Подозрение растет по мере того, как я иду за ней по пятам. Она осторожное создание, несколько раз оглядывается вниз и назад, как будто знает, что я иду за ней, но так и не замечает меня. Один раз капюшон ее плаща откидывается, и серебристые пряди волос рассыпаются, сверкая в утреннем свете. Однако так же быстро она накидывает его на место и ныряет на следующую крышу.
Несколько долгих минут я слежу за Террой, которая перепрыгивает с крыши на крышу, и вот, наконец, она замедляет ход и сворачивает в переулок. Быстро оглядев улицу, где только одинокая пухлая женщина с метлой подметает крыльцо своего дома, Кайра переходит улицу и входит в то, что, как мне кажется, похоже на магазин.
Поднимая голову, я втягиваю носом воздух. Мой нос автоматически морщится. Она не шутила, когда сказала, что ее брат живет дальше в трущобах. Затхлый запах мусора и мочи пропитывает помещение. В окне второго этажа над магазином колышется занавеска, привлекая мое внимание. Я наклоняюсь ближе со своего места на крыше напротив него, прищурившись, пытаясь разглядеть стоящую там фигуру.
Брат, напоминаю я себе. В документах Кайры говорилось, что у нее есть семья в Ривьере. Один брат, родителей нет. Однако в этой женщине столько интриги, что я сомневаюсь, настоящие ли вообще ее документы. Я сворачиваю в переулок, в который свернула Кайра, и перехожу улицу. Мои уши навостряются при звуке ее голоса, зовущего мужчину по имени Регис. Что-то темное шевелится у меня внутри от того, как знакомо она произносит его имя, но я подавляю это чувство.
Витрины магазина покрыты таким толстым слоем грязи, что было бы слишком очевидно, если бы я вытер ее просто для того, чтобы заглянуть внутрь. Вместо этого я смотрю на узкую улочку и решаю обогнуть его с обратной стороны. Однако как только я это делаю, занавес наверху снова сдвигается, и оттуда выглядывает бледное лицо, оглядывающееся по сторонам, как будто человек внутри чувствует что-то неладное.
Его взгляд не останавливается на мне, а вместо этого скользит по мне — сквозь меня. Моя иллюзия все еще сильна. Инстинкты мужчины, однако, подсказывают ему, что что-то не так. Интересно.
Занавеска снова закрывается, и я иду по улице достаточно быстро, чтобы, не будь я под действием иллюзии, женщина, подметающая крыльцо, скорее всего, ахнула бы и закричала, если бы увидела меня. Я огибаю ряд магазинов и трущобных домов, пока не замечаю вход в глухой переулок позади них. У большинства зданий есть просто еще одно прямо рядом с ним, без двора или сада, но у некоторых есть квадратный участок земли, неухоженный, с выполотыми сорняками и заваленный бельем, вывешенным сушиться.
Я считаю задние двери, пока не нахожу ту, которая, должно быть, принадлежит магазину, в котором живет брат Кайры — Регис. У этого маленького магазинчика не то чтобы есть двор, но выложенный камнем небольшой участок за домом заставлен потрескавшимися горшками, наполненными увядающей листвой. Даже с моей иллюзией, когда я слышу, как мужской голос присоединяется к голосу Кайры через открытое окно, я пригибаюсь и сажусь, прислонившись к стене, прислушиваясь. Смертный мужчина слишком проницателен как по мне.
Их голоса звучат тихо, пока я слушаю, как они обсуждают различные сорта чая и… Кайра предложила испечь пирог? Она умеет печь? Я был бы удивлен, если бы она это умела. Разговор идет нормально, и я поджимаю губы, когда наклоняю голову. Несмотря на слова, голос мужчины звучит натянуто, более пронзительно, чем я ожидал. Когда я мельком увидел его в окне, он совсем не был похож на Кайру. С грязными светлыми волосами, более темными у корней, и более угловатой формой лица, но это могло быть связано с его мужественностью по сравнению с ее женственностью.
Предупреждение цепляется за задворки моего сознания, пока я продолжаю подслушивать их разговор, пока Регис собирает припасы, а затем Кайра следует за ним по коридору обратно к парадному входу и вверх по лестнице. С тихим проклятием я встаю и отхожу от стены, глядя вверх.
Я делаю несколько шагов назад и подтягиваю свою иллюзию поближе, как раз перед тем, как прыгнуть и ухватиться за край крыши. Я подтягиваюсь всем телом и молюсь о тишине, пока проскальзываю по крыше здания на другую сторону. Выглядывая за борт, я наблюдаю, как снова колышется занавеска в той же комнате. Надеюсь, теперь я смогу получить…
Пронзительный шум ударяет мне в уши, обрывая эту мысль. Удар такой резкий и неожиданный, что моя нога поскальзывается на сломанной черепице, и я чуть не переваливаюсь через стену здания. Зажав ладонями уши, я отшатываюсь и тяжело приземляюсь на задницу. Трескается еще одна черепица.
Я останавливаюсь на мгновение и вздыхаю с облегчением, когда понимаю, что звук моего падения был поглощен моей иллюзией. Однако шум продолжается, когда я убираю руки. Что бы они ни говорили, меня прерывает эта мерзкая штука. Я стискиваю зубы, мои короткие ногти впиваются в ладони, пока я стряхиваю головную боль.
Блядь. Что это такое? Звук негромкий, но остается постоянным звоном у меня в ушах. Я уверен, что со временем и разоблачением это было бы не так уж плохо, но это делает невозможным прослушивание всего, что они говорят в этой чертовой комнате.
Еще больше проклятий застревает у меня в горле, но ни одно не выходит. Я жду. Минуты перетекают в час. Половина времени, которое я выделил Кайре, проходит в одно мгновение. Этот шум продолжается, но, наконец, к началу второго часа мне больше не хочется приставлять нож к ушам, чтобы прекратить этот ужасно раздражающий звук. На самом деле, если я сосредоточусь на начавшейся головной боли, я смогу разобрать несколько слов тут и там.
— … Офелия захочет знать…
— …еще не время, Карсел…
— Я позабочусь об этом. Не надо…
Фрагменты практически ничего не дают мне, за исключением нескольких имен. Офелия и Карсел, я запоминаю их и слушаю внимательнее.
— … невозможно, Кайра. — Это говорит мужчина, Регис. Но что невозможно? Я напрягаю слух, раздраженный тем фактом, что мне приходится это делать.
— Этому должно быть объяснение, — отвечает Кайра. — Я разберусь с этим. Я клянусь. Все будет хорошо, Регис. — Несмотря на мой собственный скептицизм по поводу прошлого Кайры, по ее голосу ясно, что этот мужчина ей небезразличен, независимо от того, брат он ей или нет. — Есть еще кое-что, что я должна тебе сказать. У нас есть еще проблемы и в Академии.
Я сажусь прямее, перегибаясь через стену здания. Гнев пронзает мой череп, когда вдалеке хлопает дверь и громко кричит мужчина, ругаясь так, что звук разносится по всей улице. Минуты превратились в часы, солнце поднялось выше, и то, что когда-то было тихим утром в трущобах, быстро превратилось в гораздо более шумное пространство, что значительно затруднило прослушивание.
— Что случилось в Академии? — Я слышу, как Регис спрашивает.
— Мне пришлось воспользоваться ядом, который ты дал мне в прошлый раз, — говорит Кайра.
— Уже? — Мужчина, похоже, шокирован.
Яд? Какой яд? Я думаю.
— Когда я вернулась из своего последнего визита, меня отвели к декану Академии. Один из моих… Хозяинов, — голос Кайры становится кислым на последнем слове, и я уже знаю, к чему это ведет и о ком она говорит. Я подавляю чувство вины. — Сообщил на меня за неуважение, и я была наказана. Сейчас на меня смотрит слишком много глаз, и я не думаю, что меня смогли бы вытащить, даже если бы Офелия этого захотела.
— Блядь. — Одно слово смертного мужчины охватывает множество эмоций, начиная от гнева и заканчивая страхом и дурным предчувствием.
Что она имеет в виду, говоря «вытащить»? Кто эта гребаная женщина и что она делает в Академии?
Вполне возможно, что это мой единственный шанс выяснить, и я рад больше, чем когда-либо признаю вслух, что принял ее предложение в тот день в библиотеке.
— Они не выяснили, кто ты, иначе тебя бы здесь сейчас не было, — говорит Регис, его голос перекрикивает шум, все еще бьющийся в моей голове. Я закрываю глаза и медленно выдыхаю.
Сосредоточься, черт возьми, приказываю я себе. Что-то щекочет внутри моего носа, и я поднимаю руку, открываю глаза и прижимаю подушечку пальца к ноздре. Кровь. Просто идеально.
— Ну… — За голосом Кайры следует долгая минута молчания.
— Ты все еще в безопасности, верно? — Спрашивает Регис. Раздается резкий звук, такой как скрип кровати и шарканье ботинок по деревянному полу. Я могу только представить, как этот мужчина берет Кайру за плечи и встряхивает ее, произнося свои следующие слова — было много раз, когда я хотел сделать то же самое. — Скажи мне, что тебя не разоблачили, Кайра, — требует мужчина.
— Один из них знает. — Что знает? Мне хочется закричать и ударить кулаком по черепице подо мной. — Он пока держит это в секрете. Он…
— Мы мертвы. — Мужчина-человек выдыхает эти два слова, прерывая то, что она собирается сказать дальше.
— Нет, это не так, — настаивает Кайра. — У нас все в порядке. Регис, он не скажет. Я близка с ним, и если бы он собирался что-нибудь сказать, я бы знала. Он один из моих хозяинов в Академии. Он сказал, что он…
— Ты не можешь доверять им, Кайра! — Регис огрызается, снова прерывая ее.
Как проклятый жук, я ложусь плашмя на крышу и прижимаю ухо еще ближе. Из моего носа течет еще больше крови. Ни один Смертный Бог или Божественное Существо не остался бы здесь, слушать это. Что бы это ни был за шум, ясно, что он воздействует на мою голову и вызывает эту пульсирующую мигрень. Но это слишком важно. Я должен знать, какой секрет скрывала от меня эта женщина и… кто об этом знает.
— Смертные Боги такие же, как их создатели, — говорит Регис, отчитывая ее. И хотя я понимаю положение этого мужчины, поскольку сам много раз оказывался в таком положении, мысль о том, что кто-то другой поступил так с женщиной, которая была занозой в моем боку с той секунды, как переступила порог моих покоев, заставляет жестокое существо расцвести в моей груди.