– Iukatta!
Я обернулся.
В конце коридора, перпендикулярного тому, по которому пришел я, стоял одинокий сьельсин. Судя по прорезиненному серо-зеленому комбинезону, похожему на примитивные скафандры, которые носили слуги Отиоло, отправленные на Эмеш, солдат был не из войска Сириани. Мы пристально посмотрели друг на друга. Кажется, сьельсин не узнал меня, но точно понял, что я человек. Перепонки на пустых бездушных глазах ксенобита заморгали. Если бы я не потерял фазовый дисраптор, то мог бы просто застрелить его.
– Yukajji! Shuga o-yukajji! – закричал сьельсин, повернувшись назад.
Я с грохотом распахнул дверь и бросился вниз. Здесь ступени были более широкими и плоскими, а повороты – менее крутыми, чем на предыдущей зигзагообразной лестнице. Я едва не полетел кубарем вниз.
– Меня заметили! – передал я по рации. – Корво, вы где? Меня заметили!
– Не останавливайся! – ответила Валка. – Реактор запущен, можем стартовать в любой момент!
Дверь за спиной снова громыхнула, и я услышал лязг когтей. Чтобы не упасть, я схватился за поручень правой рукой. Проклиная вывихнутую лодыжку, я поскакал вниз, отчаянно стараясь не попасться на глаза преследователям. Судя по шуму, сьельсинов было около десятка. Когда-то я мог в одиночку справиться с шестью берсеркерами-скахари. Когда ты защищен энергетическим полем, а в руке у тебя меч из высшей материи, такие противники вполне по зубам. Но в моем нынешнем состоянии? Что шесть, что полмиллиона, собравшихся у черного храма снаружи. Все одно. По крайней мере, у этих сьельсинов не было нахуте или же они по какой-то причине их не использовали.
Палубы, располагающиеся ниже уровня «Г», обозначались не буквами, а мандарийскими цифрами, нарисованными красной краской на сером металле. Чуть ниже обозначение дублировалось мелкими имперскими цифрами: «70. Восемьдесят четыре».
Я навалился на рычаг, и тот закряхтел. Потянув дверь на себя, я сильно ударился ногой, но меня защитили поножи. Я неуклюже перескочил через порог, браня непослушные ноги. Сойдя с лестницы, краем глаза заметил наверху движение.
– Uimmaa o-tajun! – кричали по-сьельсински. – Kisurraa! Qita! Qita! Qita!
Дверь захлопнулась, на миг отрезав голоса. Коридор вел налево и направо, а стена напротив, с трапециевидными окнами, располагалась под небольшим уклоном.
Направо или налево?
Я пошел налево, глядя в наклонные окна по правую руку от себя. Увидев гигантские магнитные колодки, которые удерживали корабли в трюме, я понял, что они пусты.
– Черт!
Я развернулся и поспешил обратно. Дверь на лестницу распахнулась, и из проема выскочил первый сьельсин. Я с криком поднял саблю обеими руками и рубанул. Удар не был изящным, я не вложил в него ни капли фехтовальной науки, усвоенной за несколько сот лет обучения. Но клинок попал точно в сочленение доспеха у основания шеи чудовища и застрял там. Хлынула чернильная кровь, и сьельсин обмяк, как сырая глина.
Вскоре в коридор выскочил другой сьельсин, но к тому времени я был уже в ста футах от него. В окна с левой стороны я видел «Ашкелон», его кинжаловидный силуэт был надежно закреплен в колодках. Сквозь открытые двери ангара просачивались последние рыжие лучи заходящего солнца. Я даже не стал гадать, как Валка открыла их без основного питания, но при виде их моя душа исполнилась надежды, а руки и ноги обрели легкость. Сделав последний поворот, я помчался к откидному трапу.
– Валка!
Она ждала меня в круглом проеме шлюза, стиснув зубы и решительно глядя золотыми глазами. Мое сердце подскочило, когда я увидел ее, и я решил, что сейчас упаду от избытка чувств, заполнивших пустоты в моей душе. Я залился слезами, и впервые за долгое время это были слезы радости.
На Валке не было доспехов, только пояс-щит и обычный облегающий комбинезон, какие носили все легионеры. Ее волосы отросли, и она заплела их в непривычную для меня толстую косу.
– Берегись! – крикнул я, оглянувшись и увидев за спиной сьельсинов.
Прищурившись, Валка молча прицелилась из своего тавросианского табельного револьвера. Я пригнулся. Она выстрелила, и фиолетовый заряд с грохотом разрезал воздух. Валка выстрелила еще раз, и кто-то из моих преследователей рухнул со сдавленным криком. Тут что-то зажужжало и захрустело. Я узнал звук нахуте и прибавил скорость, не выпрямляясь, чтобы позволить Валке сделать третий выстрел.
– Быстрее! – крикнула она, не переставая стрелять.
Я метнулся к правой стене рукава и в прыжке преодолел последние несколько футов, повернувшись так, чтобы приземлиться внутри переднего шлюза «Ашкелона». Валка выстрелила еще трижды, сразив последнего из преследователей. К ней ринулись три нахуте, вращая зубами, как циркулярными пилами. Валка вскинула руку, как будто хотела поймать змея, и дроны тотчас упали замертво, лязгнув по металлическому трапу.
– Ты цел? – спросила она, закрывая выход на «Тамерлан», и мельком взглянула на меня, но ей сразу все стало понятно.
– Жить буду, – выдохнул я, растянувшись на полу.
Клацая каблуками, Валка помчалась на мостик. Я наблюдал за ней снизу, тяжело дыша, после чего перекатился на живот. Мне вдруг стало стыдно за то, что я предстал перед ней в крови и дерьме. У меня начались судороги, мышцы не слушались, но я нашел силы подняться на колени и окликнул ее.
– Где Корво? – спросил я и осмотрелся, ожидая, что бронзовокожая великанша вот-вот появится в проходе или из-за ящиков с провизией и откинет с головы капюшон.
Но я все понял еще до того, как Валка ответила:
– Она остается.
– Что? – Я вскочил и помчался за Валкой на мостик. – Нет! Серьезно, где она?
Валка уже забралась в кресло пилота.
– Как только я запущу реактор, они узнают, что мы здесь. – Она ввела команду, которая перемещала кресло по рельсам в стеклянную кабину на носу «Ашкелона». – Все их шаттлы откроют по нам огонь. Отавия вызвалась остаться и прикрыть нас.
– Как она могла?! – воскликнул я.
Корво солгала мне. И Валка тоже.
– Таков был изначальный план. – Валка даже не взглянула на меня, лишь переключила несколько рычажков и обеими руками взялась за штурвал.
Далеко позади раздался гул, плавно перешедший в рев, заполнивший весь корабль. Пол под ногами заходил ходуном.
– Пристегнись или возьмись за что-нибудь. – Тон Валки был резким, острее высшей материи. Я сразу понял: она держалась на волоске от того, чтобы вспылить.
– Корво, объяснитесь! – Я повернулся спиной к кабине и прижал пальцами передатчик.
– А что тут было думать? – ответила капитан без привычной паузы. – Моя жизнь в обмен на столько, сколько поместится в «Ашкелон».
– Так вышло иначе! – прошипел я. – Остались только мы с Валкой.
– Все равно думать нечего. – В ее голосе почти не чувствовалось волнения. – Я ведь знаю, на что вы способны.
– Я и сам этого не знаю, – ответил я, привалившись к полукруглому дверному проему.
– Если кто и сможет одолеть этих тварей, то только вы, – усмехнулась Корво.
Мне хотелось ответить, что она не права, но я не смог. Паллино и Элара, Айлекс, Карим и все остальные отдали жизнь, потому что верили в то же самое. Девяносто тысяч человек погибли по той же причине. Я мысленно представил, как капитан наклонилась над голографической камерой, как ее волосы нимбом обрамляют голову, а плечи расправлены, как у Атласа, держащего на плечах небесный свод.
Я буквально увидел, как она подняла взгляд и сказала:
– Для меня было честью сражаться рядом с вами, Адриан.
Я застучал кулаком по переборке, пока не отбил костяшки пальцев, а рука не онемела.
– Взаимно, – ответил я, зажмурившись и откинув голову, сквозь веки уставившись в потолок.
«Было».
– Я еще повоюю, – сказала Корво. – Заберу с собой тысчонку-другую. Счастливого пути!
Молча, дрожа, я влез в кресло навигатора и пристегнул ремни. Валка тоже молчала. Я понял, что ее пальцы внутри перчаток побелели. «Ашкелон» задрожал, стряхнув пыль со стропил большого ангара. Магнитные колодки с тяжелым металлическим лязгом раскрылись, и мы повисли на репульсорах.
– Они услышали! – сообщила Корво по громкой связи. – Их авиация скоро будет здесь.
– Вас поняла, – ответила Валка, вдруг превратившись в капитана тавросианской гвардии. – Ключ на старт.
С этими словами она запустила двигатели. Не медленные ионные, а основные термоядерные. Из хвоста корабля вырвалось красно-фиолетовое пламя и заполнило весь ангар. «Ашкелон» взбрыкнул, и, даже несмотря на супрессионное поле, меня вдавило в кресло, когда корабль рванулся вперед и вверх. Через мгновение мы вырвались из пламени и взлетели над черной пустыней между «Тамерланом» и внешней городской стеной. Я увидел впереди кольцо и башни-близнецы Актеруму. Навстречу нам летел сьельсинский военный корабль, похожий на вороненый наконечник копья.
Внизу «Тамерлан» дал залп из всех орудий. Не оснащенный энергощитом сьельсинский корабль взорвался, усыпав фрагментами песок.
– Не прорвемся через их армаду! – воскликнул я, замечая яркие искусственные луны в небе над городом-кольцом.
– Прорвемся, – и глазом не моргнув ответила Валка.
Сверкнул один из тераваттных лазеров, отразившись в оконном стекле. Я отвернулся от яркого света, но заметил, как еще два корабля развалились на куски. Валка потянула штурвал на себя, заставив перехватчик лететь почти вертикально, как ракеты античных времен.
– Отавия, мы готовы к прыжку.
– К прыжку? – оцепенел я. – Не выходя из атмосферы?
Как правило, гиперпространственный прыжок в атмосфере был чреват серьезнейшими последствиями. Процесс искажения пространства и формирования пространственного кармана для судна был разрушителен для всего, что находилось поблизости. Искривленность пространства и гравитация, как учат схоласты, суть одно и то же. С искривлением пространства увеличивается и локальное притяжение. Таким образом, переход на варпенную скорость вызывает в окружающем пространстве невероятные перегрузки. По этой причине перед прыжком в варп корабли всегда выходят из планетарной атмосферы. Так безопаснее для тех, кто остается внизу.