегу спускаться к Сулаку на сотни метров и столько же взбираться обратно.
В 1958 году с помощью насосов подняли воду вверх. Для этого колхоз выделил средства. Затем воду в Чирюрте стали подавать с водонапорной башни, которая также обеспечивала рабочий поселок Бавтугай. Канула в вечность необходимость по полгода пить мутную воду из реки. После строительства ГЭС вода поднялась на 30 метров и подошла к крайним саклям Чирюрта: пей, купайся, катайся на шлюпке или на моторной лодке, лови рыбу. С появлением водохранилища пустынный, голый, скучный Чирюрт стал выращивать лук, огурцы, капусту, баклажаны, петрушку, укроп и другие огородные культуры, во дворах – яблоки, черешня, абрикос, вишня, теплолюбивые растения. Да и внешний облик аула изменился, появились новые дома, асфальт. Я уже не говорю об обстановке в квартирах и одежде жителей. Главная причина всех новшеств, роста благосостояния людей – строительство Чирюртовской ГЭС.
Хасавюрт
Во время Кавказской войны, точнее в 1846 г. солдаты начали строить военное поселение, названное Хасавюртом. Место, выбранное командованием, хотя и отвечало тактическим требованиям, но в отношении климата оставляло желать лучшего. Об этом говорит несколько фактов. Через два года со времени, когда здесь остановились войска, размеры кладбища превысили территорию Хасавюрта в два раза. Рассказывают, что в то время и кумыки на берегу Ярык-Сув несколько раз пытались основать селение, но каждый раз, опять-таки из-за природных условий и дурного климата, вынуждены были отказаться от этого намерения.
Окружающая местность находилась выше поселения, поэтому во время дождей и таяния снега она служила как бы сточной ямой.
Говорят, что Шамиль, хорошо знавший обо всем этом, запретил своим наибам тревожить царские войска, воздвигавшие укрепление. Имам якобы говорил по этому поводу: «Они сами себе роют могилу». Вот, что пишет о происхождении названия будущего города доктор исторических наук, профессор Сакинат Гаджиева: «С начала военных действий в Дагестане это место приобрело большое стратегическое значение, что вызывало необходимость его укрепления. По приказу военной администрации из Эндерия и Костека было переселено по 100 семейств. Вместе с ними переселился князь Гамзаев Хасав – по его имени и названо поселение».
На строительстве поселения были заняты нижние чины крепости Внезапной и укрепления Герзельаул. Затем их заменили солдаты 80-го Егерского Кабардинского полка. Они-то и завершили строительство. Укрепление находилось в полутора верстах от аула Хасавюрт. Сначала оно называлось «Яриксув», а затем, с разрешения высшего командования, в 1847 году переименовано в Хасавюрт.
В 1846 г. с трех сторон Хасавюрта была земляная насыпь, высотою в полметра, выше обнесенная колючей оградой. В трех местах стояли кирпичные башни с бойницами по углам, а западная сторона обрывалась к реке Ярык-сув. Вскоре между башнями появляются первые дома.
Кругом, насколько видит глаз, было пустынно, безлюдно и тихо. Выход за ограду мог кончиться печально. Поэтому даже стада приходилось пасти под охраной вооруженных команд и то на виду у крепости, откуда при необходимости можно было стрелять из пушки. Во время туманов укрепление находилось как бы в осаде. От него проходила на Чирюрт грунтовая дорога, но опасность движения по ней была так велика, что команды меньше чем в две роты не выходили в путь. Между этими опорными пунктами стояла так называемая Чипчаковская башня.