Тут же тот, с кем она вела диалог, напомнил, что Горячев спасал ее и потому погиб. Получается, чувства к ней были искренними? И как это сочетается с тем, что он сделал с Иваном Ильичом, пусть даже убивал его другой? Как вообще любовь может сочетаться с тем, что ее использовали, с преступлением?
«Может», – ответил голос. Вопрос только в том, готова ли ты принять такой расклад? Другие принимают. Или ты лучше? А как же другой мужчина, с которым ты переспала, собираясь замуж за Горячева?
По гулкому коридору за дверью палаты прошаркали чьи-то тапочки.
Подняв голову, Саша прислушалась, а потом бросила взгляд на часы. Пока предавалась рефлексии, наступил вечер. Врачи давно ушли. Остались дежурные медсестры и охранники.
Гуляя по коридору, она выяснила, что в том конце, где спуск в подвал, находятся смотровые, лаборатории и операционная. Значит, никто не встретится по пути. Через пару часов можно попробовать, хотя результат непредсказуем.
Саша еще немного послушала тишину и внезапно ощутила тоскливое одиночество.
Где он сейчас? Почему не звонит? Было бы не так тошно, если бы просто услышать его голос. Низкий и чуть хрипловатый. Он говорил: оттого, что много орет. Интересно, как он при этом выглядит?
Она представила орущего Чеченца и рассмеялась.
В этот миг как будто в ответ на ее вопросы раздался звонок, и будничный усталый голос произнес:
– Я освободился. Скоро буду. Ты дома?
Текст речи был заготовлен ею еще утром.
– Сереж, прости, не предупредила тебя. Подруга заболела, позвала на помощь. На пару дней, наверное. Это в центре. Когда соберусь обратно, обязательно позвоню.
Саша говорила и чувствовала, как на том конце нарастает напряжение. Надо, чтобы он поверил.
– Сереж, не волнуйся. Я никуда выходить не буду. Лекарства есть, еда – тоже. Ребят своих я предупредила, так что беспокоиться не о чем.
Ей показалось, она его убедила. Или он дал себя убедить.
– Хорошо. Я понял. Будь на связи. – И добавил, помолчав: – Пожалуйста.
В этом коротком «пожалуйста» было все: тревога за нее и желание, чтобы она была рядом.
Саша чуть не заплакала.
И зачем она поперлась в эту больницу? На подвиг потянуло? Или просто идиотка, каких мало?
Саша уже открыла рот, чтобы во всем признаться, но ей вдруг стало стыдно.
Не за то, что она такая дура, а за то, что он узнает, какая она дура.
В общем, попрощалась с Сергеем весело, а потом встала и пошла «на дело», уговаривая себя, что она большая девочка и всегда все решает сама.
Ее шаги по коридору отдавались эхом, наверное, до самых дальних уголков здания. Сестра на посту оторвалась от книги.
– Немножко пройдусь, – шепотом сообщила ей Саша и, зайдя за угол, сняла шлепанцы.
Бабушка любила говорить, что все пакости делаются на цыпочках, то есть втихомолку. Не очень подходило к ее случаю, но босиком все равно сподручнее.
Ее целью был пост охраны. Через наполовину стеклянную дверь были видны сидевший к ней спиной охранник и несколько мониторов. Первый, второй этажи, лестницы. Все как на ладони.
Она долго стояла, соображая, как пробраться в подвал незамеченной, и вдруг подумала, что охранник за все время ни разу не шевельнулся. Как сидел, уставившись в мониторы, так и сидит.
Осторожно приоткрыв дверь комнаты, Саша прислушалась. Сонное посапывание не оставляло сомнений, что у верного стража тихий час.
– Баю-бай, – беззвучно прошептала она и на цыпочках пошла в сторону подвала.
Складно все вышло. Везуха какая, надо же.
То, что подвал закрыт примерно на такой же замок, как и чердак, ее не пугало. Навесные на самом деле довольно незатейливые механизмы, открыть их труда не составит. Она пробовала, и не раз.
Лестница, ведущая вниз, была освещена, как и положено в больнице, ярко. Сбежав, Саша остановилась перед металлической дверью и нагнулась, чтобы рассмотреть замок.
Дверь дрогнула под ее рукой и чуть-чуть приоткрылась.
Сашу мгновенно прошиб холодный пот.
Ужас хлынул в мозг мощным потоком, сметая на своем пути все разумное, что позволяло контролировать себя.
Паническая атака длилась всего несколько мгновений, но ноги сразу ослабели настолько, что, выскочи сейчас из подвала убийца, убежать она не смогла бы. Даже в подвале, связанная по рукам и ногам, не боялась так сильно. Может быть, чувствовала, что справится. А сейчас?
Прогнать страх она решила самым надежным способом: цветисто выругалась про себя.
Мозги сразу включились и предложили вполне годный вариант: вернуться на пост и поднять тревогу. Даже если она ложная, повысить уровень ответственности охраннику не повредит.
Саша ворвалась на пост и подергала охранника за плечо.
– Эй, проснитесь! У вас там что-то случилось!
Охранник не проснулся. Он накренился и медленно повалился прямо ей на руки. Хорошо, что у нее не было привычки визжать. Она вообще ни разу не визжала. Ни от страха, ни от неожиданности.
Саша подхватила тяжелое тело и аккуратно опустила на пол. Первым делом надо проверить, жив ли. Под ее пальцами слабо бился пульс. Значит, все-таки спит. Взяв со стола кружку с остатками кофе, Саша принюхалась. Никакого постороннего запаха не чувствовалось, но, скорей всего, в кофе добавили снотворное. Кто? Дежурная медсестра? Если так, то звать ее на помощь не имеет смысла. Зато имеет смысл немедленно позвонить в полицию. Похлопав себя по карманам, Саша вспомнила, что мобильник не взяла нарочно. Придется жать на тревожную кнопку.
Она уже потянулась к тумблеру и поняла, что переполошит не только всю больницу, но и преступников. Пока едет наряд, они успеют скрыться.
Есть только один вариант. Она стала обшаривать карманы охранника и, найдя сотовый, набрала номер. Хорошо, что успела выучить. Пригодилось.
– Сергей, приезжай срочно в роддом на проспекте Мира. Я буду ждать тебя на крыльце.
Она сунула телефон в свой карман и снова пошла в сторону подвала. Без пробок ехать ему минут двадцать. Это в лучшем случае. Если выбежит в чем был и его машина разгоняется до сотни секунды за четыре, не дольше.
А если не успеет? Что тогда?
Она стала соображать, чем можно припереть дверь. Заблокировать преступников – отличный вариант.
Она оглядела коридор.
Жаль, нечем.
За дверью по-прежнему было тихо. Подвал большой. Они могут быть в ста метрах и даже больше.
Надо узнать точнее.
Страх с оторопью вкупе с паникой давно прошли, и Саша решилась войти внутрь.
Включив фонарик на телефоне охранника, она двинулась вдоль стен, светя только себе под ноги, чтобы луч не заметили.
Короткий коридорчик закончился. Саша попала в заставленное всякой всячиной помещение. Проход между ящиками и старыми металлическими кроватями обнаружился не сразу. Пришлось поводить лучом по сторонам. Пройдя между двух столбов, она свернула налево, потом направо и шагов через двадцать обнаружила еще одну дверь. Та была приоткрыта и, как только Саша дотронулась до нее рукой, увидела метнувшийся примерно метрах в пяти луч фонарика.
Не было смысла двигаться дальше. Она не ошиблась. Они здесь. Взглянуть бы хотя бы на одного. До сих пор никто, даже Самсонов с Селезневым, понятия не имеет, что это за люди. Точнее – нелюди.
Рука натолкнулась на выступ, и даже на ощупь Саша сразу догадалась, что это засов.
Вот так сюрприз!
Не мешкая ни секунды, она захлопнула дверь и, надавив изо всех сил, задвинула тяжелый засов.
Несколько раз больно ударившись пальцами босых ног о невидимые в темноте ящики и чуть не упав, Саша побежала обратно.
Вовремя сообразив, что на наружной двери установлена сигнализация, она забежала на пост и отключила все тумблеры. Хорошо, что система знакомая. У нее в автосервисе точно такая.
Она выскочила на крыльцо, запнулась о косо торчащую плитку и упала прямо в руки Сергея.
Саша давно поняла, что Чеченец любит односложные предложения, а если можно и без них обойтись, рта не раскроет. Вот и сейчас он просто посмотрел, но так, что лучше ей было провалиться под землю на этом самом крыльце.
Наверное, она покраснела. Или побледнела. Во всяком случае с лицом что-то такое произошло.
Однако думать об этом и уже тем более проваливаться от стыда было некогда.
– Я их заперла. Звони следователям.
Когда с нарядом спецназа приехал Самсонов и засов был отодвинут, их взору открылась картина, совершенно не похожая на ту, что нарисовала Саша в своем воображении.
Никакого пролома или чего-то другого, напоминавшего вскрытие тайника, в подвале не было. Преступников тоже. Они не испарились. Просто подвал, как часто бывает в старых строениях, оказался сквозным.
Они ушли, просто выбив заколоченную за ненадобностью старую дверь, выходящую во двор. И ни один человек ничего не заметил.
Саша уже решила, что поднятая тревога оказалась ложной, но тут к ним с Сергеем подошел Селезнев и сообщил, что на полу обнаружены следы некого вещества.
– Криминалисты скажут точнее, но я почти уверен, что тут хранили наркоту. И не два грамма, а гораздо больше. Так что спасибо за сигнал.
– Жаль, что не удалось поймать.
– Да куда они денутся! В центре города полно камер. Наши уже проверяют. Убегали в спешке, так что наверняка где-нибудь засветились.
– Удачной охоты, капитан, – произнес Сергей, протягивая Селезневу руку. – Если можно, показания Саша даст завтра. Она уже и так перенервничала.
«Спасибо за заботу, но я сама знаю, перенервничала или нет», – хотела сказать она, но промолчала.
И так уже накосячила. Не стоит усугублять.
Все собой недовольны
Саша была уверена: как только останутся одни, Сергей устроит ей если не порку, то выволочку.
Она уже приготовилась к защите, которая в ее случае заключалась в нападении. Мысленно она составила список аргументов и контраргументов на все варианты претензий.
Но вышло иначе.
Она даже рта не успела открыть. Сдернув с нее убогие больничные одежки, он отнес ее в постель и заставил забыть обо всем, что случилось.