Внутри ограды укрепления имелось несколько землянок с отверстиями для выхода дыма на крышах, несколько шалашей из кукурузной соломы и выстроенные в два ряда палатки из брезента для солдат. Немного в стороне были выстроены четыре турлучные сакли для офицеров.
Кроме всего этого, был построен навес, под который в непогоду прятали орудия.
Прошло два года. Руками солдат к 1848 г. были воздвигнуты казармы, цейхгаузы, склады, помещения для штаба, мастерские, гауптвахты и так много небольших домов, что к этому времени ясно обозначились первые улицы Хасавюрта.
В те дни в укреплении стояла одна из лучших воинских частей Кавказа – Кабардинский Егерский полк. В нем служил известный художник Г. Г. Гагарин, оставивший десятки рисунков, посвященных Дагестану и дагестанцам. Командовал полком князь Александр Барятинский, впоследствии вынудивший Шамиля сложить оружие.
В штаб-квартиру Кабардинского полка в октябре 1850 г. прибыл путешествовавший по Дагестану цесаревич Александр Николаевич. Для встречи был выстроен почетный караул исключительно из георгиевских кавалеров, среди которых был подполковник, барон Николай, впоследствии получивший широкую известность, а также штабс-капитан В. В. Гейман и другие. На левом фланге стоял рослый, широкоплечий полковник Яков Петрович Бакланов, знаменитый на весь Кавказ стрелок. Его именем чеченки пугали своих детей: «смотри, будет тебе, если увидит Шайтан-Баклу».
Обходя строй, наследник спрашивал офицеров и солдат, за что они получили георгиевские отличия.
После сытного обеда, уже вечером, в штаб-квартире в честь цесаревича состоялся своеобразный бал, где почти не было женщин. Звуки музыки, песни и крики «ура» создавали некоторое подобие праздника. На следующее утро цесаревич поторопился на север, чтобы попасть в Таш-кичу, другое укрепление в этой части Дагестана.
Говоря о первых годах существования Хасавюрта, следует отметить пребывание здесь великого русского писателя Л. Н. Толстого. Случилось это в конце октября 1853 г. В дневнике писателя можно прочесть следующее: «После обеда выехал с Зуевым и Громаном в Хасавюрт. Целый день провел в дороге…
… Вечером в Хасавюрте, как и всегда говорил… что нынче было нападение на оказию».
В военном поселении Л. Н. Толстой в течение семи дней был гостем офицеров Кабардинского полка, а затем выехал в станицу Старогладовскую, где постоянно квартировал
После окончания Кавказской войны, Хасавюрт, как и другие укрепления, теряет свое назначение.
В 1867 году укрепление было упразднено, а из форштадта была образована слобода Хасавюрт с гражданским населением. В 80-х годах XIX столетия, хотя кое-что от крепости сохранилось, мы его знаем, как почтовую станцию. Здесь было около трех тысяч жителей, в основном кумыков. Кроме них, проживали чеченцы, лезгины и евреи. В Хасавюрте имелось 9 мечетей, синагога и религиозные школы при них.
При строительстве железной дороги на Северном Кавказе ветка прошла в двух километрах от слободы. На таком расстоянии от Хасавюрта железная дорога находилась почти до первых пятилеток. Затем Хасавюрт разросся и включил в свои границы станцию.
Уголок Ишкарты.
В слободе перед самой революцией работали 4 водяных и паросиловых мельниц, шорные и сапожные мастерские. Четыре школы – церковноприходская, слободская, немецкая, высшая начальная школа. Кроме них – курсы по подготовке в гимназию. 500 учащихся на 7 тысяч жителей, т. е. из 14 человек один обучался, книг в школьных «библиотеках» насчитывалось всего 500 экземпляров. Слобода имела небольшую амбулаторию и так называемую больницу на 11 коек с одним врачом. В разных точках слободы расположились три церкви, две мечети, синагога, несколько молельных домов, игорный дом, три суда и одна тюрьма.
Рабочего класса как такового не было, если не считать несколько десятков кустарей, занятых изготовлением шапок, обуви, оружия и т. д.
Штаб-квартира апшеронского полка /Ишкарты/
Согласно распоряжению высшего начальства в 1846 г. надлежало в ауле Чирката построить укрепленный пост для хозяйственных заведений Дагестанского полка.
В 1857 г. это решение переиграли. Во-первых, пост превратили в штаб-квартиру. Во-вторых, отныне там вместо Дагестанского дислоцировался Апшеронский полк. 7-го октября в Ишкарты прибыл для отдыха батальон из Салатавии.
Впрочем, отдых оказался весьма условным. Солдаты были мобилизованы на вырубку леса между Миатли и Дылымом.
Л. Богуславский так описывает штаб-квартиру в Ишкартах: «… лежит в глубоком котловане, образуемом отрогами Койсубулинского хребта. Воздух здесь очень чистый, здоровый; в момент перехода полка в Ишкартах насчитывалось всего только несколько зданий – помещений для офицеров, и такие же казармы. Жизненных удобств не было никаких; все необходимое выписывалось из укрепления Темир-Хан-Шура, отдаленного от Ишкартов на 14 верст. До 1860 года штаб-квартира имела самый плачевный вид, потому что о ней некому было позаботиться: батальоны все время находились в походе, и в Ишкартах стояло только несколько рот, помещений для которых оказывалось вполне достаточно. Но кончилась война, Шамиля пленили, и батальоны возвратились в свою штаб-квартиру. Потребность в помещениях для нижних чинов и для офицеров с их семейством сделалась весьма необходимою – и полк с лихорадочною деятельностью приступил к различным постройкам. Скоро появилось здание полкового клуба, лазарет, казармы увеличены, сооружены частные дома, начали разводить полковой сад. Благодаря заботливости командира полка Арзаса Артемьевича Тергукасова… часто устраивались семейные вечера, посещение которых было обязательным… у него каждый день обедали офицеры, которых приглашал к столу по несколько человек…[37]. Его помнили сослуживцы и через много лет.
С 1865 года полком командовал полковник Евграф Иванович Евдокимов. Он принял цейхгаузы полные всякого добра, строевая подготовка и выправка солдат были на высоте. Через 3 года Евдокимова сменил В. А. Давыдов.
Апшеронцы исходили всю Европу, воюя против Наполеона, а в 80-е годы их отправили из Ишкартов для покорения Средней Азии.
В этом месте я хочу моего читателя отвести к тем временам, когда укрепление, говоря фигурально, только стало на ноги.
Вокруг покинутого кумыкского села Ишкарты в 40-е годы выросли крепостные стены с массивными воротами, а внутри появилась канцелярия, казармы, дома офицеров, пороховой погреб, ротные цейхгаузы, лавки и базарная площадь. По углам крепостных стен было устроено нечто вроде башен, в которых установили пушки. Так что ни с какой стороны подойти к Ишкартинскому укреплению безнаказанно нельзя было. Каждый четверг на площади проходил базар, на который собирались крестьяне с окрестных сел. Перед тем как войти внутрь крепости, они сдавали часовым кинжалы и другого рода оружие. На одной половине площади солдатки продавали хлеб, яблоки, рыбу, капусту. Здесь же горцы сбывали свои товары – молоко, масло, сыр, мясо, шерсть, фасоль, кукурузу. Другая половина площади отводилась для прогулок. Между солдатами и местным населением установились самые приятельские отношения. Особенно это заметно бывало по праздникам, которых горцы дожидались, как и своего байрама. В такие дни их приглашали внутрь крепости, где для солдат были накрыты столы. Когда аракы, налитая в глиняные кувшины ходила по рукам и гости начинали пьянеть, то они уже не различали ни поросенка, ни окорока, кушали все подряд, не забывая, в свою очередь, угостить солдат тем, что они с собою принесли. Так проходил первый день. После этого горцы и свободные от службы солдаты ходили по аулу, а офицеры такие сценки наблюдали с крыш своих домов.
В этих переменах свою роль сыграл новый командир полка однорукий полковник Николай Викентьевич Ракусса, которого любили нижние чины, и не уважало высокое начальство.
До прихода Ракусса служба в укреплении напоминала каторгу: муштра, рукоприкладство, целая система наказаний, голод. Как-то ожидался приезд генерала с целью инспектирования. Случилось это в декабре 1851 года. И вот перед появлением высокого начальства сбежал солдат. Пользуясь ночным туманом, он покинул укрепление. С собой у него было всего два фунта хлеба и кусок сала. Хотел перейти к Шамилю. Четыре дня блуждал по вершинам Гимринского хребта, чтобы найти тропу в Гимры. Но так и не нашел. Обессилев, он лег на землю в одной из саколь, покинутых людьми Верхнего Караная. Нашли его через 19 дней. Его привезли в укрепление. Перед наказанием его накормили, от чего солдат тотчас скончался.
Время от времени батальон апшеронцев из Ишкарты отправлялся в поход. Солдаты покидали укрепление с песней под аккомпанемент барабана и перестук ложек. Ряды солдат обходил священник со святой водой и пением «Спаси, господи!». Провожать выходили жены офицеров и отставных унтеров. После похода многих не досчитывались…
С поощрения Ракусса некоторые унтеры и солдаты, отслужившие срок за стенами крепости, на манер горцев, из саман-кирпича строили дома с плоскими крышами, жен брали из Темир-Хан-Шуры, где в девушках и женщинах из простых семей недостатка не было.
После пленения Шамиля в 1859 году значение укрепления падает, а в 1867 году укрепление было упразднено, но в нем находилась команда темирханшуринского резервного батальона. Кроме того, за стенами бывшего укрепления все еще оставались 9 семейств отслуживших свой срок нижних чинов. В это время близ бывшего укрепления возникли две слободы – Алексеевка и Чапчах, в которых проживало около 350 человек обоего пола, прибывших из глубинных районов России и Украины: Писарчуки, Малкоедовы, Пащенко, Мироновы, Кательниковы, Бунины, Крячко, Левандовские и другие. Им передали 170 десятин из земель, в свое время принадлежавших укреплению. И не успели приезжие осесть, как за короткое время их участки стали неузнаваемыми. Если раньше пуд картофеля стоил 75 копеек, теперь в русских слободах можно было приобрести тот же вес в три раза дешевле. Это очень устраивало бедняков. Во дворе каждого дома имелся колодец, на огороде разводили культ