– Ну, тогда завтра заходи. С коньячком. Ты мне за тот раз должен, помнишь?
– А то как же! Я про долги никогда не забываю, – ответил Селезнев, начисто забывший, по какому поводу должен бутылку.
– Какого черта шляешься? – раздраженно бросил Самсонов, когда он вернулся.
– Мимо ехал, вспомнил, что надо забрать у Лебедева протоколы из архива. Просил кое-что для меня найти.
– Забрал? – не отрываясь от компьютера, поинтересовался Самсонов.
– Да не застал. Ему за погром на кладбище вставляют.
– Не слышал. На каком?
– На старом. Возле Вечного огня которое.
Еще целых две минуты Самсонов продолжал печатать, а потом вдруг замер.
– Какое, говоришь, кладбище?
– Да нет там давно никакого…
Они посмотрели друг на друга.
– Черт, – произнес Селезнев. – Я даже не спросил, где именно копали.
– Звони, – выдохнул напарник.
Примчавшись на место происшествия, сразу поняли, что все именно так, как они думали: вскрыть пытались могилу Александра Самарина.
Завершить злодеяние мерзавцы не успели: копошащихся заметил мужчина, возвращавшийся с работы, и позвонил в полицию, но вреда причинили все равно немало, к тому же успели скрыться.
– Прав был Полевский, – сплюнув, заметил Селезнев. – Ценности ищут. Как думаешь, кто? Коллеги Разбегова?
– Коллеги Разбегова – все сплошь образованные. Не могли не знать, что захоронение символическое. Настоящее где-то рядом, но точно неизвестно.
– Тогда в какую сторону думать будем? Тряхнем еще раз этого сладкого маминого пирожка?
– Полевский ни при чем, иначе не стал бы наводить нас на эту тему. Впрочем, узнай, не пришел ли в себя Разбегов. Этот уж точно знает больше остальных.
– Про ту женщину что-нибудь узнал?
– Нет. Никто не помнит. Народу в университет приходит немало, – ответил Михаил, садясь в машину, и добавил: – Я тут подумал, что надо побеседовать с родственником Кузнецова.
– С Чеченцем? Думаешь, может что-то знать?
– Должен знать. Или вспомнить. Кузнецова убили не просто так, а за что-то. Пусть поломает голову вместе с нами. Дело закрывать пора, а мы на месте топчемся. Майор вчера как сказал? Потеря темпа расследования – верный путь к висяку.
– Сам бы этот темп и набирал, – буркнул Селезнев, чувствуя, что настроение начинает пор титься.
Самое противное, что навестить Разбегова у него снова не получилось, хотя врач заверил: старик чувствует себя хорошо. Обозначился Лебедев и зазвал за протоколами из архива. Дескать, быстрей приезжай, а то вернуть придется. Селезнев рванул на зов и застал у того приятную компашку, а вдобавок к ней – накрытую по случаю чьего-то дня рождения поляну.
Настроение к тому моменту стало совсем паршивое, поэтому Селезнев плюнул на все и остался.
Да гори оно огнем это майорское звание!
Домой из гостеприимной и сочувствующей компании Селезнев отправился лишь в двенадцатом часу. Сошел с автобуса на конечной и двинулся по тропинке, пересекавшей по диагонали парк.
Надо бы у матери ночевать остаться, да не хочется будить. Переполошится, кинется кормить. Хотя горяченького борщика навернуть сейчас не помешало бы. Не поссорься он с Дашкой, та бы пельменей сварила. На борщ или что-то сложное у нее ума не хватит, но пельмени и сметана находились всегда. Теперь Дашка вернулась к себе в общагу и на звонки не отвечает. Подумаешь, цаца! А что он, собственно, такого сделал? Ну не пришел пару раз домой, как обещал, и что? Мужик он или кто? Другая на ее месте держалась бы за такого орла двумя руками! И чего бабам надо?
Размышляя о сложностях отношений с прекрасным полом, Селезнев прошел почти половину пути, как вдруг в стороне заметил бегающий по земле луч фонарика. Капитан автоматически пригнулся, хотя в темноте парка его вряд ли можно было разглядеть.
Луч скакал как раз в том месте, где пытались вскрыть захоронение. Неужели преступники вернулись? Вот придурки безбашенные!
Стараясь двигаться бесшумно, Виктор побежал на свет и уже на подходе крикнул:
– Стоять, не двигаться, руки за голову!
По его расчету человек должен был замереть от неожиданности, но тот вдруг прямо с места дал такого стрекача – будь Селезнев олимпийским чемпионом, и то не догнал бы.
Когда чертов спортсмен скрылся в темноте, Селезнев подошел к могиле и тоже включил фонарик. Судя по всему, продолжать вскрытие этот спринтер не пытался. Он что-искал.
Что ж. Поищем. Вдруг нам повезет больше.
Виктор нашел ее через двадцать минут.
Зажигалка была не разовой, пластмассовой, а массивной, с надписью «Zippo» на корпусе.
Аккуратно прихватив рукавом, капитан опустил ее в карман куртки.
Спасибо за подарочек, мерзавец!
Вавилонская блудница
Из-за сырости и вновь явственно ощутимого запаха заброшенного дома Саша спала отвратительно и не вставала только потому, что боялась разбудить Чеченца, который, напротив, дрых без задних ног, вкусно похрапывая.
Наконец ее терпение лопнуло.
– Сергей, – позвала она, приподнимаясь на кровати.
– Уже встаю, – откликнулся он и в самом деле вдруг поднялся.
Выглядел при этом так, словно и не спал.
– Сейчас принесу воды умыться, – сообщил Сергей и, не глядя на нее, торопливо вышел.
Вскочив, Саша взглянула на себя в маленькое зеркало над умывальником.
«Ах, какой пассаж! – сказала старая обувная щетка».
Где она это читала? Наверное, у Андерсена.
Метнувшись к сумке, вынула косметичку и стала приводить себя в порядок. Странно, но перед Олегом она так не прихорашивалась. Знала, что нравится ему любой, хоть при параде, хоть ненакрашенная. Чего вдруг всполошилась? Неужели из-за вчерашнего? Детский сад какой-то!
Рассердившись, Саша вылила из чайника остатки воды, умылась над ржавой раковиной и, расчесав волосы, стянула их резинкой. Сойдет для сельской местности.
– Ключи от храма раздобыл, – похвастался Чеченец, заходя с полными ведрами воды. – Но сначала…
Он подошел и сунул ей в руку плошку с клубникой.
– Наши вчерашние гости передали.
Пока она уплетала ягоды, Сергей проверил печку, снова отключил электричество и закрыл окна.
Саша вдруг пожалела старый дом. Только ожил, встрепенулся, а тут снова одиночество и запустение.
– Давай как-нибудь еще сюда приедем, – неожиданно для самой себя сказала она.
Думала, что он удивится или уставится недоуменно.
– Обязательно, – просто ответил Сергей.
Она заперли дверь и пошли в храм.
Обе церкви потрясли их величием и не увядшей после стольких лет забвения красотой.
– Ремонтировать, староста сказала, несколько лет назад начали, реставрации почти не было, а смотри, как все сохранилось.
– Чудо, – ответила впечатленная Саша, вытирая выступившие слезы.
Обратно долго ехали молча. Переваривали впечатления.
– Ты чернику уже ела? – спросил вдруг Сергей.
Саша помотала головой.
Он остановился у обочины.
– Пройдемся?
– Давай.
Они вошли в лес и почти сразу натолкнулись на черничник. Съели, сколько влезло, и, устав отбиваться от кровососущих, нырнули в машину.
– У тебя губы, как у вампира, синие, – хихикнула Саша, поглядев на него.
– А у тебя язык!
Они расхохотались и совершенно неожиданно стали целоваться.
Это было ужасно не ко времени и не к месту!
Это было глупо, но, наверное, именно поэтому они не могли остановиться.
Потом Саша так и не вспомнила, кто первым стал расстегивать одежду, как они оказались на заднем сиденье и сколько времени длилось их сумасшествие, но первые признаки разума проявил все же Сергей.
Убрав растрепанную прядь с ее разгоряченного лица – как же ему нравится этот теплый пшеничный цвет, – он посмотрел на Сашу смеющимися глазами и признался:
– Я думал, как только тебя поцелую, превращусь в столб.
– Почему?
– Ты неприступная вся такая.
– И какая связь со столбом? – искренне удивилась Саша, вытирая ему щеку.
Та почему-то была измазана черникой.
– Не знаю, но был уверен, что так и будет.
– Понимаю, – кивнула она серьезно.
Воскресенье было в самом разгаре, поэтому неудивительно, что, никуда не заезжая, они двинулись к Сергею домой, полезли под душ и вышли оттуда часа через полтора. Усталые и голодные.
А потом он отнес ее сонную в кровать, укрыл одеялом и ушел назад в кухню.
Саша проснулась, когда было уже темно, и пошла его искать.
Разложив бумаги и снимки, Сергей сидел на полу перед телевизором.
– Привет, – сказала она.
– Смотри. – Он поднял голову. – Это что, как ты думаешь?
Она села рядом и стала смотреть. Снимок был старым и на первый взгляд довольно непонятным.
– Где ты его взял?
– Нашел среди бумаг.
– Стена какая-то облезлая. Пол паркетный.
– Это не паркет. Кирпичи так уложены. Елочкой. Мне кажется, это печка. Посмотри на край фотографии. Вроде угол дверцы печной.
– А это что сбоку? Видишь? На строительную конструкцию похоже. Строительный склад? Что за фантазии фотографировать стену склада?
– Подожди. Вдруг это не склад, а то самое место?
Саша уставилась на него и моргнула.
– Помнишь, мы думали про цифры?
– Ты говорил, что это могут быть кирпичи.
– Я даже попробовал сосчитать. Этот вариант возможен.
– А что за стена? Где?
– Пока не знаю.
– Пока не знаем, ты хотел сказать?
Он посмотрел внимательно и, кажется, понял, что она имеет в виду.
– Ты предположила, что «Кост» – это не Кострома, а Кострум. Крепость. Стена на снимке похожа на ту, что в крепостях были. Найдем Кострум, найдем тайник.
– А найдем ли? Столько лет прошло.
– Попробовать стоит.
– И желательно сделать это раньше преступников.
Сергей сжал ее руку.
– Они не должны догадываться о наших планах. Если заподозрят, что ты что-то знаешь…
– Думаешь, они следят за мной?
– Допускаю, хотя слежки я пока не заметил.
– Не поняла. Что значит – не заметил?