н. Якобы около 1463–1464 гг. Взято из [38], с. 97.
Рис. 2.65. Руки и ноги Христа были прибиты гвоздями к кресту. «Распятие с Мадонной и св. Иоанном». Антонио да Фиренце. Взято из [124], с. 231.
Рис. 2.66. Гвоздь, которым пригвоздили руку Христа. Алтарь святого Антония (Изенгеймский алтарь). Якобы XVI в. Взято из [2], с. 224.
Рис. 2.67. Христианская реликвия — один из гвоздей, которыми Христос был пригвожден к кресту. Справа лежит драгоценный золотой футляр для хранения гвоздя. На какое-то время гвоздь был вынут из футляра и выставлен на всеобщее обозрение, что и позволило его сфотографировать. Сокровищница Дома (главного собора) в немецком городе Трир. Взято из [151], с. 26.
Рис. 2.68. Гвоздь извлекают из тела Христа. Фрагмент картины «Снятие с креста». Пьетро да Римини. Якобы 1330–1340 гг. Взято из [59], с. 29.
Вглядимся пристальнее в старинный сюжет, рассказанный нам Ливием.
1) Сразу обращает на себя внимание, что обычай «вбития гвоздя» возник через некоторое время после трагической гибели римского царя Сервия Туллия. То есть Андроника-Христа, как мы показали выше. А именно, впервые гвоздь стали вбивать в самый первый год образования Римской Республики, будто бы в 509 году до н. э. Сервий Туллий был казнен примерно якобы в 535 году до н. э. [11]. Напомним, что после его гибели разгорелась жесточайшая Тарквинийская, она же Троянская, война. То есть, согласно нашим результатам, начались Крестовые походы XIII века н. э. Они возглавлялись Русью-Ордой и были местью за казнь Андроника-Христа в Царь-Граде = евангельском Иерусалиме в 1185 году н. э. После победы в Троянской войне Русь-Орда и её союзники захватили Царь-Град в 1204 году и наказали виновных. См. подробности в нашей книге «Начало Ордынской Руси».
По-видимому, именно в эту эпоху, после падения Трои = Иерусалима, в начале XIII века н. э. и были установлены христианские обычаи в память о распятии Христа. В том числе и ритуал «вбития гвоздя (гвоздей)».
Царь-Град был взят в 1204 году н. э., то есть примерно через двадцать лет после распятия Андроника-Христа. А римский обычай «вбития гвоздя» был введен, как нам только что рассказали, примерно через двадцать шесть лет после гибели Сервия Туллия. То есть Андроника-Христа. Все верно. Получается, что действительно, вскоре после захвата Царь-Града = Иерусалима в 1204 году возник христианский русско-ордынский, он же «античный римский», обычай вбивать гвоздь или гвозди в стену храма. В память о распятии Христа.
2) Тит Ливий подчеркивает, что гвоздь вбивали в стену храма Юпитера Всеблагого Величайшего. Причем первый гвоздь был вбит именно в момент освящения храма. Но в книге «Царь Славян» мы показали, что «языческий» Юпитер является одним из отражений Андроника-Христа. Таким образом, гвоздь или гвозди вбивали в стену храма, посвященного ХРИСТУ. Что опять-таки прямо указывает на связь данного ритуала с распятием Андроника-Христа.
3) Тит Ливий говорит, что «вбитие гвоздя» было магическим действием, направленным на ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ЗЛА. Это вполне соответствует христианскому вероучению, согласно которому Христос принес себя в жертву на кресте для СПАСЕНИЯ всего человечества. Поэтому из символа казни гвоздь затем мог превратиться в символ спасения. Его стали вбивать в стену храма, посвященного Христу, дабы предотвратить бедствия.
4) Обратим внимание, что для Тита Ливия «вбитие гвоздя» было уже древним обычаем, сильно забытым. Сам Тит Ливий его уже не понимает и теоретизирует в том смысле, что, дескать, так могли отмечать годы. В свете того, что мы теперь начинаем понимать, версия Тита Ливия представляется сомнительной.
5) Наконец, становится понятным, почему «вбивание гвоздей» считалось эт-русским, то есть попросту русским обычаем. Пришедшим в Рим от эт-русков. Дело в том, что, согласно нашей реконструкции, именно Русь-Орда возглавила Крестовые походы XIII века н. э. Поэтому именно на Руси, родине Марии Богоматери, могли сложиться уважительные обычаи, направленные на закрепление в памяти людей событий, связанных с Андроником-Христом. Потом эти обычаи распространились и в другие регионы вместе с распространением христианства.
21. Евангельские Ирод и Иродиада у ЛивияГибель Иоанна Крестителя дала вклад в рассказ о гибели Сервия Туллия
21.1. Рассказ Ливия о Тарквинии Гордом и Туллии-Свирепой
В Евангелиях царь Ирод появляется два раза. Первый раз — во время рождения и младенчества Христа. Ирод стремится убить Иисуса, опасаясь за свою власть. Через некоторое время Ирод и его жена Иродиада казнят Иоанна Крестителя.
Второй раз имя Ирода всплывает уже во время Страстей Христа. Христа приводят на суд к Ироду. Сегодня считается, что тут речь идет о двух разных Иродах. Но сейчас нам неважно — один это человек или два. Мы хотим обратить внимание на то, что появление имени «Ирод» в двух разных местах Евангелий могло привести к путанице у позднейших «античных» авторов, излагавших историю Христа и связанных с ним людей. Сейчас мы покажем, что на страницах Тита Ливия отразилась не только история казни Христа = Сервия Туллия, но и история казни Иоанна Крестителя — под тем же именем Сервия Туллия. Причем эти два евангельских сюжета Тит Ливий различал уже достаточно плохо, а потому включил их в «биографию» одного и того же персонажа, назвав его СЕРВИЕМ ТУЛЛИЕМ. То есть попросту «склеив» историю Христа с историей Иоанна Крестителя. Ничего удивительного в этом нет. Мы уже видели в главе 1 настоящей книги, что Ромул (частично — Христос) и Рем (частично — Иоанн Креститель) путались некоторыми летописцами. Та же путаница обнаруживается у Тита Ливия при описании Сервия Туллия. Причина, повторим, вероятно, в том, что царь ИРОД играл важную роль как в жизнеописании Христа, так и в жизнеописании Иоанна Крестителя.
Вот что говорит Тит Ливий:
«Сервий сочетает браком двух своих дочерей с царскими сыновьями Луцием и Аррунтом Тарквиниями… Он (Луций Тарквиний Гордый — Авт.)… по молодости лет был горяч, и жена, Туллия, растравляла беспокойную его душу. Так и римский дом… явил пример достойного трагедии злодеяния…
У этого Луция Тарквиния… был брат — Аррунт Тарквиний, юноша от природы кроткий. Замужем за двумя братьями были… две Туллии, царские дочери, складом тоже совсем непохожие друг на друга. Вышло так, что ДВА КРУТЫХ НРАВА в браке не соединились… ТУЛЛИЯ-СВИРЕПАЯ тяготилась тем, что не было в её муже (Аррунте — Авт.) никакой страсти, никакой дерзости. Вся устремившись к другому Тарквинию (Луцию Гордому — Авт.), им восхищается она, его называет настоящим мужчиной и порождением царской крови, презирает сестру за то, что та, получив настоящего мужа, не равна ему женской отвагой. Сродство душ способствует быстрому сближению — как водится, зло злу подстать, — но ЗАЧИНЩИЦЕЮ ОБЩЕЙ СМУТЫ СТАНОВИТСЯ ЖЕНЩИНА. Привыкнув к уединенным беседам с ЧУЖИМ МУЖЕМ (с Луцием Тарквинием Гордым — Авт.), ОНА САМОЮ ПОСЛЕДНЕЮ БРАНЬЮ ПОНОСИТ СВОЕГО СУПРУГА ПЕРЕД ЕГО БРАТОМ, свою сестру перед её супругом… Быстро заражает она (Туллия-Свирепая — Авт.) юношу (Луция — Авт.) своим безрассудством. Освободив двумя кряду похоронами дома свои для нового супружества, ЛУЦИЙ ТАРКВИНИЙ И ТУЛЛИЯ-МЛАДШАЯ СОЧЕТАЮТСЯ БРАКОМ, СКОРЕЕ БЕЗ ЗАПРЕЩЕНИЯ, ЧЕМ С ОДОБРЕНИЯ СЕРВИЯ.
С каждым днем теперь СИЛЬНЕЕ ОПАСНОСТЬ, НАВИСШАЯ НАД СТАРОСТЬЮ СЕРВИЯ, над его царской властью, потому что от преступления к новому преступлению УСТРЕМЛЯЕТСЯ ВЗОР ЖЕНЩИНЫ И НИ ДНЕМ НИ НОЧЬЮ НЕ ДАЕТ МУЖУ ПОКОЯ, чтобы не оказались напрасными прежние кощунственные убийства. Не мужа, говорит она, ей недоставало… — нет, ей не хватало того, кто считал бы себя достойным царства… „Если ты тот, за кого, думалось мне, я выхожу замуж, то я готова тебя назвать и мужчиною, и царем… Очнись же!.. А если духа недостает, чего ради морочишь ты город?..“ Такими и другими попреками ПОДСТРЕКАЕТ ТУЛЛИЯ юношу, да и сама не может найти покоя, покуда она, царский отпрыск, не властна давать и отбирать царство…
ПОДСТРЕКАЕМЫЙ НЕИСТОВОЙ ЖЕНЩИНОЙ, Тарквиний обходит сенаторов…» [58], т. 1, с. 47, 50–52. Далее следует уже знакомая нам история интриг Тарквиния Гордого и его жены Туллий-Свирепой против царя Сервия Туллия. В конце концов, им удается организовать мятеж и казнить царя.
Вероятно, данный фрагмент «Истории» Тита Ливия рассказывает о евангельской истории Иоанна Крестителя. А именно:
евангельский Ирод — это Луций Тарквиний Гордый;
евангельская злобная Иродиада, жена Ирода, — это Туллия-Свирепая;
евангельский Иоанн Креститель — это Сервий Туллий.
В самом деле, посмотрим на данный сюжет более внимательно.
21.2. Два брата и жена, переходящая от одного брата к другому
Итак, по Титу Ливию, два брата — Луций и Аррунт Тарквиний женаты — на двух сестрах, которых зовут одинаково — Туллия. Главными персонажами являются Луций Тарквиний и жена его брата — Туллия, которую Тит Ливий именует «Туллия-Свирепая» [58], т. 1, с. 51. По прошествии некоторого времени Туллия-Свирепая становится женой Луция Тарквиния. То есть переходит от одного брата к другому.
Аналогичная картина знакома нам и по Евангелиям, см. рис. 2.69. У царя Ирода есть брат Филипп. Филипп женат на Иродиаде. Но через некоторое время Иродиада выходит замуж за царя Ирода (Лука 6:17). То есть переходит от одного брата к другому.
Рис. 2.69. Схема взаимодействия основных персонажей в истории Туллий-Свирепой (= евангельской Иродиады) и Луция Тарквиния (= евангельского Ирода).
Евангелия ничего не сообщают, была ли жена у царя Ирода до того, как он женился на Иродиаде. А по Титу Ливию, Луций Тарквиний — евангельский Ирод, прежде чем жениться на Туллий-Свирепой — евангельской Иродиаде, был ранее женат на ее сестре. Но имя сестры, оказывается, тоже ТУЛЛИЯ. Складывается ощущение, что речь идет об одной и той же женщине по имени Туллия. Сначала она, вероятно, была женой Аррунта Тарквиния = Филиппа, а потом стала женой его брата — Луция Тарквиния = Ирода. Если это так, то аналогия с Евангелиями становится еще более отчетливой. Две сестры-жены с одинаковыми именами — две Туллии — отразились в Евангелиях как одна жена — Иродиада.
Как в Евангелиях, так и у Тита Ливия, речь идет о браках ВНУТРИ ЦАРСКОГО СЕМЕЙСТВА.
21.3. Иоанн Креститель осуждает женитьбу Ирода на ИродиадеСервий Туллий не одобряет, хотя и не запрещает женитьбу Луция Тарквиния на Туллии-Свирепой
Евангелия сообщают, что Иоанн Креститель осуждал царя Ирода за женитьбу на Иродиаде, жене своего брата Филиппа. «Иоанн говорил Ироду, не должно тебе иметь жену брата твоего» (Марк 6:18).
Тит Ливий говорит, что Луций Тарквиний = евангельский Ирод и Туллия-Свирепая = евангельская Иродиада сочетались браком «скорее без запрещения, чем с одобрения Сервия», см. выше. Таким образом, Сервий Туллий, По-видимому, НЕ ОДОБРИЛ брак Луция с Туллией-Свирепой. Хотя и не стал возражать.
В обеих версиях мы видим одинаковую ситуацию: осуждение Иоанном Крестителем — Сервием Туллием брака царя, или царского сына, на жене брата.
21.4. Злобная Иродиада натравливает Ирода на Иоанна КрестителяТуллия-Свирепая натравливает Луция на Сервия Туллия
Согласно Евангелиям, злобная Иродиада возненавидела Иоанна Крестителя за его вмешательство в ее семейные дела. «Иродиада же, злобясь на него, ЖЕЛАЛА УБИТЬ ЕГО; но не могла» (Марк 6:19). Иродиада начинает настраивать своего мужа, царя Ирода, против Иоанна Крестителя. Тот сначала не очень поддается, поскольку «боялся Иоанна, зная, что он муж праведный и святой» (Марк 6:20). Заключив Иоанна в тюрьму, Ирод тянет время, не решаясь удовлетворить настойчивые требования Иродиады и казнить Иоанна Крестителя.
Аналогично, по Титу Ливию, Туллия-Свирепая натравливает своего мужа, Луция Тарквиния, на Сервия Туллия: «растравляла беспокойную его душу», см. выше. И далее: «к новому преступлению устремляется взор женщины (Туллий-Свирепой — Авт.) и ни днем ни ночью не дает мужу покоя», см. выше. Как и в Евангелиях, мы видим здесь следующий мотив: Луций поначалу опасается Сервия Туллия и не сразу склоняется к убийству царя. Во всяком случае, как говорит Тит Ливий, Туллий-Свирепой приходится довольно долго уговаривать Луция. Примерно половину листа в книге Ливия занимает горячая речь Туллий-Свирепой, обращенная к её мужу Луцию. Она стремится наконец убедить его и заставить активно действовать против Сервия Туллия [58], т. 1, с. 51–52. Такое нагнетание ненависти со стороны Туллий-Свирепой ясно показывает, что Луций Тарквиний согласился выступить против Сервия Туллия скорее под напористым давлением жены. Ясно, почему Луций был поначалу так осторожен. Будучи всего лишь подданным Сервия, хотя и сыном царя Тарквиния, Луций Тарквиний, естественно, боялся действующего царя.
Итак, соответствие между Евангелиями и Титом Ливием здесь довольно хорошее.
21.5. Ирод поддается на давление Иродиады и казнит Иоанна КрестителяЛуций поддается давлению Туллии-Свирепой и казнит Сервия Туллия
Евангелия говорят, что Ирод, наконец, соглашается с требованиями Иродиады и отправляет Иоанна Крестителя на казнь (Марк 6:21–29).
Аналогично, по Титу Ливию, Луций Тарквиний, наконец, поддается уговорам жены и, распаленный ее речами, выступает против Сервия Туллия. «ПОДСТРЕКАЕМЫЙ НЕИСТОВОЙ ЖЕНЩИНОЙ, Тарквиний обходит сенаторов (особенно из младших родов), хватает их за руки… и требует воздаяния» [58], т. 1, с. 52. Затем он лично «сбрасывает» Сервия с лестницы, после чего отправляет убийц, чтобы они добили Сервия Туллия во время бегства. Выше мы подробно говорили об этом. Стоит отметить, что Тит Ливий здесь вновь вспоминает о вдохновляющей роли Туллий-Свирепой: «Считают, памятуя о прочих злодеяниях Туллии, ЧТО И ЭТО (то есть убийство Сервия Туллия — Авт.) СОВЕРШЕНО ПО ЕЕ НАУЩЕНЬЮ» [58], т. 1, с. 53. Далее, как мы уже рассказывали, Туллия-Свирепая лично направляет свою колесницу на тело Сервия Туллия, чтобы раздавить его.
ВЫВОД. Евангельский рассказ об Иоанне Крестителе неплохо соответствует той части римской истории Сервия Туллия, где говорится о Туллий-Свирепой = евангельской Иродиаде и Луции Тарквиний Гордом = евангельском царе Ироде.
В заключение — лингвистическое наблюдение. Славянское слово ГОРДЫЙ переводится по-латински как Suberb. Именно так прозвали Луция Тарквиния ГОРДОГО, аналога евангельского Ирода. Но ведь в западноевропейском написании имя ИРОД звучит как HEROD. Не исключено, что HEROD = Ирод произошло от русского ГОРДЫЙ. Поскольку старые летописи Русско-Ордынской Империи XIV–XVI веков были написаны в основном на славянском языке, то в них, вероятно, первоначально говорилось о ГОРДОМ царе. Потом, после создания в XV–XVI веках «древнейшей» латыни, прозвище Гордый перевели в Западной Европе как Suberb. А в Евангелиях осталась форма ИРОД = HEROD, по-прежнему близкая к исходному славянскому ГОРДЫЙ.
Повторим, что подобные лингвистические соображения приобретают смысл лишь после того, как хронологические соответствия установлены другими, объективными методами. То есть когда картина событий УЖЕ БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ ВОССТАНОВЛЕНА. Тогда, наконец, появляется возможность отобрать из множества различных огласовок старого имени те, которые лучше всего вписываются в данную ситуацию. Иначе вариантов было бы слишком много.
Отметим, что мы исчерпали практически всю «биографию» Сервия Туллия, рассказанную Титом Ливием.