4) Геродот уточняет, как именно скифский замысел был воплощен в жизнь. Скифы придумали ХИТРОСТЬ. Чтобы усыпить бдительность и воинственность амазонок, скифским юношам следовало разбить свой стан недалеко от них и в случае преследования со стороны амазонок временно отступать. Но потом рекомендовалось потихоньку приблизиться и вновь разбить стан. Так следовало осторожно поступать до тех пор, пока амазонки привыкнут, смирятся с присутствием скифов и вступят с ними в половые сношения.
Мотив ХИТРОСТИ ярко звучит и в римской версии Тита Ливия. Ромул и римляне тоже ввели сабинян в заблуждение, устроив для отвода глаз праздник, на который пригласили соседей с женами и дочерьми. Когда те пришли, римляне неожиданно, по условному знаку, бросились на сабинянок и похитили их. В греческой версии Геродота мотив насильственного похищения женщин сильно смягчен и заменен постепенным привыканием амазонок к находящимся недалеко от них юношам-скифам. Как мы уже отмечали, русская новгородская версия тоже говорит, что жены скифов САМИ решили взять себе в мужья холопов, так как ошибочно считали своих мужей погибшими на войне. Тем самым звучит мотив добровольности вступления в брак. Мы видим, что рассказ Геродота неплохо согласуется как с версией Тита Ливия, так и с русско-ордынской версией.
5) По Геродоту, в конце концов, подозрительность амазонок сменилась любовью к юношам-скифам, так долго домогавшимся их внимания. В итоге амазонки стали женами скифов. В римской версии Тита Ливия рассказывается то же самое. Похищенные сабинянки вначале, естественно, горевали о своих прежних семьях, но похитившие их римляне старались всячески ублажать женщин. В результате первоначальная обида сменилась любовью и уважением. Сабинские женщины стали хорошими женами римлян. Русско-ордынская версия тоже сообщает о ДОБРОВОЛЬНОМ вступлении жен новгородцев в брак с холопами.
6) По Геродоту, событие происходит в Скифии. То есть, как мы понимаем, в Руси-Орде. Вероятно, в эпоху XIII — начала XIV века н. э., когда троянский царь Эней = князь Рюрик и его потомки основывают Царский Рим в Междуречье Оки и Волги. Геродот тоже сообщает, что юноши-скифы и их жены амазонки отправляются в далёкий путь, чтобы основать новое царство. Четко сказано, что они идут на северо-восток от реки Танаис, то есть от реки Дон. Напомним, что на старинных картах Дон назывался Танаисом, см. книгу «Новая хронология Руси». Но если двигаться на северо-восток от реки Дон в продолжение, как говорит Геродот, трех дней на восток и трех дней на север, то можно оказаться как раз во Владимиро-Суздальской Руси. Которая, как мы показали в книге «Начало Ордынской Руси» и стала метрополией Царского Рима, основанного здесь Энеем и его потомками. Тем самым, показания Геродота, Тита Ливия, Вергилия и других «античных» авторов в данном пункте хорошо согласуются как друг с другом, так и с русско-ордынской версией. Согласно которой, метрополией нового Царства стал Новгород. В силу наших результатов это — Ярославль на Волге или, более общо, область нескольких городов вокруг Ярославля.
ВЫВОД. В «Истории» Геродота присутствуют два очень близких рассказа о Холопьей войне новгородцев, вероятно, XIII — начала XIV века н. э.
Итак, рассказ «античного» Геродота о женах-амазонках напрямую связывается с русско-ордынской историей Холопьей войны около Ярославля-Новгорода. Здесь уместно вспомнить, что, согласно многочисленным обнаруженным нами фактам, «античные амазонки» — это русско-ордынские КАЗАЧКИ. Жены казаков, живших на Дону и на Волге, см. «Новая хронология Руси», гл. 4:6; «Империя», гл. 9:20. В частности, на старинных картах «Земля Амазонок» неоднократно изображалась на Руси, в Междуречье Волги и Дона. Такова, например, карта Карла V и Фердинанда, приведенная и изученная нами в книге «Новая хронология Руси», гл. 4, илл. 4.8.
36. Почему в эпоху Романовых название «Новгород», отнятое у Ярославля, перенесли именно на северо-запад на берега озера Ильмень?
Как мы показали в книге «Новая хронология Руси» и других наших публикациях, летописный Великий Новгород — это город Ярославль на Волге. А точнее, название целой области, куда входило еще несколько городов, в частности Ростов и Суздаль. Но в эпоху XVII века название «Новгород» отобрали у Ярославля и присвоили его небольшому городку, бывшему околотку — острогу на северо-западе Руси, у озера Ильмень, в устье реки, которую назвали ВОЛХОВ. Спрашивается, почему ИМЕННО СЮДА перенесли — на бумаге и на картах — знаменитое летописное название НОВГОРОД, а заодно с ним и не менее известное название ВОЛГА? Ведь ясно, что слово ВОЛХОВ — это всего лишь слегка искаженное название ВОЛГИ.
Ответы могут быть разными. Однако среди них есть один, заслуживающий серьезного внимания. Обратимся к старинным картам Московии, составленным западноевропейскими картографами и путешественниками XVI–XVII веков. Обращает на себя внимание следующее любопытное обстоятельство. На этих картах достаточно хорошо изображена Северная Двина и ее окрестности, более или менее правильно показаны города и селения этой области. См., например, на рис. 1.218 соответствующий фрагмент карты С. Герберштейна якобы 1546 года, на рис. 1.25 фрагмент карты Фредерика де Вита 1670 года, на рис. 1.219 — прорисовку старинной карты Гийома Делиля 1706 года. Видно, что западные картографы неплохо знали те области, куда Северным морским путем прибывали западные купцы и торговые корабли. Они поднимались вверх по Двине и другим рекам этого региона, достигая в конце концов Ярославля — крупнейшего торгового центра той эпохи. См. современную карту на рис. 1.216 и 1.214. А вот Владимиро-Суздальскую Русь, окрестности города Москвы и вообще земли на юг и на запад от Ярославля западные картографы знали заметно хуже. Трудности у них были даже с Москвой. То есть со столицей Руси XVI века! Например, на той же карте С. Герберштейна якобы 1546 года город Москва не отмечен. Написано лишь название земли — МОСКОВИЯ (Moscowia), см. рис. 1.218.
Рис. 1.218. Фрагмент карты С. Герберштейна якобы 1546 г., на котором в общем верно показаны окрестности Северной Двины. Взято из [99], карта 11.
Рис. 1.219. Прорисовка фрагмента карты Гийома Делиля 1706 г. с волостями Двинской земли. Видно, что эта область была достаточно хорошо известна западным картографам. Взято из [99], карта 11.
Около Москвы-реки нарисован город, но без названия. Другие города, однако, на карте указаны и подписаны. Названы, например, Тверь (Otwer), Ростов (Rostow), Переяславль (Pereslaw), Кострома (Kastroma) и другие, см. рис. 1.220. А вот Москва, как, кстати, и Владимир, не названы. Вместо названий этих городов написаны обобщенные наименования: Moscowia и Volodimeria. То есть обозначены целые области: Московская земля и Владимирская земля. Причем С. Герберштейн отнюдь не одинок в этом отношении. В книге «Старые карты Великой Русской Империи» мы уже приводили карту Абрахама (Авраама) Ортелия. На его карте НЕ ОТМЕЧЕНА НЕ ТОЛЬКО МОСКВА, НО И ЗЕМЛЯ МОСКОВИЯ. А вот города по Волге указаны. Отмечены, например, города Булгар, Казань, Арта и некоторые другие. А вот Москвы странным образом нет.
Рис. 1.220. Земли «Московия» и «Володимерия» на карте С. Герберштейна якобы 1546 г. Названия же самих городов: Москва и Владимир — отсутствуют. Условно нарисованы лишь города без названия. Взято из [99], карта 17.
В чем дело? Получается, что западные картографы XVI века путались в местоположении Москвы, СТОЛИЦЫ РУСИ. Примерно знали, что Москва находится «где-то там, вдали», но где именно — сказать затруднялись. Поэтому и рисовали условно большую область «Московия». В ней неуверенно изображали некий город, не очень понимая, где именно он стоит, и этим ограничивались. То же самое мы видим и с Владимиром, еще одной старой столицей Руси — Орды. Но как же так! Ведь С. Герберштейн уверяет своих читателей, будто ОН СИДИТ В САМОЙ МОСКВЕ и пишет там свою книгу «Записки о Московии». Теперь его слова начинают вызывать все большее и большее подозрение. Судите сами. В книге «Библейская Русь», гл.10 мы привели три плана Москвы, составленные будто бы С. Герберштейном. Один из них мы воспроизведем еще раз здесь, см. рис. 1.221. Он имеет мало общего с московской реальностью. Складывается ощущение, что план нарисован по каким-то смутным рассказам и, в основном, является фантазией «на заданную тему». Настоящий очевидец, живший в Москве, вряд ли изобразил бы её в виде некоего абстрактного «идеального города».
Рис. 1.221. Очень странная гравюра. Якобы старинный план Москвы, приложенный к изданию 1576 г. книги С. Герберштейна «Записки о московитских делах». Ф. Хогенберг (1540–1590), C. Новелланус (2–я пол. XVI в.). Этот план имеет чрезвычайно мало общего с реальностью. Вероятно, придуман «из головы». Взято из [102], с. 21. См. также [61] и [15], с. 49.
Объяснение этому обстоятельству, по нашему мнению, лежит на поверхности. Конечно, картина проясняется лишь после того, как у нас сложилась реконструкция правильной хронологии и истории.
Скорее всего, в эпоху XIV–XVI веков русско-ордынские власти просто не пускали иностранцев в глубь страны дальше Ярославля и торговых городов по Волге. Орда поступала вполне понятным образом. Приезжайте, торгуйте, но в земли, где находится царская ставка, вход вам запрещен или строго ограничен. Ведь области южнее и западнее Ярославля — это Владимиро-Суздальская Русь, центр, метрополия Империи. Именно здесь располагались старые и новые царские ставки, ордынские столицы. Эти земли строго охранялись, и доступ сюда иностранцам был чрезвычайно затруднен. Поэтому западным картографам приходилось пользоваться, в основном, лишь устными смутными рассказами о том, какие города, реки и озера находятся на обширных, но закрытых для них землях метрополии Великой Империи. Нарисовать карту на основании подобных бесед было, конечно, непросто. Так что Владимиро-Суздальская Русь на картах С. Герберштейна и других картографов изображалась, вероятно, не по личным впечатлениям, а в тиши европейских кабинетов по «обрывкам случайных сведений».