Дверь в конце коридора была слегка приоткрыта, словно приглашая войти внутрь. Я сделала несколько шагов и остановилась перед ней. Это могла быть ловушка, но шепот стал теперь оглушительным.
Мне нужно было узнать, что внутри. Я приблизилась на дюйм, силясь унять бешеное сердцебиение, и приоткрыла дверь еще немного. Изнутри комната выглядела пустой, но первое впечатление часто бывает обманчивым. Прежде чем войти, я огляделась, чтобы убедиться, что мне не угрожает опасность. В воздухе кружились пылинки. Все было тихо. Но иллюзия – один из самых простых видов магии… Она часто отражает именно то, что мы ожидаем увидеть. Мне стоило бы быть умнее.
Сорок семь
Едва переступив порог, я сразу поняла, что совершила ошибку. Казалось, сам воздух связал меня по рукам и ногам и задержал на месте. Я бросилась к двери, но это было бесполезно. Теперь придется оставаться в этой комнате до тех пор, пока тот, кто наложил заклятие удержания, не решит меня освободить.
Шепот, который я слышала все это время, теперь не стихал ни на секунду. Было так много голосов, так много разговоров, что я с трудом различала среди них свои собственные мысли.
– Она здесь.
– Она пришла.
– Открой книгу.
– Освободи ее.
Я закрыла уши и сосредоточилась в поисках любой возможности разрушить заклинание. Шум нужно было остановить. Прямо сейчас. Внезапно звуки улетучились, словно по моему желанию. Я наконец могла осмотреть комнату. Стены были покрыты надписями на латыни. Строчка за строчкой. Какие-то написаны крупными буквами, другие – мелкими. Они покрывали каждый дюйм стен от пола до потолка. Кто-то проделал огромную работу. Никогда прежде мне не приходилось видеть, чтобы магию использовали таким образом.
Буквы мягко светились и пульсировали, словно были частью чего-то живого и дышащего. Мне захотелось упасть на колени. Такое заклинание разрушить непросто, но я не сдамся. Поискав признаки засады, я осознала, что в комнате нет никого и ничего кроме меня и книги.
Я затаила дыхание. Должно быть, именно ее Виттория в своем дневнике называла «это».
Когда я переключила внимание на книгу, голоса вновь загудели. Впрочем, уже мягче, будто поощряя меня. Я осторожно отняла руки от ушей, едва дыша. Именно из-за этой тайны умерла моя сестра. В глубине души я это осознавала.
Единственный луч освещал старый том в кожаном переплете, лежащий на пьедестале, вырезанном из цельного куска обсидиана.
Никогда прежде мне не приходилось видеть такого огромного драгоценного камня. Я осторожно сделала несколько шагов и остановилась перед загадочной книгой. Голоса стихли.
Отлитый из олова символ тройной луны украшал обложку. Названия не было, так что о содержании оставалось лишь догадываться. Но она определенно была магической, учитывая, сколько силы исходило от ее страниц.
Книгу окружал мягкий бледно-лиловый свет, напоминающий ауру, которую я видела вокруг людей. К тому же моя татуировка имела тот же оттенок сиреневого. Я была почти уверена, что моя находка – первая книга заклинаний. Невероятно, но Виттория нашла гримуар Первой Ведьмы.
Это было так просто и все же это стоило ей жизни.
Мне захотелось сжечь книгу.
Она была размером с любую другую старинную книгу, но сила, исходившая от нее, не имела равных. Обложка местами истерлась, словно ее открывали и закрывали миллион раз. Так же, как и в ночь смерти сестры, я ощущала настойчивый зов. Сейчас он призывал меня раскрыть книгу и прочесть собранные в ней заклинания. Я медленно протянула руку и раскрыла ее в месте, заложенном лентой.
Знакомые черные страницы, украшенные орнаментом из золотых корней со всех сторон. Я прочитала страницу. Заклинание, призывающее утреннюю звезду. Захлопнув книгу, я отступила в сторону.
Кто-то вызвал дьявола или пытался это сделать.
Я несколько раз вдохнула, пытаясь успокоить мысли. Передо мной был тот самый загадочный гримуар, из которого сестра вырвала страницы. Каким-то образом ее магия привела ее к первой книге заклинаний, и она решила использовать некоторые из них, чтобы вызвать демонов. Я точно знала, что она не использовала этот текст в нашей крошечной комнатке, ведь мы с бабушкой сразу же почувствовали бы, а значит Виттория, должно быть, проводила ритуалы здесь. Но почему она считала, что в стенах братства она в безопасности… Должна быть какая-то связь. Нужно лишь ее найти.
– Ну наконец-то.
Я отпрыгнула, увидев на пороге комнаты фигуру в капюшоне, и схватила магический мел. Должно быть, это тот самый человек, которому посланник продавал секреты. Я готова была поклясться, что под одеяниями скрывается брат Кармин. Как иронично: охотник на ведьм ставит ловушки, используя магию. Фигура откинула капюшон, и я замерла, готовая к нападению охотника. Вместо этого Антонио бросился ко мне с быстротой, которой я в нем не подозревала, и вышиб из моих рук магический мел так, словно он мог навредить мне самой. Мел упал на пол и рассыпался на мелкие кусочки. Я вернулась в реальность с чувством огромного облегчения.
– Антонио, ты жив! Я думала… – подняв взгляд, я вдруг заметила выражение его лица. На нем отражалась ненависть. Сердце ушло в пятки. Я сделала шаг назад.
– Что, что случилось? Что Зависть сделал с тобой?
– Божий ангел никогда не причинит мне вреда, – его губы растянулись в улыбке, и вовсе не в той милой и застенчивой, которую я помнила, – в отличие от тебя.
Я едва дышала, но теперь все наконец встало на свои места. Зависть не угрожал ему и не держал его в плену. Все как раз наоборот. Антонио добровольно доставил Клаудию прямо в руки врагу. Он знал, что она ведьма, и…
– Это ты, ты убил мою сестру, – мой голос дрожал, – но почему?
– В это так сложно поверить, что я, служитель Господа, хочу очистить мир от скверны?
– Ты говоришь прямо как брат Кармин, – я сжала руки в кулаки. – Убить невинную женщину, не это ли зло и скверна?
– Лучшие ангелы Господни самые свирепые из воинов, Эмилия. Иногда, чтобы достичь великого блага, сначала нужно взять в руки меч справедливости и разить им врагов. Ты не поймешь. Ты не способна на такое, ведьма.
В это мгновение я полностью потеряла контроль.
– Да ты понятия не имеешь, на что я способна.
– Возможно, но если ты сейчас применишь ко мне магию, то лишь докажешь, что я прав, – он указал подбородком на мои амулеты. Они сверкали и пульсировали. – Вы, ведьмы, рождаетесь воплощенным злом.
Боль и гнев поднялись внутри меня. Все чувства, что я подавляла со дня смерти сестры, нахлынули разом.
– Ты ошибаешься. Мы не рождаемся злом, но некоторые из нас становятся им через ненависть.
Пряди моих волос сдуло за спину внезапным порывом ветра. Начиналась буря, и она не принадлежала к этому миру. Святящиеся слова на стенах комнаты запульсировали быстрее. Магия наполняла воздух, и в моем сознании всплывали заклинания, которых я прежде не знала. Возможно, так действовали рога дьявола или книга Первой Ведьмы, но что-то внушало мне эти чары.
Возможно, таким образом вырвалась на волю моя темная сторона. Не важно.
Я схватила Рог Аида и с остервенением зашептала заклятие, слова которого обжигали мне губы. Я вытянула руки и сложила их аркой. Невидимые челюсти вонзились в одеяния Антонио и разорвали их в клочья. Пока что я пощадила его плоть.
В глазах Господнего слуги вспыхнул страх. Он медленно попятился, подняв руки, будто это могло меня остановить.
– Боишься? – Я наступала на него. – Правильно. Я только начала.
Я подняла руку, и он съежился. Голос его дрожал.
– Пощады, Эмилия, умоляю.
– Теперь ты хочешь пощады? – Чистый, раскаленный добела гнев горел в моей душе. – Скажи, а моя сестра просила пощады?
Я вспомнила дыру, зияющую в ее груди на месте, где раньше билось сердце. Антонио сделал это с ней. Наш друг. Я махнула рукой и на его груди появилась кровоточащая рана. Глаз за глаз. Да свершится справедливость. Он прислонил ладонь к ране, увидел кровь и попятился прочь. Пока это была не более чем царапина, но ярость толкала меня вперед.
– Ты помиловал Витторию, когда она умоляла сохранить ей жизнь? А Валентину? Сколько женщин умоляло тебя пощадить их? Где же тогда было твое милосердие?
Он упал на колени и начал молиться. Я ждала. Но бог не явился. Его с успехом заменила богиня смерти и ярости. Я встала на колени с пылающими глазами и заставила его взглянуть на меня. Я хотела, чтобы он увидел лицо моей сестры. По щекам Антонио текли слезы. Я боролась с желанием раскроить его череп и посмотреть, как жизнь наконец покинет полные ненависти глаза.
Но смерть стала бы для него помилованием, а я не была настроена на милость.
– Когда я наконец убью тебя, Антонио, ты будешь счастлив, что избавился от страданий.
Я взглянула на свой палец, сконцентрировавшись на невидимом лезвии, которым теперь владела. На коже выступила маленькая капелька крови.
– Клянусь своей кровью, что ты больше никогда не узнаешь счастья и покоя. Твое сердце будет проклято и обречено разбиваться каждый раз, как только ты забудешь о грехах, которые совершил. Каждый раз, когда ты засмеешься, я буду рядом, поджидая, чтобы напомнить тебе обо всем.
Я уже была готова произнести проклятие на капле крови, когда пространство между нами заполнил запах мочи, оживив во мне воспоминания. Антонио описался от страха. То же случилось и с посланником, из которого Гнев выбивал информацию… Я отступила назад и опустила руки.
Гнев, принц Ада, тогда продемонстрировал милосердие.
Зная, какого рода силой он наделен, я представить себе не могла, как ему это удалось. И мне хотелось бы быть чуть больше похожей на него в этот момент. Но я такой не была.
– Новые правила: ты скажешь мне правду обо всем, что я спрошу, и только тогда я подумаю о возможности оставить тебя в живых. Понял?
– Д-да, – он кивнул несколько раз и глубоко вдохнул. – Ч-ччто ты х-хочешь знать?
– Прежде чем ты встретил этого «ангела смерти», что-то должно было произойти. Скажи мне, почему ты так изменился?