Мои губы подергиваются, и мне приходится сдерживать надвигающуюся улыбку, когда я осторожно вхожу в наши покои, замечая вспышку света под дверью Руэна. Без сомнения, он уже проснулся, и если он услышит меня и придет задавать вопросы… Что ж, я без проблем расскажу ему, где я был — между бедер Терры, — хотя бы для того, чтобы увидеть борьбу вины и ярости на его лице. Но я хочу еще немного сохранить этот новый секрет при себе.
Я поднимаюсь по лестнице в свою комнату, даже не услышав скрипа открывающейся его двери, и когда моя собственная закрывается за мной, я, наконец, прислоняюсь к старому дереву и прерывисто выдыхаю. Раздается смешок, и я зажимаю рот рукой, когда он сотрясает мои плечи и отдается грохотом в груди.
О, это прекрасно. Это так… интригующе. Когда в последний раз у меня был такой уровень интереса к чему-то или кому-то?
Никогда, я понимаю. Даже женщина, которая родила меня, заметила, насколько я был равнодушен. К ней. К Азаи. Только мои братья достаточно впечатляющи, чтобы развлекать меня. А теперь она.
Я отталкиваюсь от двери и щелкаю пальцами, пересекая комнату. Повсюду вокруг меня вспыхивают огни, на мгновение зависая в воздухе, прежде чем тихо разойтись по своим соответствующим фитилям. Обычная Божественность наделяет такими же маленькими способностями всех, в ком течет Божественная Кровь.
Кайра Незерак использовала спички, чтобы зажегать свечу. У меня вырывается еще один смешок, и я качаю головой.
Еще один щелчок моего пальца, и фамильяры, которых я держу в тени, выскальзывают из щелей моей комнаты. Я вкладываю свои мысли в их мысли, направляя их выполнять мои приказы, и они скользят обратно, исчезая в темноте, следуя моим безмолвным командам.
Я прикусываю губу, опускаюсь на край кровати и завожу руки за спину, чтобы приподняться. Какая-то часть меня — маленькая здравомыслящая частичка, которой постоянно приходилось бороться за место в моей голове, — восстает и говорит мне, что я неправ, что этого не может быть.
Однако это так. Я знаю это глубоко в своей душе.
Кайра Незерак — Терра, приставленная ко мне и моим братьям, — совсем не та, за кого себя выдает. Она была там той ночью в Миневале, она была в замке Талматии. Это она полоснула меня клинком по глазам, чтобы скрыть свою личность, и теперь я знаю почему.
Моя умная, злая маленькая воровка. Милая лгунья.
Из моей груди вырывается еще больше смеха, и на этот раз я не останавливаю его. Я смеюсь и продолжаю смеяться, позволяя восторгу от того, что эта новая информация встает на свои места, поглотить меня.
Я никогда не встречал кого-то столь же безрассудного, как я сам. Теос мог бы время от времени пытаться удовлетворить мою потребность в общении, но он слишком сильно заботится о том, чтобы это было действительно так. Ему не все равно, выживет он или умрет.
Но для Кайры, Смертной Богини, я думаю, когда ее имя эхом отдается в моей голове — прийти в «Академию Смертных Богов», маскируясь под Терру, человека во всех отношениях… это за гранью безрассудства.
Я удивился ее запаху. Где-то в глубине души я знал, что уже ощущал ее аромат раньше. Это было той ночью, много месяцев назад, в забытом дворе Талматии, где Кайра похитила заключенных людей. Опасная, дерзкая.
Теперь я знаю, почему это казалось таким неправильным, почему она казалась такой непохожей — настолько храбрее любого человека, который был до нее. Она — такая же дихотомия, как и мы. Человек и Бог.
Вот почему иногда кажется, что она двигается так быстро. То, как она держала кинжал у моего горла, запечатлелось в глубине моего сознания, и когда мой смех, наконец, стихает, когда я начинаю задыхаться, я поднимаю руку и дотрагиваюсь пальцем до уже засохшей крови, покрывшей мою шею, мои губы растягиваются в еще одной улыбке.
Новый прилив возбуждения проносится по моему кровотоку, вибрируя жидкость в моем теле и распространяясь до костей. Однако так же быстро волна эйфории от этой новой головоломки, которую я нашел, проходит.
Я опускаю руку обратно на кровать и сажусь прямее. Кайра не просто скрытая Смертная Богиня и лживая Терра, она хранит секрет совершенно другого рода. Куска серы, который я почувствовал у нее на затылке, там быть не должно — не только это, но и то, что Смертный Бог не может жить с таким камнем, внутри себя.
Несмотря на то, что все Боги предупреждали нас, несмотря на то, что мы сами имели дело с камнем и его воздействием на Божественную Кровь, держать осколок под кожей в течение длительного периода времени… это вызвало бы болезнь. Изнуряющую болезнь, симптомов которой у нее не было. Вместо этого она смотрела на меня широко раскрытыми и обеспокоенными глазами, хотя и пыталась это скрыть.
Мне похуй, что Боги запретили скрывать детей Богов. Пусть все эти старые ублюдки подавятся собственными членами. Осознание того, что мои братья понятия не имеют о существе среди нас, безусловно, самая забавная часть всего этого.
Однако осколок серы в её шее — это то, что по-настоящему не даёт мне покоя. Может, именно благодаря ему ей так долго удавалось оставаться в тени? Как она это сделала? Кто-то должен был помочь ей. Место, где мои пальцы задели камень, было слишком точным, слишком целенаправленным.
В груди разгорается тёмная ярость. Осколок ощущался как замок на её теле — как будто это была задняя часть ошейника, который она не может снять. Никогда.
Кайра Незерак может быть незарегистрированной Смертной Богиней, но её тайны уходят куда глубже, чем просто этот факт. И теперь, когда я знаю, насколько она необычна, желание быть с ней рядом не ослабевает.
Зачем бы она ни пришла сюда, какова бы ни была ее цель, она скоро обнаружит, что у меня есть свои планы на лживую маленькую воровку.
Глава 16
Кайра
За мягким шорохом пера сопровождается едва уловимый скребущий звук доносящийся до сводчатого потолка библиотеки Академии через несколько дней после той странной встречи с Каликсом. Мне удавалось придерживаться обычного расписания, которое дала мне Дофина, включая посещение занятий Даркхейвенов и возвращение сюда после тренировки с мечом. Единственная разница между предыдущими днями и сегодняшним днем заключается в том, что Кэдмона сегодня здесь нет.
В его отсутствие, Терры, которые работают в библиотекой — собирают свои тома для любого ученика или преподавателя, который их запросит, и заботятся о пыльной коллекции, — являются моими тюремными стражниками. Не то чтобы я считала это место настоящей тюрьмой. Нет, на самом деле, стеллажи Академии, заполненные различными книгами и крупицами знаний, собранных со всего континента, являются скорее убежищем, чем чем-либо еще. Я привыкла к запаху пергамента и чернил.
Я переворачиваю еще одну страницу, листая книги, которые были разложены на столе передо мной, когда я пришла на наказание. Терры из библиотеки сильно отличаются от тех, кто проводит свои дни в остальной части Академии. Большинство из них старше, с морщинистыми руками, лицами и холодными глазами. Кажется, они не так уж заинтересованы во мне — по крайней мере, не в том, чтобы избегать меня или убегать. Они просто приступают к своим обязанностям и сообщают мне подробности запросов Кэдмона, прежде чем улететь делать то, что они делают. Возвращать книги на их законные места, убирать полки и так далее.
Звук скребущих по бумаге перьев продолжает наполнять воздух, и я откидываюсь назад, отталкиваясь от стола и немного перегибаясь через спинку стула. Я поднимаю руку и сплетаю пальцы вместе, выгибая их дугой над головой, пытаясь вернуть ощущение своим конечностям.
Где-то рядом с громким «хлоп» захлопывается книга. Я оглядываюсь через плечо, отмечая, что Терра, выдавшая мне эти тома и сообщившая, что мне велено прочитать их все и написать краткие отчёты по каждому для исследований Кэдмона, смотрит на меня с подозрением.
Ее зовут Сильвис, и хотя она ближе к средним годам, чем к юности или старости, ее худощавое лицо чистое и не испорчено никаким макияжем. Несмотря на резкий завиток золотисто-седых волос, собранных на затылке, придающий ее лицу более суровое выражение, чем я ожидала бы без него, я должна признать, что она симпатичная женщина. Подведенные углем ресницы взлетают вверх, а затем снова опускаются, когда она осматривает меня от моих вытянутых рук до стопки книг — непрочитанных больше, чем прочитанных.
Ее взгляд сужается, и она прищелкивает языком, прежде чем жестом предложить мне вернуться к работе. Я выдыхаю, и несколько прядей серебристых волос, падающих мне на лицо, развеваются вверх, а затем опускаются, когда я поворачиваюсь обратно к столу и оставшимся книгам. Меня охватывает гримаса, когда я смотрю на все, что у меня осталось.
Либо Кэдмон гораздо более жесток, чем я изначально подозревала, либо он планирует отсутствовать в библиотеке несколько дней. В противном случае я бы ни за что не смогла прочитать это количество за одну смену своего наказания. Я снова перевожу взгляд на книгу, лежащую передо мной, и перечитываю уже забытый отрывок, прежде чем сделать пометку на пергаменте, который прилагался к книгам.
Я почти добралась до благословенного конца преступно скучной книги, когда шквал звуков отвлек меня от моей задачи. Поднимая голову в надежде, что что-нибудь отвлечет меня от этого, я чувствую, как они рушатся и горят, когда я замечаю знакомого мужчину, идущего между книжными полками, направляясь в мою сторону. Я не сомневаюсь, что он здесь ради меня, но я бы предпочла погрузиться с головой в книгу, подробно описывающую развитие фермерства, чем разговаривать с Руэном Даркхейвеном. Козье дерьмо гораздо привлекательнее.
Я поворачиваюсь обратно и притворяюсь, что поглощена своей книгой, когда он приближается. Издалека я слышу шепот другой Терры, которая останавливается и спрашивает его, могут ли они чем-нибудь помочь ему или он что-то ищет.
Черт возьми. Так и есть, мне хочется наорать на них. Он ищет меня. Зачем еще ему приходить сюда? Узнал ли он обо мне и Каликсе?