Оглянувшись, она достала из кармана халата – все еще была в банном с терьерами – нож и осторожно поддела край бумажной полоски с печатью и надписью «опечатано».
Бумага была не специальная, а обычная. Мазнули ПВА и присобачили. Клей еще не застыл, поэтому отошла полоска довольно легко.
Из второго кармана Саша достала ключи и еще раз похвалила себя за смекалку.
Ведь надо же было сообразить, уходя, прихватить запасные ключи, висевшие на крючке возле двери. Она обратила внимание: те, которыми пользовался Иван Ильич, лежали на столе в кухне.
Нехорошо, конечно, и даже противозаконно, но она же не собирается ничего трогать. Просто найдет корм, и все. Никто ничего не заметит. Когда-то ей уже приходилось проделывать подобное. Выхода другого не было. В квартиру родителей ее не пускали, а носить что-то было надо. Вот она и наведывалась тайком за одеждой. Сейчас взяла ключи почти на автомате, неосознанно, а оказалось – поступила дальновидно.
В квартире Кузнецова было темно, валялись разбросанные вещи, только ходики на стене тикали успокаивающе.
Ноги сами понесли ее туда, где обнаружили тело. Взгляд сразу упал на пол. Странно, но на нем не было никаких меловых линий, обозначавших положение трупа. О том, что тут толпилась уйма народу, напоминали только затоптанный линолеум и забытый кем-то окурок на краю мойки.
Саша обвела взглядом нехитрую обстановку: столик, покрытый клеенкой, плиту со стоявшим на ней чайником, старый холодильник, обклеенный магнитиками, – и до нее вдруг дошло: Ивана Ильича убили. Убили жестоко и беспощадно. Убили в собственной квартире. Прямо здесь, на этом полу он умер.
– Боже, – выдохнула Саша, опускаясь на стул.
Какая же она тупая и бессердечная. Соседа убили, а она осознала весь кошмар случившегося только сейчас.
Злые слезы так и хлынули из глаз. Почему она так равнодушно восприняла смерть одинокого старика?
«Ты уже видела все это раньше», – ответил кто-то в голове.
Ну и что? Это не оправдание!
Саша заспорила сама с собой, поймала себя на этом странном диалоге и сразу остановилась.
Какой вообще смысл посыпать голову пеплом?
Она стала открывать дверцы шкафов и нашла несколько упаковок с собачьим кормом.
Отлично. Можно уходить.
Но что-то мешало уйти. Сама не понимая зачем, Саша прошла в комнату и встала на пороге.
Шторы на окне были задернуты, но полумрак не казался мрачным фоном к картине преступления. Просто солнце светило в окно, вот хозяин и закрыл его плотной тканью. Она сама всегда так делает летом, когда жарит немилосердно.
Саша повернулась, чтобы уйти, как вдруг что-то резко ударило в стену возле окна. От неожиданности она вздрогнула и оглянулась. Телефон выпал из рук, сделал пируэт, упал и, крутясь на гладком полу, провальсировал под диван.
Штора приподнялась от влетевшего в комнату ветра и заколыхалась. Догадавшись, что сама создала сквозняк, Саша кинулась к окну и закрыла форточку.
– Фу ты черт, – прокомментировала она случившееся.
Надо достать телефон и уходить.
Саша легла на живот и стала шарить рукой под диваном.
Не видно ничего. Ага. Вот он.
Но это был не мобильник, а небольшая, как раз размером с телефон, книжка.
– Псалтирь, – прочла она название.
Книжица была потрепанная, не единожды читанная. Откуда она у Ивана Ильича?
Саша снова прошлась по квартире. Ни в углах, ни просто на полках не было ни одной иконы. Откуда все же псалтирь?
Может, от родителей осталась? Ну, типа, как память. Тогда почему валялась под диваном? Непочтительно как-то.
Не совсем понимая зачем, она сунула книгу в карман халата, выудив наконец телефон.
Закрыв дверь, нарушительница ловко пристроила на место бумажку с печатью.
Ни за что не догадаются.
Собака ждала там, где она ее оставила, – в кухне.
– Отличная у тебя самодисциплина, – похвалила Саша, насыпая в миску корм.
Собака посмотрела, но осталась сидеть.
– Ешь, – сказала она.
Пес подошел и стал неторопливо хрумкать.
– Ну ты вообще, – поразилась Саша. – Мне бы твою силу воли.
Она где-то слышала, что во время еды собак лучше не трогать: подумают, что у них хотят отобрать добычу.
Саша дождалась, когда пес отошел от пустой миски, и склонилась над ним.
– Кто купил тебе такой красивый ошейник?
Пес не ответил, но ей показалось: понял вопрос.
– Тогда можно я его расстегну?
Почему-то ей было важно рассмотреть ошейник.
Собака позволила снять ремешок и села рядом, наблюдая.
Интуиция не подвела. На обратной стороне поводка был написан номер сотового и слово «чеченец».
Чеченец? Это собаку так зовут?
Она уже было решила, что так и есть, но вдруг взгляд упал на миску, прихваченную у Ивана Ильича. Сбоку было что-то нацарапано. Подняв ее, Саша прочла:
– Чингу.
Собака вскочила и подошла.
– Так это твое имя? Чингу?
Пес посмотрел чуть раскосыми карими глазами и вдруг улыбнулся.
– Мама дорогая! Ты еще и улыбаешься! Ну ты человек!
Она уже собралась набрать номер, но взглянула на часы и передумала.
До начала рабочего дня полтора часа осталось, и лучше потратить его на сон.
Серый чеченец
Она собиралась сделать звонок часов в девять, но с самого утра все пошло наперекосяк.
Прискакал Мещеряков и, матерясь на каждом слове, поделился неприятным известием: запчасти для «Range Rover», которые они ждали уже почти три недели, снова не приехали.
Это была паршивая новость. «Англичанин» и так стоял у них почти месяц. Владелец, конечно, все понимал, поэтому лишними вопросами не доставал, но автомобиль они обещали завести через три недели. Три недели благополучно прошли, а они не получили даже запчасти. Дело стало попахивать скандалом и потерей имиджа.
– Хозяин что? – спросила Саша, понимая, что спрашивать об этом глупо.
– Пока не звонил, – ответил Мещеряков после очередной порции мата.
– Заканчивайте все остальное, я свяжусь с поставщиком сама.
– Скажи ему, что он…
– Сама знаю, что сказать! – рявкнула Саша.
Она тоже умела здорово материться и иной раз делала это с удовольствием, но Мещеряков привык втыкать матерные слова даже в «доброе утро», а это подчас раздражало.
На разговоры-уговоры с поганцем поставщиком она убила без малого час. Своего добилась: мерзавец поставил доставку на сегодняшний день, – однако нервы уже были раскачаны для бурной деятельности, поэтому, не сходя с места, она позвонила еще троим и была столь убедительна, что и от них получила все, что хотела.
После этого остановиться Саша уже не могла и о том, что собиралась позвонить неведомому чеченцу, вспомнила ближе к вечеру.
Странно, но ей ответил женский голос.
– Простите, мне нужен чеченец, – несколько растерявшись, сказала Саша.
– Будет после шести, – равнодушно сообщила женщина. – Если хотите застать, приезжайте на базу.
– А где это?
Услышав адрес, Саша несколько удивилась, потому что эта самая база, как выяснилось, находится за городом. Учитывая, что дел невпроворот, поездка была совершенно не в тему, но Саша все же поехала. Просто привыкла все доводить до конца.
Адрес принадлежал воинской части, и, уже подъезжая, Саша поняла, что при всем желании ее туда не пропустят. Вряд ли на территорию попадают с улицы и всяк, кто пожелает.
Спасло то, что за воротами толпились мужики в форме.
Она подошла, и все повернулись к ней, как по команде. Внутренне подобравшись, Саша окинула толпу равнодушным взглядом и вежливо спросила, не помогут ли ей разыскать чеченца.
– Так вам Серый нужен? – с охотой отозвался стоявший ближе всех. – Эй, ребята, где Чеченец?
Мало того, что чеченец, так еще и серый. Жутковатое сочетание.
– Он за углом курит, – ответили ему.
Чувствуя все нарастающее раздражение, Саша завернула за угол КПП и спросила у стайки курильщиков:
– Ну и кто из вас серый чеченец?
Один из мужиков повернулся, и у Саши сразу появилось стойкое желание подойти и врезать ему по физиономии.
Трудно сказать, почему у нее возникла столь кровожадная идея. Может, потому, что она была взвинчена с самого утра, а может, просто от того, что мужик беззаботно улыбался.
У них тут убийство, а этот гад и в ус не дует. Стоит и лыбится во всю свою чеченскую рожу.
На чеченца он, кстати, не походил ни разу. Русые волосы, светлые глаза, типичная славянская физиономия. Ничего примечательного.
– Ну и почему чеченец? – поинтересовалась она и удивилась, что сказала это вслух.
Продолжая улыбаться, мужик шагнул к ней.
– Вы ко мне?
– К вам, если вы серый чеченец.
Мужики вокруг заржали.
– Ну, во-первых, не серый, а Сергей Ильич. И Чеченец – это не кличка, а моя настоящая фамилия.
– Откуда такая странная фамилия у нас в Костроме? – ляпнула Саша и сразу пожалела, что спросила.
Явилась без приглашения, так еще и ведет себя беспардонно. То по роже хочет дать, то с вопросами лезет. Нехорошо. А еще высшее гуманитарное образование получила.
Мужик, однако, и глазом не моргнул. Ответил так, будто ждал этого вопроса всю жизнь.
– Да ничего странного. Обычная русская фамилия. Чеченя – это плетеная корзина с крышкой для рыбы. Типа садка.
– Ваши предки рыбаками были?
– Может, и рыбаками. Но скорее плели эти чечени, я так думаю.
Она посмотрела и поняла, что он над ней смеется.
И в самом деле, чего пристала к человеку? Какая ей разница вообще?
Сделав строгое лицо – это она умела, – Саша спросила:
– Чингу – ваш пес?
Снисходительная улыбка сразу сползла с его лица, и Саша почувствовала себя отомщенной.
– Что с ним?
– С ним ничего, а вот Иван Ильич… Он умер.
– Когда?
Ей показалось, что Чеченец не удивился известию.
А ведь должен был.
– Вчера, – коротко ответила Саша, решив, что помогать ему не будет.
Кажется, он понял.
– Давайте отойдем в сторону, и вы мне все расскажете. Идет?