Мое образование в Престумном мире охватывало различные темы, но Внутренние Земли — не место где живут Боги, а все мое обучение было посвящено тому, как подобраться к ним поближе и убить.
Во введении к книге нет дат, оно написано скорее как беседа, чем как текст или учебное пособие. Этот факт облегчает чтение, и я не могу остановиться, наблюдая, как пламя моей свечи колеблется взад-вперед, а фитиль медленно тает.
Хотя человечество, и покинуло Пограничные Земли, чтобы найти утешение в новом мире, частью которого им предстояло стать, душа жизни по-прежнему обитает глубоко в лесу, за пределами всего, что мы знаем. Люди и животные были не единственными существами, которых породили Пограничные Земли, были и те создания с темными и опасными энергиями, которые отказались следовать за молодыми и безрассудными смертными.
Лишь немногие ныне знают правду о мистических землях, откуда мы произошли. Лишь немногие обладают смелостью пересечь границы в поисках этих созданий. Даже те, кто предположительно считается могущественными, боятся того, что скрыто внутри.
Предположительно могущественные? Мой взгляд падает на эти слова, и я недоверчиво останавливаюсь. Я еще больше шокирована тем, что эту книгу подарил мне сам Бог, учитывая очевидное отвращение автора к Божественным Существам, хотя он и не упоминает Богов по имени или титулу.
Каким образом эта книга оказалась не только в руках Бога, но и на полке в Академии, посвященной им и их потомкам?
Прошли столетия, и многие забыли о Пограничных Землях. Которые некогда считались самой священной территорией, и все, что лежало за их пределами, стали местом, о котором ходят легенды. Неизвестное прячется в ее рощах, и именно неизвестного все боятся.
Однако тем, кто не желает зла этим землям, нечего бояться, поскольку это защитит тех, кто ищет их защиты, и как только вы отдадитесь Внутренним Землям, они токже отдадут себя вам.
В моем сознании всплывает далекое воспоминание. Румяное лицо моего отца, всклокоченная борода и блестящие угольно-черные глаза, когда он склонился над кроватью, которую мы делили, поцеловал меня в лоб и убрал с моего лица белоснежные волосы. Я никогда не испытывала страха на своей родине. Меня ни разу не охватила тревога из-за темноты, окружавшей нашу маленькую хижину. Если уж на то пошло, лес дал нам все, в чем мы когда-либо нуждались — дрова, еду и надежду. Надежду на то, что моя мать вернется и что мы трое будем там в безопасности.
Я закрываю книгу, хотя и не откладываю ее в сторону, когда провожу ладонью по кожаному переплету. Почему Кэдмон дал мне эту книгу? Чего он надеялся достичь? Я не настолько наивна, чтобы думать, что это был просто подарок. Боги не делали даров, если только не были в долгу, а у Бога Пророчеств не было причин быть в долгу передо мной.
Возможно, эта книга как-то связана с его исследованиями. Хотя, что он мог исследовать?
Взглянув в сторону, я замечаю, как погасло пламя моей свечи. Вздохнув, я, наконец, отбрасываю свои своенравные мысли и горько-сладкие воспоминания и решаю лечь спать. Я крадусь по своей комнатушке и кладу книгу в сумку, стоящую у противоположной стены, почему-то надеясь, что, когда все это закончится, я смогу взять ее с собой.
Как только я возвращаюсь в свою постель, проходит много времени, прежде чем я засыпаю.
Глава 13
Кайра
Холодные, мокрые, скользкие существа ползают по моим ногам. Я поворачиваюсь в постели, шерстяное одеяло сползает с моего торса. Что-то витает на периферии моего сознания. Я отмахиваюсь от этого, отстраняясь от странного ощущения змеевидных колец, обвивающих мои икры, только для того, чтобы их стало еще больше. Воздух наполнен ароматом пропитанной дождем почвы и мха. Мой нос дергается, когда он становится гуще и тяжелее, обвиваясь вокруг меня невидимыми руками, которые ползут вверх по моим бедрам, а затем между ними.
Со вздохом я распахиваю глаза, и мир вокруг меня переворачивается, когда меня бросает на матрас, мои ноги раздвигаются и обвиваются вокруг двух толстых мускулистых бедер. Инстинкт заставляет меня протянуть руку и выхватить кинжал, который я прячу между каменной стеной и матрасом с той ночи, когда ко мне пробрался Теос. Прежде чем тень, падающая на меня, успевает пошевелиться, я прижимаю заточенный край лезвия к его горлу. Я моргаю, прогоняя остатки сна, и смотрю на лицо, появившееся передо мной.
Злобно ухмыляясь и явно забавляясь, Каликс плюхается обратно на задницу. От этого движения мой клинок надрезает его горло, оставляя тонкую струйку крови. Я колеблюсь между желанием убрать кинжал и желанием закончить работу.
— Нервничаешь, маленькая смертная? — спрашивает он, совершенно не боясь лезвия, которое я прижимаю к его коже. Я уверена, это потому, что он на самом деле не осознает глубину моих секретов и то, насколько я опасна для него. Это почти вызывает у меня желание показать ему. С другой стороны, он психопат. Без сомнения, даже если бы он знал, ему было бы все равно. Похоже, он из тех, кто получает удовольствие от боли.
Медленно я отвожу лезвие назад, прижимая его к своему бедру на продавленном матрасе, прежде чем снова обращаю внимание на его лицо. — Что ты здесь делаешь? — Требую я. Мой взгляд бросается через его плечо на мою дверь, и я дополняю свой вопрос утверждением. — Я заперла свою дверь.
Улыбка Каликса даже не угасает. — Да, ты это сделала, — подтверждает он.
Я поворачиваю голову в сторону и смотрю на окно. Оно закрыто. Решетка снаружи все еще на месте. — Тогда как ты…
Мой вопрос обрывается, когда Каликс выгибается вперед, и его запах проникает все глубже. Этот темный огненный запах дуба окутывает меня, путает чувства. — Ты всегда прячешь кинжал в своей кровати? — спрашивает он насмешливым голосом.
Я сжимаю губы и стискиваю зубы, отвечая ему. — Только когда я беспокоюсь, что какое-нибудь напыщенное Божье отродье проникнет в мою комнату без моего согласия.
Осторожнее, мысленно предупреждаю я себя, несмотря на гнев, сжимающий мое горло, угрожающий вырваться наружу, ярость, которую я держала в себе несколько дней.
Каликс вздыхает, как будто мой ответ наскучил ему. — Ты практически пожирала меня глазами во время сегодняшней тренировки с мечом, — говорит он. — А что еще мне оставалось делать, когда ты исчезла и отправилась выполнять другие задачи для других людей?
Я откидываю голову назад. Ему действительно не нравится, что я выполняю работу для других людей в Академии. — Какое тебе до этого дело? — Я требую. — Сами Боги велели мне…
Каликс опускается на меня, снова прерывая меня, и тихо стонет. Его грудь прижимается к моей, а ноги обхватывают мои бедра и икры, когда он прижимает ладони к матрасу по обе стороны от моих плеч. — Меня не волнуют, приказы этих ублюдков, — бормочет он. — Они должны были бы знать, что нельзя забирать то, что принадлежит мне.
Он что, дует губы? Даже несмотря на его тяжёлое тело, навалившееся на меня, я поворачиваю голову и всматриваюсь в выражение его лица. О да, именно так — его губа выпячена, а глаза пристально смотрят на меня из-под густых темных ресниц, за которые убила бы любая куртизанка. Что за хуйня на самом деле?
Выгибая бедра под ним, я напрягаюсь, чтобы вдавить ноги в матрас и скатить его с себя. В ответ Каликс просто прижимается ко мне еще сильнее, его бедра обхватывают мои, когда наши пахи соприкасаются. Я замираю.
— Какие у тебя были задания сегодня вечером? — спрашивает он. Этот вопрос удивляет меня гораздо больше, чем ощущение твердого члена у моего бедра.
Я закатываю глаза к потолку. Нет смысла молиться Богам, которым насрать. И все же, я ловлю себя на том, что посылаю надежду «пожелание» вселенной, чтобы Каликс Даркхейвен вспыхнул. Проходит мгновение, и это желание остается незамеченным.
Что ж, попробовать стоило.
— Почему ты хочешь это знать? — Спрашиваю я вместо ответа.
Его рука поднимается и лениво касается кончика моей косы, его загорелая кожа выделяется на фоне серебристо-лунных прядей. Он немного поиграл с ним, крутя конец взад-вперед, прежде чем развязать кожаный шнурок и распутать пряди.
— Я хочу знать все, что ты делаешь, — признается он. — Назови это любопытством.
Одержимость. Вот что это такое. Опасная одержимость.
— Вы приказываете мне ответить вам, хозяин Каликс? — Я шиплю сквозь все еще стиснутые зубы.
Он выдыхает, теплое дуновение обдувает мою ключицу. Покалывание распространяется по участку плоти, и мурашки покрывают мою кожу. Мои глаза закрываются, как будто мне нужно не смотреть на него, иначе я потеряю тот хрупкий контроль, который держу в руках.
— Нет, я не приказываю тебе, маленькая смертная, — ворчит Каликс. — Я хочу, чтобы ты рассказала мне.
— А если я не захочу? — Я стреляю в ответ, открываю глаза и вижу, что он снова ухмыляется.
Он пожимает плечами. — Тогда вместо этого я назначу наказание.
Я, прищурившись, смотрю на него. — Какое наказание? — Спрашиваю я.
Его ухмылка становится шире. — Откажи мне и узнай, — предлагает он.
Нет. Даже не просто «нет», а, черта с два, нет. Ощущение его члена у моего бедра — это все, о чем я могу думать. Мои внутренности сжимаются, и я сдерживаюсь, не сводя взгляда с его лица. Он тоже это знает, ублюдок. Его бедра двигаются вперед, и со стороны любого другого это было бы невинным подстраиванием, но с его стороны это совсем не невинно.
Сквозь темную ткань его брюк я чувствую его. Твердый, толстый, налитый. Его губы растягиваются еще шире, в глазах появляется голодный блеск, когда он смотрит на меня сверху вниз. Насколько хреново было бы трахнуть одного брата Даркхейвена только для того, чтобы прыгнуть в постель к другому?
Это чертовски разозлило бы Руэна, — шепчет злой предательский голосок в глубине моего сознания.
Мои напряженные мышцы слегка расслабляются при этой мысли, и я ловлю себя на том, что смотрю на Каликса сверху вниз с новым интересом. Это