– А это место… оно сохранилось?
– В каком смысле? – удивился сотрудник музея. – Разумеется, сохранилось. Именно здесь мы с вами и находимся.
– Я имею в виду эту стену. Она… ну… где?
Мужчина уставился на нее с подозрением.
– Простите, пожалуйста, – заторопилась Саша. – Я хотела… Наверное, тут все изменилось, но…
– Я вас не очень хорошо понимаю. Что именно вы хотите выяснить? – холодно поинтересовался собеседник.
Саша поняла, что расспросы лучше не продолжать, и, рассыпавшись в извинениях, быстро пошла к выходу.
Пока не сморозила еще большей чуши, надо отсюда выбираться.
Выскочив из музея, она почти побежала к остановке автобуса и вдруг остановилась.
Куда, собственно, несется?
«А куда надо?» – спросил кто-то в ее голове.
Трясущимися руками она набрала номер Чеченца.
– Сергей! Я нашла «Кострум». Он в Каланче. Не знаю, что мне делать. В полицию идти?
– Ты где?
– Стою посреди «Сковородки».
– Иди к памятнику Сусанину и жди на скамейке.
– А может, лучше…
Но в ухе уже пищали короткие гудки.
Наверное, Сергей приехал не сразу, но времени она не замечала. Лихорадка, похожая на ту, что испытывали старатели, обнаружившие золотую жилу, с безумной скоростью гоняла в голове одну мысль: «Как добраться до тайника?»
– Выпей, – неожиданно произнес, наклоняясь к ней, Сергей. – Трясешься, как параличная.
Она схватила протянутую бутылочку и стала жадно пить.
– Легче? – поинтересовался он, садясь рядом.
– Не пойму.
– Связно рассказать можешь?
Саша взглянула и вдруг увидела, что на нем военная форма, а на плечах погоны с тремя – даже она поняла, что полковничьими – звездами.
– Могу, – сразу перестав трястись, кивнула она.
Выслушав, Сергей долго молчал.
– Выходит, Кострум – не место, не пароль и не код. Просто название акционерного общества, изготовившего дверцу. Ловко. Если не знать, нипочем не догадаешься. Дверца слишком мала, чтобы быть входом в тайник, зато отличный указатель. В печку зря никто не полезет. Стоит себе и стоит.
– Уверена, что никакой печки там не было. Это бутафория. За стеной – тайник. Пойдем туда вместе, сам увидишь.
Саша вскочила, готовая бежать.
– А вот этого делать не надо, – взял ее за руку Сергей.
– А что надо? – начиная раздражаться, спросила она.
Вместо ответа он достал телефон и позвонил Самсонову.
– У Александры Смолиной есть информация по делу. Мы можем подъехать?
– У меня нет никакой информации по делу, – зашипела Саша. – Речь идет только о тайнике, который…
– Который ищут преступники, убивая всех направо и налево, – закончил Чеченец, вставая. – Хватит самодеятельности. Поехали к ребятам.
Самсонов с Селезневым и еще какой-то паренек в бейсболке встретили их на пороге.
– Что-то важное? У нас сегодня выезд в область, – начал Самсонов.
Сергей протиснулся мимо них, затащил Сашу и, усадив на стул, встал рядом.
– Выезд придется отложить, – произнес он тоном, каким, должно быть, отдавал команды подчиненным.
Все трое полицейских молча вернулись к своим столам и уставились выжидательно.
Сергей положил руку Саше на плечо.
– А теперь давайте внимательно выслушаем Александру. Она расскажет нам много интересного.
Саша сосредоточилась и стала рассказывать.
Она ожидала, что к ее версии отнесутся скептически, но все слушали очень внимательно и после долго молчали, переваривая сказанное и пытаясь сложить все в единую картину.
Селезнев подал голос, как обычно, первым.
– Надо идти к начальству. Чтобы раскурочить музей, требуется разрешение такого уровня, что нам не допрыгнуть.
– Подожди ты с раскурочиванием, – поморщился Самсонов. – Сперва надо понять, где конкретно в здании находится эта стена.
– Есть специальные приборы, – вступил в разговор парень в бейсболке. – Просветить можно.
«Какой ты у нас, Зинченко, грамотный», – покосился на него Самсонов, но вслух ничего не сказал.
– Все равно разрешение нужно, – не сдавался Селезнев.
Почувствовав, что дело выходит на финишную прямую, он хотел, чтобы инициатива исходила от него. Не ходить же всю дорогу в рядовых сотрудниках. Глядишь, и у него полковничьи звезды на погонах засветятся. Когда-нибудь.
– Так просто к начальству не сунешься. Мы должны прийти с готовым планом. И не с тайником.
– А с чем же? – удивился молодой.
– С планом поимки преступников, которые этот тайник ищут, Зинченко.
– Засаду устроим? А если они не знают, что там тайник?
Вместо ответа Самсонов посмотрел на Сашу.
– Можете показать эту фотографию?
– Если снимок есть в Сети.
Она склонилась над сидевшим за компьютером Михаилом и через минуту ткнула пальцем в экран.
– Вот она!
Самсонов увеличил изображение.
– Жаль, нельзя сосчитать кирпичи, видна только часть стены.
– Тайник находится внутри, и считать, скорей всего, нужно не от дверцы. Вот почему были нужны цифры, – пояснила Саша и, нагнувшись к монитору, указала на снимок с открытия экспозиции.
– Вот этого человека я видела в музее. Наверное, решил, что я умалишенная.
– «Старший научный сотрудник Лука Львович Обушков открывает экспозицию», – прочел Самсонов.
– Как ты сказал? – встрепенулся погруженный в свои мысли Селезнев. – Обушков? Знакомая какая-то фамилия. Где же я ее слышал? А, вспомнил. Года три назад свидетелем проходил по краже из музея деревянного зодчества. Мы тогда со всех отпечатки брали. С него тоже. Так оскорбился! Чуть ли не в суд на нас подавать собрался! Я ему накоротке, конечно, объяснил…
– Кстати, про отпечатки, – перебил Самсонов. – Зинченко, ты сверил пальчики из квартиры и дачи?
– Сверил. Некоторые совпадают. Отправил запрос на идентификацию, пока ответа не получил. Говорят, работы у них много, мол, сами в картотеке ищите, не баре. А когда мне? Я, как савраска, с утра до ночи! Еще труп бомжа этого! До сих пор тянут с ответом, гады!
– Ладно, после переговорим, – покосившись на Чеченца, остановил его Самсонов.
– Так какой план? – поинтересовался Сергей.
Все посмотрели на Самсонова.
– Товарищ полковник, давайте дальше мы сами. Спасибо вам с Александрой за ценнейшую информацию. Вы здорово помогли следствию, но дальше – увы. Привлечь вас официально мы не имеем права. Могу обещать, что будем держать в курсе. Ну и вы, в свою очередь, позвоните, если вспомните что-нибудь. Да, и еще. Прошу передать в распоряжение следствия книгу, найденную у Кузнецова. Где она находится?
– У меня.
Сергей вынул из кармана кителя завернутую в целлофан псалтирь.
Саша проводила ее глазами, но возразить не решилась.
Наверное, они правы. Сколько можно заниматься этим делом? Ладно бы успешно, а так…
Она внезапно почувствовала дикую усталость, как будто весь день пахала.
– Поехали домой, – шепнула она Сергею.
Тот кивнул, и через минуту они уже шли к машине.
Обоим казалось, что их миссия завершена и о результатах расследования они узнают разве что по телевизору в разделе «Криминальные новости».
Но ни Саша с Сергеем, ни сотрудники полиции даже не догадывались: пока они сидели в кабинете и вели разговоры, события стремительно развивались без их участия.
На волосок от седьмого неба
Наверное, это был знак судьбы. Как раз в тот момент, когда он уже почти отчаялся и в сотый раз проклял тухлый провинциальный городишко, который не желал выдавать ему свои тайны.
Он всегда считал Кострому тупиковой ветвью развития. Воображал себя узником, сидящим на дне грязного колодца и с тоской глядящим в небо.
Аристотель утверждал, что небо состоит из семи хрустальных сфер, высшая из которых является мерой абсолютного блаженства.
Ему это самое седьмое небо представлялось вовсе не так, как наивному философу. Его блаженство имело четкие характеристики, размеры и формы.
И вот, наконец, оно оказалось так близко, что захватило дух. Почему-то вдруг вспомнилась фраза из глупейшей «Кавказской пленницы»: «Тот, кто нам мешает, тот нам поможет».
Неужели и с ним случилось такое чудо? Помог именно тот, кто мешал.
Закинув голову, он громко рассмеялся, но тут же, спохватившись, замолк, прислушиваясь к ночным звукам.
Раньше эта тишина казалась ему вязкой, душной, затягивающей в паутину тоски и скуки. Сегодня она звенела, отдаваясь в воспаленном мозгу долгим эхом.
– Успокойся, – приказал он себе и несколько минут просто сидел, закрыв глаза.
Наконец счел, что готов. Все необходимое для работы было приготовлено еще утром. Осталось совсем немного.
Он не торопился, потому что уже все знал наверняка.
Дверь в подвальные помещения открывали редко, но замок смазывали регулярно.
«Еще несколько шагов, и сокровище окажется у меня в руках», – думал он, спускаясь по металлической лестнице.
Печную дверцу, указывающую на тайник, выворотили из стены еще в пятидесятых. Чугун всегда ценился во вторчермете. Образовавшееся отверстие наскоро заложили кирпичом и заштукатурили. В подвале печь все равно никто топить не будет. Криво уложенные кирпичи теперь стали маркером, который помог определить точное место.
В последний миг он вдруг разволновался и ударил по стене косо. Кирка была не слишком тяжелой, а потому отскочила, больно ударив по руке.
Не вздрогнув, он закусил губу и на этот раз ударил точно.
Те самые небрежно уложенные кирпичи выпали первыми и рассыпались, ударившись о цементный пол.
Он ударил еще раз пять, пока наконец проем не стал достаточно широким. Из темноты дохнуло сыростью и холодом.
Дыхание на миг прервалось, он начал хватать ртом воздух, едва не теряя сознание, но смог удержаться. Огромным усилием воли.
«Свершилось», – произнес кто-то у него в голове.
И в это великое мгновение в кармане затрезвонил мобильник.
Рука дернулась, кирка выпала на кирпичный пол. Резкий скрежещущий звук отдался в голове такой болью, что он зажмурился.