Гордон почувствовал странную вибрацию в левой руке. Это тряслась его супруга, вцепившись в руку мужа.
— Что с тобой, Василисушка? — всполошился державный и только тут сообразил, что трясло ее не от внезапно нагрянувшей хвори, а от с трудом сдерживаемого смеха.
— Ты что, еще не понял, что это царский сплетник только что своих людей увел? — выдавила она из себя. — Прямо у нас из-под носа с нар выдернул.
Василиса все же не выдержала и начала смеяться в голос.
— Ну, наха-а-ал… — ахнул Гордон. — Ну, наглец! Может, догнать?
— Не стоит, сокол мой ясный. Еще по морде от него схлопочешь, и тогда ему точно эшафот грозит. А он нам пока живой и здоровый нужен. Ну чего столбом стоишь? Пошли хвалиться перед послами иноземными камерами улучшенной планировки. Только сначала стрельцов туда зашли. Мало ли чего орлы этого афериста успели там натворить.
Однако похвастаться перед иностранцами культурным обращением с заключенными им так и не удалось, так как Климент XIV, тот самый, который в миру Варфоломей Виссарионович, проявив вдруг недюжинное познание материала, выдал такую забористую фразу на давно уже мертвом языке с вплетением в нее исконно русских оборотов, что все еще кутавшийся в обрывках ряс подельников толмач с большим трудом подобрал синонимы для перевода. Но даже в самом мягком варианте это звучало приблизительно так:
— Ви здэс все жулик. Это ест потстроен! Узник натравливать на представитель святой церковь, найн!
— Так и не поняли ироды иезуитские, что со своим уставом в чужой монастырь соваться нельзя, — радостно сказал патриарх. — Ну что ж, братия, пришел и наш черед постоять за Русь-матушку да веру православную. В первую стойку…
Какая там первая стойка! Церковная братия рванулась защищать веру православную, наплевав на все стойки, работая и кадилами, и четками, и посохами странника одновременно не хуже современного спецназа!
Федот растерянно посмотрел на Гордона, тот не менее растерянно посмотрел на Василису.
— Государство в дела церковные вмешиваться права не имеет, — хмыкнула Василиса, видя, что церковь православная берет верх. — Но, если с патриархом нашим или викарием что случится, кое-кого воеводства лишу, — прозрачно намекнула царица-матушка.
Намек был понят правильно, и стрельцы выдернули Алексия III с владыкой Сергием из общей свалки, дав им возможность руководить теологическим спором с безопасного для их сана расстояния.
Тем временем Виталик, выведя свою команду на безопасное расстояние от тюремного двора, дал по тормозам.
— Работаем вариант номер три. Связь через березку, — отдал он приказ, и команда тут же рванула врассыпную.
Кто перелетел плетень и ушел огородами на параллельную улицу, кто исчез на соседнем подворье, кто испарился в ближайшем переулке. Одним словом, через несколько секунд его команда растворилась в Великореченске, а сам сплетник, успокоившись за их судьбу, направил свои стопы прямиком в церковь. Несмотря на то что в должности начальника ЦРУ Виталик проработал всего месяц, за этот короткий срок он успел дать своим людям азы агентурной работы. Каждый из них имел свой запасной аэродром на случай, если вдруг придется всем уйти в подполье, и каждый из них знал свою явку и пароль. Так что теперь по мере надобности он мог найти любого, и любой со срочным сообщением мог найти его, используя каналы банного комплекса, где они не раз зависали, охаживая друг друга березовыми вениками в парилке. Оттого они этот способ связи так и называли — через березку.
Около церкви Виталик немного сбавил шаг. Правильно ли он поступает? Может, сначала Янку навестить, проверить, как там у нее дела? Хотя нет, сейчас около нее тереться — только ставить девчонку под удар. Его же там в первую очередь искать будут! Пройдя в церковь, Виталик легким кивком головы поприветствовал двух монашек, готовящих церковь к вечерней службе, позволил облобызать свою ручку какой-то старушке, перекрестил ее, прошел к иконостасу, уставился на распятого Христа, и ему вдруг так захотелось пожаловаться ему на жизнь, что он положил Библию на аналой и застыл перед иконой.
«Господи, — мысленно обратился он к иконе, — проверки и зачистки начнутся, тысячи людей через спецов по дознанию пропустят. Я хоть и крещеный, но раньше был не особо верующий, постов, зараза такая, никогда не соблюдал, в церковь почти не захаживал, но вот как очутился здесь, в Великореченске, так сразу и уверовал. Трудно, знаешь ли, не уверовать, когда боги меня чуть не каждый день трясут. Парвати с Кали одолели, в воины свои выбрали, тату на грудь прилепили. Ну, раз они есть, значит, и Ты где-то должен быть, Создатель всего сущего. Так объясни Ты мне, если Ты есть: как мне дальше быть? Церковь всех под одну гребенку гребет: каждый, кто не христианин, тот еретик, костра достойный, а у меня в землях моих этих не христиан тьма-тьмущая! И эльфы, и оборотни, и гномы, и тролли. И ведь я сердцем чувствую, что хоть и нелюди они в нашем понимании, но добра во многих из них побольше, чем дерьма в иных человечишках. Вот сегодня к нам вроде тоже христиане на Русь пришли от церкви католической. Но ведь со злом пришли, я же чувствую! От их инквизиции бесовской в наши земли народец древний переселился. Не от хорошей жизни бежали с насиженных мест. И главное, постоянно царская семья под ударом находится. За те полтора месяца, что я здесь, уже третье нападение произошло. За что на них напасть такая? Из-за того, что Василиса магией да ведьмовством балуется? Так она все силы свои магические на защиту Руси и трона направляет, и опять же она добрейшей души человек, не сравнить с иными боярами, которые в церкви лоб у образов в кровь разбить готовы, а вне церкви мне хочется им рожи набить: скотина на скотине! И как таких земля носит? И главное, объясни мне, почему Гордон, неглупый вроде мужик, ведет себя порой как дите малое. Да и Василиса порой такие ляпы выдает! В том мире, из которого я прибыл, если на царя или президента какого покушение произойдет, все государство на уши поставят, спецслужбы всю страну перетрясут, тотально. В пять секунд преступников найдут, все концы зачистят и виновных на центральной площади вздернут. А у нас здесь Малюта без работы скучает. Вот хотя бы Надышкин. Нет, чтоб допросить сразу, так ведь меня ждали, пока я на допрос приду, и вот вам результат — с ходу подстава! И ведь с асассинами почти то же самое было! Ждали, пока я после болезни… в смысле после пьянки беспробудной в себя приду. Дождались: все убежали. Если вспомнить историю Руси, Иоанн Грозный при одном намеке на измену половине бояр головы рубил. С одним виновным десять невиновных в землю закапывал. Потому и боялись, и злоумышлять после репрессий уже никто не пытался. Почему здесь тотального террора нет? Прошлой ночью ведь не просто на царя-батюшку с Василисой, но и на их детей нападение было, и опять тишина».
«Да… — прошелестел в его голове удрученный голос, — …умишком-то ты не вышел. Тебя по голове не били, сплетник?»
«Кто со мной разговаривает? — встрепенулся Виталик. — Это Ты, Единый, или опять Парвати с Кали меня достают? В церкви вроде только Истинный Бог…»
«Ну до чего ж ты темный… — удрученно вздохнул в нем тихий голос. — Бог, он везде и всегда один, только ипостаси у него разные. А уж как ты Бога своего назовешь — Спасителем, Всевышним, Буддой, Аллахом или Кетцалькоатлем, то лишь фанатиков религиозных волнует. Для Бога важно только то, что ты несешь в душе своей. На сторону добра или зла встанешь. Не все могут выдержать искус. Ведь даже часть тех созданий Бога, которых церковь ангелами величает, падшими ангелами стали, в демонов превратились. Одни теперь светлую сторону в человеке поддерживают, другие темную. Одни добру служат, другие злу. Да и боги-то эти все разные, и понять их вам не всегда дано. Добрый запросто может совершить зло с вашей точки зрения, если его сильно достать, а злой добро сотворить».
Виталик слушал голос, звучащий в его голове, и тихонько припухал.
«А все-таки я с кем говорю?» — осторожно спросил он.
Перед его мысленным взором возник образ закутанной в розовое сари девушки.
«Парвати, — с облегчением выдохнул Виталик. — Ты из добрых, я точно знаю. Так почему здесь такое творится, может, объяснишь мне, неразумному?»
«Ты где находишься?»
«На Руси».
«Какой Руси?»
«Ну, можно сказать, сказочной».
«А в сказках что бывает?»
«Все бывает», — сердито буркнул Виталик.
«Правильно. В этом направлении думай. В своем Рамодановске ты же читал про другие измерения, другие реалии. Здесь очень сказочная Русь».
«И чё?» — тупо спросил сплетник.
Парвати схватилась за голову и начала тихонько закипать.
«Великий Шива! Какое тупое вместилище мы себе нашли! Ты хоть знаешь, кто такие аватары, придурок?»
«Да. Синенькие такие, с хвостиками».
Парвати начала биться головой о невидимую стенку, и у нее стали вырастать из туловища дополнительные руки.
«Да он просто придуривается!» — прогрохотал в голове сплетника гневный голос Кали.
«Знаю, знаю, — испугался юноша. — Аватар — это вместилище бога. Просто характер у меня стервозный. Не могу не приколоться».
Лишние руки вновь убрались в тело Парвати.
«Ладно, моя вина, что такого тупого воина на службу себе призвала. Не положено нам прямым текстом подсказки своим аватарам до свершения нужного деяния давать, но раз уж ты такой деревянный, да еще и не из этого мира, возьму грех на душу. Если что-то случается, а на это никто не обращает внимания, это о чем говорит?»
«Что кто-то обкурился, или белочку схватил», — буркнул Виталик.
«Опять мыслишь реалиями своего мира. А если еще подумать?»
«Ну, если я в сказке… — начал уже более серьезно рассуждать сплетник, — то можно предположить, что какой-то колдун злые чары наложил».