– Не против, если я диктофон включу?
Денис помотал головой.
– Расскажи, что случилось той ночью. Все, что помнишь. Ты ведь помнишь?
– Помню.
– Ну и отлично. Рассказывай.
– Мы с Левчиком приехали к двум.
– Левчик – твой друг?
– Да. Мы хотели, чтобы стемнело как следует. И никого не было вокруг. Я перелез через стену, а он остался. Я пошел туда, где могилы. Потом включил телефон и стал снимать.
Денис громко сглотнул и замолчал. Селезнев придвинулся к нему.
– Не бойся, Денис. Рассказывай все, как было.
– Он напал на меня, – вдруг прошептал подросток и отвернулся.
– Кто? Кого ты видел?
– Голова в капюшоне. Черном, как… как… у монахов. Он из стены вышел и… и…
Воробьев захлебнулся словами, речь стала бессвязной.
– Черный, пустые глазницы, белый саван, голова без тела…
– Успокойся, Денис, – попытался остановить поток слов Селезнев, но парень продолжал бормотать:
– Он вырос из стены… белый… черный.
– Стоп! – крикнул капитан, вставая.
Воробьев натянул на голову одеяло и затих. Селезнев слышал его прерывистое дыхание.
Подождав, когда парень перестанет тяжело дышать, капитан негромко спросил:
– Может, ты сам упал? Споткнулся.
– Он толкнул меня, – глухо прозвучало из-под одеяла.
– А ты уверен, что Левчик не полез за тобой?
Ответа не последовало. Селезнев выключил диктофон и поднялся.
– Выздоравливай, Денис.
Воробьев промолчал.
Все, в принципе, понятно. Парень треснулся башкой и бредит. Сотрясение мозга – это в лучшем случае, а в худшем – крыша поехала основательно.
Поскольку в выводе своем он почти не сомневался, решил, что с врачом беседовать сейчас не станет, запросит письменное заключение. А вот с другом Левчиком надо встретиться прямо сегодня, и лучше всего – в стенах управления. Знает он этих верных друзей! Не раз убеждался: именно лучший друг подставит с превеликим удовольствием, а если представится случай – уберет со своего пути. Там ведь девушка замешана. Некая Таня. Надо будет и с ней поговорить. Скорей всего, друзья просто ее не поделили.
Зинченко вроде свой палец вылечил, так что пусть займется.
Капитан выехал с территории больницы и включил магнитолу. В дороге он любил слушать радио «Шансон». Блатные песни – особенно из репертуара бывших сидельцев – не то чтобы очень нравились, но, однозначно, успокаивали. Они все по ту сторону закона, а он – по эту. Значит, он сильней и умней.
От потерпевшей из микрорайона Давыдовский он поехал в управление, но по пути неожиданно свернул к дому, где недавно убили деда Кузнецова. Вчера еще собирался снова побеседовать с соседкой, что обнаружила тело, но не успел.
А поговорить со Смолиной надо. Что-то не клеится у него с этим делом. Буксует следствие, и конкретно. За прошедшие дни ни одной версии.
Ни за характер нанесенного удара, ни за отпечатки, ни за показания соседей зацепиться не удалось. Он вертел данные и так, и эдак, но все впустую. Сдаваться не хотелось, однако все шло к очередному висяку. А висяк был ни к чему, особенно сейчас, когда полковник раздумывал, писать ли на него представление к очередному званию. Чтобы майора дали без проволочек, надо иметь в загашнике свеженькое раскрытое преступление. Желательно по горячим следам. Убийство старика Кузнецова подходило по всем статьям.
За что убивают стариков? Жилплощадь и ценности. Ни икон, ни картин, ни бриллиантов у Кузнецова не водилось. Значит, кому-то понадобились его квадратные метры. Однако и тут вышла ошибочка. Единственным родственником старика оказался Сергей Чеченец, тот самый герой, о котором два года назад писали все федеральные издания. Конечно, и герои, случается, преступления совершают, но у Чеченца железное алиби. В Кострому – даже не в город, а в часть километрах в пятнадцати – он вернулся на следующее утро после убийства. Часов в одиннадцать. Так что и тут облом.
Селезнев решил заехать к Смолиной в автосервис. Все равно по пути. Заодно поглядит, что за мастера у нее работают. По слухам, сервис на хорошем счету, но самому обращаться туда не приходилось, надо бы оценить на месте. Так сказать, провести выездной мониторинг. Вдруг пригодится.
Однако уже на подъезде позвонил дежурный и велел срочно возвращаться в управление. Майор требует с отчетом.
Вот черт! Работать не дают!
Майор, к счастью, мурыжил недолго, но в сервис он все равно опоздал. Смолина уже уехала.
Ничего, заявится прямо к дамочке домой. Можно, конечно, к себе вызвать, но он уже понял: на эту бабу погоны со звездами не действуют. Значит, нагрянет неожиданно, чтоб не успела подготовиться, и наедет так, что мало не покажется!
Поглядим тогда, как эта штучка будет вертеться на стуле!
Капитан ухмыльнулся, предвкушая классическую демонстрацию превосходства правоохранительных органов над простыми смертными, однако сегодня был явно не его день.
Поступил звонок, что в городе обнаружен криминальный труп, и Селезнев мухой понесся на вызов.
И когда только это кончится!
Зачем приходил Мамай
Итак, Олег сделал ей предложение. Ожидаемо и неожиданно одновременно.
Вечером явился прямо в автосервис с огромным букетом, кольцом в коробочке и, встав на колено, предложил руку и сердце. Все как положено.
Предложение было принято, но скорее – как ей казалось по здравом размышлении – чтобы не портить красивую сцену.
Сославшись на неотложные дела, Горячев сразу после этого уехал, не дав ей очухаться.
И вот теперь, гуляя с Чингу по Берендеевке, Саша ругала себя за малодушие. Надо было – как показывают в фильмах – попросить время «на подумать». Она, дура, даже этого не сделала! Олег уверен, что все случилось, и уже начал готовиться к свадьбе!
Саша всегда была уверена, что свою жизнь нельзя посвящать никому и ни у кого нельзя виснуть на шее. И вообще – человек должен уметь себя прокормить. Даже если он – хрупкая женщина. Принципы простенькие, но для нее важные. Именно по ним она строила свою жизнь.
Мысли залезли вместе с ней в автомобиль и стали думаться дальше.
Предложение Олега, каким бы заманчивым оно ни казалось, заставило эти принципы пересмотреть. В этом, конечно, никакой трагедии нет, многие из ее подруг меняли принципы как перчатки, и ничего. Но ей почему-то сразу стало дискомфортно. Может, от того, что она давно живет одна? Или просто от вредности характера и нежелания подчиняться?
– Ишь ты, командирша какая!
В зеркало заднего вида она увидела, что Чингу взглянул выжидательно.
– Это я не тебе, это я себе удивляюсь, – улыбнулась ему Саша и включила левый поворот.
Они даже не успели подняться на свой этаж, как Чингу вдруг натянул поводок и зарычал, глядя наверх.
– Что такое?
Саша дернула за поводок, но собака не послушалась. Ее тело напряглось, как перед прыжком. Глаза стали щелками. Блеснули клыки.
Саше стало по-настоящему страшно.
– Что ты, Чингу? – прошептала она.
Пес ничего не ответил, только клацнул челюстями.
Дверь открылась не до конца, как будто что-то мешало. Саша протиснулась в щель и застыла изваянием. Была бы рядом бабушка, сказала бы, что по ее квартире Мамай прошел.
Саша оперлась рукой о притолоку и немного подышала.
«Мамай прошел» – это когда не просто разбросаны вещи, а выдраны с мясом дверцы шкафов и перебита посуда.
Чингу ткнулся в ногу.
– И что нам делать? – поинтересовалась у него Саша и удивилась своему дрожащему тоненькому голоску.
Чингу, который уже успел все обнюхать и прекрасно знал, кто побывал в квартире, посмотрел на нее изучающе.
Нет, не догадается.
Саша вышла, притворила за собой дверь и опустилась на пол лестничной площадки, поджав под себя ноги.
– Минуту посижу и позвоню в полицию, – объяснила она псу, закрывая глаза.
Чингу сел рядом и замер. Заступил на пост.
Наверное, все-таки времени прошло гораздо больше, чем минута, потому что, открыв глаза, она сразу заслонилась рукой. Солнце в окне подъезда передвинулось и теперь лупило прямо в лицо.
– Александра?
Вздрогнув от неожиданности, она поглядела вниз и не поверила своим глазам. На пролет ниже стоял нагруженный пакетами Чеченец и смотрел на них во все глаза.
Чингу шевельнул хвостом, но с места не сдвинулся.
– Что случилось?
Не имея сил говорить, Саша махнула рукой в сторону двери. Сгрузив пакеты, Сергей заглянул в квартиру и достал телефон.
– Давно сидите? – уточнил он, набирая номер.
– Не знаю.
Продиктовав адрес, Сергей поднял ее с пола и прислонил к стене, поправив жакет и одернув юбку. Эти простые и обыденные жесты внезапно привели ее в чувство.
– Мне кажется, это не ограбление. Наркоманы. Залезли, не нашли ничего ценного и со злости раскурочили все, что попалось на пути.
Чеченец слушал, но не очень внимательно. Как будто о чем-то другом думал.
– Сергей, вы меня слышите? – не выдержала Саша. – Дайте хоть какую-то обратную связь!
– Не орите. Соседи выскочат. Идите в машину. Когда нужно, вас позовут.
– Не пойду.
– У меня там чай в термосе.
– Плевать! Буду ждать здесь!
«Ну и упрямая же ты девка», – подумал Сергей, и внезапно ему очень захотелось погладить ее по голове. Как маленькую.
Послышался звук подъезжающей машины.
– Держитесь, – сказал он и пошел встречать наряд.
Через двадцать минут приехал следователь, представившийся капитаном Самсоновым. Сказал, что работает с Селезневым и в курсе обстоятельств дела об убийстве Кузнецова.
«Сейчас будет пытаться связать одно с другим», – догадалась Саша и приготовилась к нудному допросу.
Не успели начать, как прилетел Селезнев. Тут уж они навалились на Сашу вдвоем и оставили в покое, только когда стало ясно, что выпили из нее всю кровушку.
Честно говоря, она тоже пыталась понять, как налет на ее квартиру связан с убийством, и кое-какие мысли на этот счет у нее были. Вот только делиться ими со следователями она не собиралась.