Таких новичков, как Регис и я, официально не приветствовали, по крайней мере, поначалу. Однако, как только мы оба доказали, что не умрем так легко и не провалим суровые тренировки Офелии, старшие ассасины взяли нас под свое крыло. Мы научились у них всему, чему могли. Уличная смекалка. Книжная смекалка — или, по крайней мере, тому, как при необходимости имитировать книжную смекалку.
Однако образование, которое получают Даркхейвены, сильно отличается от того, через что проходила я. Оно более холодное и отстраненное. Я ценила свои уроки с другими ассасинами и оплакивала их, когда они не возвращались с работы, даже если я привыкла терять людей. Боги Академии, похоже, вообще не заботятся о своих учениках.
За исключением этого Бога — Кэдмона. Словно почувствовав мой пристальный интерес, Кэдмон протягивает руку к одной из полок и щелкает пальцами. Книга покачивается на дереве, а затем перемещается со своего места высоко над нашими головами, затем медленно опускается вниз, плывя прямо в подставленную ладонь Кэдмона.
— История Пограничных Земель, — читает он название, прежде чем слегка улыбнуться мне. — Я подумал, что тебе, возможно, захочется это прочесть.
Он вытягивает руку, протягивая мне пыльный том в кожаном переплете. — Мне? — спрашиваю я, забирая ее у него. Держа книгу в руках, ощущая налет старой пыли на ее поверхности. Жесткий переплет и хрупкие страницы, торчащие из ее краев.
— Ты из Пограничных Земель, — заявляет Кэдмон, это не вопрос. — Важно знать, откуда ты родом.
— Я…
— В качестве части твоего наказания я буду давать тебе различные материалы для чтения, пока ты будешь помогать мне в библиотеке, — прерывает меня Кэдмон, прежде чем я успеваю объяснить ему, что сильно сомневаюсь, что кто-то из моих родителей родом из Пограничных Земель. Конечно, не моя мать, поскольку она Богиня, очень похожая на него, но я сомневаюсь, что мой отец, у которого у самого не было родителей, в детстве жил в Пограничных Землях. Нет, скорее всего, он переехал туда из-за меня, чтобы обезопасить меня и спрятать.
— В некоторые дни я не смогу посещать библиотеку, — продолжает он. — В такие дни я буду оставлять записки для Терр, которые работают здесь, если, конечно, не попрошу у них уединения, как сегодня. Ты всё равно обязана приходить, и всё, что будет написано в этих записках, ты должна будешь выполнить.
— Вы собираетесь наказать меня, если я не выполню задание? — Я задаю этот вопрос, не столько из-за наказания, а больше заинтересованная его реакцией.
Кэдмон приподнимает бровь, глядя на меня. — Я не наказываю тех, кто этого не заслужил, — заявляет он.
— Если я не выполню ваши задания, — отвечаю я, — разве это не будет означать, что я это заслужила?
Он полностью поворачивается ко мне лицом, обе брови хмурятся. Выражение его лица меняется от удивленного любопытства к глубокому замешательству. — Я знаю, что ты плохого мнения о Божественных Существах, Кайра Незерак…
Дыхание вырывается из моих легких, и я инстинктивно склоняю голову. — Нет, сэр, я…
Кэдмон поднимает руку, останавливая мое отрицание. — Я смиренно прошу тебя воздержаться от лжи в моем присутствии, дитя.
Я крепко сжимаю губы. Черт. Черт. Гребаный черт. Сердце бешено колотится в моей груди, я прикусываю язык и молюсь, чтобы все, что он решит сделать, было не так уж плохо. Хотя прошло почти две недели после порки, я все еще чувствую фантомную боль от хлыста Акслана, пронзающего мою плоть и мышцы, в некоторых местах почти до костей. Кожа, может быть, и заживает, но боль остается.
Он знает. Резкий укус страха впивается мне в затылок. Злобные когти впиваются в мои кости, разрывая внутренности в клочья, поглощая меня. К горлу подступает желчь, густая, горячая и неистовая.
— Кайра, посмотри на меня. — За командой Кэдмона следует взрыв его убеждения, слова обволакивают мою голову невидимой силой и заставляют поднять взгляд, чтобы встретить его. — Успокойся, дитя, — говорит он. Его взгляд смягчается, но я не могу позволить себе доверять ему. — Сделай вдох.
Я задыхаюсь, втягивая воздух.
— Выдохни, — приказывает он. Я делаю, и мир перестает крениться, комната больше не вибрирует от необходимости вращаться. — Хорошо. — Он одобрительно кивает. — Ты в порядке. Не нужно паниковать. В отличие от моих собратьев-Богов, я не собираюсь наказывать тебя за то, что ты испытываешь что-то вроде обиды.
Сильный шок, охватывает меня. Он не собирается меня наказывать? Должно быть, что-то из моих мыслей отразилось на моем лице, потому что его губы растянулись в грустной улыбке — таком выражении, которое человек мог бы заставить себя утешить другого, но яркость этого выражения никогда не достигает его глаз.
— Я стар, — говорит мне Кэдмон. — Намного старше, чем многие думают, и я вижу гораздо дальше, чем знает даже Трифон. Прошлое. Настоящее. Будущее. Все они связаны нитями судьбы. Я понимаю, почему ты так себя чувствуешь, и я не могу постичь ту боль, которую ты, должно быть, испытала, чтобы оказаться там, где ты сейчас находишься.
Как много он знает? Мой разум бунтует, требуя ответов, которые я боюсь найти. Холодные капли пота выступают у меня по спине и на затылке. Такое ощущение, что моя кожа покрыта тонким слоем инея. Мое сердце, несмотря на учащенное дыхание, все еще колотится в груди, дико и неконтролируемо. Я продолжаю ровно дышать, заставляя свое тело сохранять хоть какое-то подобие контроля и спокойствия, как бы трудно этого ничего не было.
— Я попросил тебя навещать меня здесь, и помогать мне с моими исследованиями, чтобы дать тебе время, — продолжает Кэдмон.
— Время для чего? — Мои губы дрожат от усилия, которое мне требуется, чтобы задать вопрос. Я не совсем уверена, опасно ли задавать этот вопрос или нет, но потребность знать пересиливает все остальное.
— Время для исцеления, — отвечает Кэдмон, невозмутимый моим вопросом. — Пришло время подумать, что делать с оставшейся частью твоей жизни — справишься ли ты с трудностями, которые вскоре встанут на твоем пути, или ты отвернешься от них.
Трудности? Какие, к черту, трудности? Разве их итак недостаточно? Разве я недостаточно сделала? Почему я не могу просто освободиться от своего контракта и долга перед Преступным миром и исчезнуть обратно в Пограничных Землях? Обжигающе горячие слезы жгут мне глаза от тщетности, которая тяжким грузом ложится на мои плечи, предупреждая меня, что это будет не так просто, как я когда-то думала. Это одновременно угроза и жестокое поддразнивание, просто вне моей досягаемости.
— Думаю, на сегодня достаточно, — говорит Кэдмон. — Я просто прошу тебя прочитать это и поделиться своими мыслями по этому поводу при нашей следующей встрече. — Он указывает на книгу, которую я все еще сжимаю в руках.
Я совсем забыла об этом, но, заметив его движение, опускаю взгляд и сжимаю пальцами обложку тома. — Да, ваша Божественность, — отвечаю я, снова склоняя голову.
— Просто, Кэдмон, когда мы будем одни, Кайра, — заявляет он.
Я не знаю почему, но всякий раз, когда он называет меня по имени, мне кажется, что он напоминает мне, что оно у меня есть. Возможно, это потому, что большинство Богов и их детей называют слуг Академии просто Терра, давая лишь немногим из них истинную личность, хотя у всех у них есть имена. Такой доброты я не ожидала от человека его положения.
Нахмурившись, я киваю ему и отступаю на шаг. Я жду, все еще наполовину ожидая, что он отчитает меня за этот поступок. Он этого так и не делает. Вместо этого он отворачивается и исчезает в одном из рядов книжных полок, мягкий звук его шагов затихает вдали, оставляя меня совершенно одну в тишине и замешательстве.
Глава 12
Кайра
Пограничные Земли: регион, из которого сформировалась вся жизнь. Я читаю слова, прижимая подушечку пальца к черному шрифту, написанному, похоже, старинным почерком. Страницы книги, которую дал мне Кэдмон, потерты, края потрескались и пожелтели от времени.
Эти события произошли так давно, что больше не живет ни один смертный или иное существо, способное помнить, но с помощью этой книги я больше всего надеюсь поделиться со всеми, кто может взять в руки этот том, прекрасной тайной, из которой возник наш мир.
Я моргаю, глядя на слова на странице, и переворачиваю книгу, разглядывая коричневую кожаную обложку. Однако там, где я ожидала увидеть имя автора, ничего нет. Я снова открываю страницу, на которой остановилась, и еще раз смотрю на слова.
— Иное существо… — Рассеянно бормочу я. Интересный выбор слов. Имел ли автор в виду Богов? Я бы этого не ожидала. Боги появились задолго до зарождения нашего мира, по крайней мере, так говорят истории.
Почему Кэдмон подарил мне эту книгу? Было ли это добрым жестом напомнить мне о моем доме, о том, откуда я родом? Или это что-то еще от Бога Пророчеств? Я продолжаю читать.
Человечество пробудилось в темных лесах Пограничных Земель, не зная той усталости, что присуща нам ныне. Первые люди были молоды, полны счастья и невероятного любопытства. Они были храбрыми.
Комок подступает к моему горлу. Храбрыми. Сейчас никто так не называет жителей Пограничных Земель. Все считают тех, кто живет на территории Пограничных Земель, глупыми и слишком варварскими для цивилизованного общества.
Полные жажды познания, люди покинули Пограничные Земли, чтобы найти землю, лишенную жизни, но не красоты. Животные, которые родились и выросли рядом с ними, выползли наружу, следуя за храбрецами, чтобы обнаружить, что новый мир приветлив для всех. Через некоторое время то, что мы сейчас знаем как континент Анатоль, расцвело и наполнилось жизнью благодаря душам, которые были достаточно смелы, чтобы покинуть место своего рождения.
Мои глаза пожирают страницу, просматривая содержание, пробегая длинные отрывки о том, как первые люди начали охотиться и собирать пищу. Как они брали саженцы из Пограничных Земель и разносили их по землям, чтобы вырастить новые леса. Сотни лет истории пролетают в мгновение ока, пока я впитываю слова на страницах книги, которую держу в руках, не используя ничего, кроме свечи, зажженной на прикроватной тумбочке, в качестве источника света для чтения, поскольку небо за моим окном давно потемнело.