Перипетии жизни аспиранта Полевского
О том, что поступает непорядочно, Юрий Витальевич не просто догадывался. Он это знал. Знал и все равно вот уже полчаса шел за Разбеговым, осуществляя слежку по всем правилам шпионской науки, то есть на приличном расстоянии. Впрочем, даже если бы он дышал Савелию Игоревичу в затылок, старик бы его не заметил. Разбегов был погружен в свои мысли, и, судя по всему, мысли эти его не веселили.
Поднявшись по крутой лестнице, наверное, самой короткой улицы Костромы, Щемиловки, сразу как закончилось каре Мучных рядов, Разбегов направился к аллее проспекта Мира, и Полевский догадался, что направляется тот домой. Если так, то в слежке нет никакого смысла. Вот если бы Разбегов встретился с кем-то или зашел в непривычное место, это могло дать хоть какую-то информацию о том, зачем ему понадобился этот непонятный кульбит с новым исследованием.
В абстрактный научный интерес Юрий Витальевич не верил.
Когда Разбегов остановился на перекрестке между Сенной и площадью Мира, Полевский уже почти принял решение повернуть обратно.
И тут случилось невероятное.
Савелий Игоревич стал неторопливо переходить улицу, как вдруг автомобиль, начавший, казалось, тормозить перед светофором, неожиданно набрал скорость и поехал прямо на него. Вид Разбегова, рассеянно глядящего себе под ноги, не оставлял сомнений – через несколько мгновений случится страшное.
То, что произошло потом, поразило прежде всего самого Полевского. Каким образом за секунду он успел оказаться рядом с Разбеговым, схватить за рукав и резко дернуть на себя? Однако оказался, схватил и дернул. Автомобиль все же успел зацепить старика, но краем и несильно. Они повалились на асфальт, ударившись о бордюр, и оба потеряли сознание.
Очнувшись, Юрий Витальевич обнаружил, что все еще лежит на тротуаре, а вокруг хлопочут незнакомые люди. Повернув голову, увидел, как парень в спортивном костюме делает Разбегову искусственное дыхание, а худенькая девушка шарфом перевязывает ногу, из которой по светлой штанине Савелия Игоревича течет бурая кровь.
– Вы как, в порядке? – услышал он чей-то голос и взглянул наверх.
Прямо над ним колыхалось из стороны в сторону испуганное женское лицо.
Чего оно колыхается?
– Голова болит? Тошнит, может? – спросило лицо.
– Пить дайте, – попросил Полевский и не узнал свой голос.
Раньше он считал, что у него бархатистый баритон, а оказалось – сиплый фальцет.
– У кого вода есть?
Полевский взял бутылку сам и жадно глотнул. Теплая. Но это лучше, чем умереть от жажды.
– Сейчас «Скорая» приедет. Вызвали уже. Потерпите, – сообщил кто-то, заглядывая ему в лицо.
– Со мной все нормально. Спасайте лучше его, – прошептал Полевский.
– Не беспокойтесь. С ним все будет хорошо. Вы уже его спасли. Какой вы молодец, что сообразили! Эта машина чуть насмерть старика не сбила. Наверное, пьяный за рулем сидел. Надо же! На красный не остановился!
– Номер, номер записал кто-нибудь? – пытаясь сесть, спросил он.
– Не знаю. Вряд ли. Все так быстро случилось. Я сам метрах в двадцати был. Пока добежал, нарушителя и след простыл.
Сфокусировав расплывающийся взгляд, Юрий Витальевич увидел пожилого мужчину в бейсболке.
– А вы? – повернулся он к женщине, что принесла ему воду.
– Я потом подошла, когда вы уже лежали.
Так. Значит, никто ничего не видел. Отлично.
Подъехала машина «Скорой», и суета вокруг пострадавших сразу закончилась. Разбегова быстро погрузили на носилки и засунули в автомобиль, Полевский от медицинской помощи отказался, но пообещал, что завтра обязательно покажется врачу. Пришлось продиктовать свое имя, возраст, телефон, место жительства и работы, после чего его отпустили восвояси.
Дойдя до ближайшей скамейки, Юрий Витальевич опустился на нее, осознавая, что больше не сможет сделать ни шагу. Впрочем, голова болела не слишком, тошноты не было вовсе, из чего он сделал вывод, что сотрясения у него нет. Посидев немного и успокоившись, Юрий Витальевич внимательно оглядел себя и, решив, что измазался самую малость, потихоньку двинулся в сторону родного дома.
Мама утром уехала к бабушке, вернется поздно, поэтому ничего не узнает.
Какое облегчение!
– Ты по вчерашним из «Скорой» отписался?
Подняв голову от бумаг, Селезнев, поморгав, взглянул на Самсонова.
– Слушай, мне сейчас только этой ерунды для полного счастья не хватает! Молодятины, что ли, мало?
– В отпуске все. В отделе три человека. Третий Зинченко, но он все еще на больничном с пальцем. Забыл?
– И сколько он будет с этим сломанным пальцем носиться? Год? Может, и мне чего-нибудь сломать?
– Надо до обеда отправить, иначе начальство с говном съест.
– Так тебя же съест, не меня.
– Сволочь ты, капитан.
– От капитана и слышу. Ладно. Хрен с вами. Чего там у них случилось?
Селезнев, кривясь, стал просматривать документы.
– Ничего серьезного. Драка пьяная в Заволжье. Заявления нет.
– Что с бомжом, которого в заброшенном здании мальчишки обнаружили?
– Тухло. Ранение ножевое, но оружие не нашли. Криминалисты говорят, что убили его в другом месте, а в заброшку притащили. И не сразу, а дня через три после того, как прикончили. Трупу уже месяц. Что там можно найти? Короче, тухлятина из тухлятин. Надо закрывать.
– Ну так закрывай.
– Дальше. Старика чуть не сбили на переходе. Номер машины очевидцами не установлен. Серьезных ранений пострадавший не получил. Прохожий какой-то успел подбежать и отдернуть. Сам тоже почти не пострадал. Ну и отлично! Нам меньше работы. Есть данные на обоих. Разбегов Савелий Игоревич, преподаватель. Шестьдесят пять. Спаситель – Полевский Юрий Витальевич. Работает там же. Аспирант. Двадцать четыре. Наверное, вместе шли. Друг спас жизнь друга. Все.
– Подожди-ка. Как фамилия старшего?
– Разбегов. А что?
– Где-то уже мелькала фамилия.
– По нашему ведомству?
– Нет, просто слышал… Вспомнил! Он вел экскурсию по городу. К нам родственники приезжали, мы их водили. Так, говоришь, номер машины никто не заметил? А второй? Тоже ничего не знает?
– Посмотрим. Так, его вызывали и опрашивали. Нет. Говорит, ничего не видел. Разбегов пока без сознания. Шок. Перелома нет, рану заштопали. Думаешь, мог заметить?
– Вряд ли. А вот второй темнит. Если кинулся спасать, значит, что-то должен был заметить. Ну пусть не номер. Марку, цвет.
– Сказал, что ничего не помнит.
– Вызови его.
– Не лень? Все обошлось же. У нас дел по горло, – заныл Селезнев, сделав жалостливое лицо.
Самсонов встал и вышел из кабинета.
«Разговор окончен, – понял Селезнев. – Ну и хрен с тобой, Миша! Вызовет он этого героя-спасателя!»
Он позвонил дежурному, чтобы выписал повестку.
Встречу назначил на одиннадцать утра.
– Да, – вспомнил дежурный. – Тут еще нам потерю передали. Кто-то из потерпевших при наезде флешку выронил.
– Сейчас спущусь. Посмотрю на всякий слу чай.
То, что они с Самсоновым обнаружили на флешке, заставило вызвать героя-спасателя аспиранта немедленно.
Состояние Полевского было близко к обморочному. Он в буквальном смысле не чувствовал под собой земли. Вошел в кабинет и замер.
– Проходите, Юрий Витальевич, присаживайтесь, – добрым голосом приветствовал его полицейский. – Прежде всего позвольте высказать вам благодарность за спасение человека. Если бы не вы, Разбегов бы погиб. Сейчас ему уже лучше. В шоке, конечно, но поправится. Однозначно.
Голос у полицейского стал еще веселей, но Юрия Витальевича это не обмануло.
Надо продержаться и не проговориться.
– Капитан Самсонов. Капитан Селезнев, – представил полицейский себя и еще одного, сидевшего за столом и просматривающего что-то на экране компьютера.
Юрий Витальевич присел на краешек стула и сцепил руки в замок.
– Расскажите нам, как все произошло. Это простая формальность, но нам необходимо оформить протокол, понимаете?
Юрий Витальевич ничего не понимал, но на всякий случай кивнул и стал рассказывать. Все вроде выходило гладко. Шел, увидел научного руководителя, понял, что сейчас случится наезд, и среагировал. Номер автомобиля, разумеется, не запомнил. Не до того было.
Он думал, что этим все закончится, но полицейские продолжали задавать вопросы и постоянно переспрашивать. Раз по десять. А потом тот, что сидел за компьютером, встал и положил перед ним флешку. Юрий Витальевич не поверил глазам: это была его собственная флешка, привезенная с конференции из Владивостока и очень заметная, потому что на ней красовался герб города и название той самой конференции.
Как он умудрился ее выронить?
– Ваша? – поинтересовался полицейский и посмотрел очень внимательно.
– Моя.
– А может, не ваша, а Разбегова? На ней несколько файлов, и все подписаны его именем.
Да, была у Савелия Игоревича такая параноидальная привычка: каждый файл подписывать, начиная со своей фамилии. Ерунда, конечно, ведь изменить название проще простого, но когда он скачивал материалы Разбегова, ничего менять не стал. Торопился.
– Ну да. Он сам мне их передал.
– А давно ли Савелий Игоревич Разбегов занимается поиском книги, которая предназначалась императору Павлу Первому, да так до него и не доехала? – вдруг совсем другим голосом спросил полицейский.
Юрий Витальевич понял, что пропал. Сейчас они прижмут его к стенке и начнут выбивать показания.
– Так как, говорите, к вам попали эти файлы?
Целую минуту Юрий Витальевич молчал, а потом вымолвил:
– Я залез в компьютер Разбегова и скачал их.
– И все? Больше ничего? Или вы тоже ведете изыскания?
– Веду. Независимо от Разбегова.
Полицейские переглянулись.
– И что же вы выяснили насчет книги? – вкрадчивым голосом поинтересовался тот, что вел допрос.
Полевский внутренне содрогнулся. Неприятно осознавать, что сломать его оказалось так легко, но то, что он сдал с потрохами и Разбегова, – гораздо хуже.