– Это просто позерство, – объяснил Бенджи. – Демонстрация силы. Не обращайте внимания.
– Скажи это моим мокрым подштанникам, – проворчал Ковальски.
– На самом деле это может помочь, – на полном серьезе отозвался Бенджи. – Выделение мочи – это признак подчинения.
Ковальски скривился.
– Я реально начинаю тебя ненавидеть.
Они понемногу приближались к вездеходу. Проем открытой двери заднего отсека так и манил к себе.
«Почти на месте…»
Еще один шаг, и из церкви донесся резкий испуганный визг. Из темного дверного проема суматошно выкатился крошечный пушистый комок, слепо нацелившись в сторону их группы. Это был один из щенков. Он быстро перебирал крошечными лапами, не разбирая дороги и постоянно оборачиваясь назад.
Вскоре выяснилась и причина его панического бегства.
Из-за порога церкви пулей вылетела здоровенная змея, с невероятной скоростью преследующая свою добычу. Ее поблескивающее тело было толщиной с предплечье Грея.
Запутавшись в собственных лапах, щенок упал на бок, проскользив по мокрым листьям. Змея метнулась к нему и высоко подняла голову, раздувая темно-красный капюшон. Зашипев, обнажила клыки.
«Кобра!»
Более крупные шакалы хрипло зарычали от ярости, но в замешательстве застыли, столкнувшись с противоположными угрозами своему логову. В церкви наверняка оставались и другие щенки.
К счастью, Ковальски не отличался нерешительностью. Его диковинное ружье издало резкий пронзительный свист, в воздухе что-то серебристо сверкнуло, и голова кобры моментально отлетела в сторону, когда пара острых зазубренных дисков рассекла ей шею. Несколько томительных секунд безголовая передняя часть гадины еще корчилась в воздухе, а потом замертво шлепнулась на землю.
Щенок рывком поднялся на лапы и с визгом умчался обратно к своему убежищу в темной церкви. Быстро проскочил между своими родителями и исчез внутри.
Взрослые шакалы опять приняли угрожающие позы, вздыбив шерсть и яростно рыча, но не придвинулись ближе. Даже тени по обе стороны от группы скользнули глубже в лес.
– Пошли дальше, – настойчиво произнес Бенджи. – Не стоит рассчитывать на то, что они так и будут проявлять подобную благосклонность.
Вняв этому предостережению, все в более быстром темпе преодолели последнюю часть дистанции.
Оказавшись возле машины, Грей шумно выдохнул и загнал всех внутрь, после чего влез сам. Захлопнул за собой заднюю дверь.
– Ковальски, поехали уже!
– Можешь не повторять мне это дважды.
Тяжело плюхнувшись на водительское сиденье, здоровяк повернул ключ в замке зажигания. Двигатель «Шатуна» оглушительно взревел. Но прежде чем они успели отъехать, к ним скакнула огромная фигура, приземлившись прямо между фарами. Шакал подпрыгнул и уперся огромными лапами в ветровое стекло, царапая его когтями и забрызгивая слюной из яростно ощерившейся пасти.
Ковальски ожег его взглядом в ответ.
– Я тоже рад тебя видеть, говнюк!
Включив задний ход, он рванул назад. Шакал спрыгнул на землю и принялся расхаживать перед церковью, яростно хлеща себя по бокам хвостом.
Ковальски резко развернул вездеход, который сделал пируэт на месте. Всех в заднем отсеке, сильно отклонившемся при этом вбок, швырнуло в сторону. Нацелив машину на восток, Ковальски вновь нажал на газ.
Опять утвердившись на сиденье, Бенджи обернулся назад на церковь. Жутко дрожали руки и ноги. И вовсе не от нейротоксина, вновь взявшегося за него, – это был просто отходняк после мощного выброса адреналина.
Грей очень хорошо знал это чувство. Он похлопал молодого человека по плечу.
– А вы молодец!
Бенджи натужно сглотнул.
– Все это просто лишний раз доказывает: уважайте природу, и она ответит вам тем же.
Ковальски явно услышал эти слова.
– Если только она не попытается сожрать тебя, когда все другие методы исчерпаны.
Грей не стал ничего отвечать, всматриваясь в темноту за лучами фар. Джунгли заполняли собой весь мир. Глядя по сторонам, он припомнил песнь лорда Теннисона о жестокости природы. Поэт описал ее как «красную от зубов и когтей»[82].
Размышляя об этом, Грей еще раз представил себе двух шакалов, защищающих своих детенышей, – этот вид, как известно, образует пару на всю жизнь. Даже остальная часть стаи собралась, чтобы защитить щенков, демонстрируя солидарность и готовность помочь.
В этом отношении Бенджи вроде бы получше разбирался в дикой природе, чем Теннисон.
Грей решил как следует запомнить слова биолога.
«Тем более что это только что спасло нам жизнь».
И все же он не забывал, о чем еще предупреждал тот касательно этих джунглей и происходящих здесь перемен.
«Чем дальше мы будем углубляться в эти джунгли, тем хуже все будет выглядеть».
Часть четвертаяВ западне
19
24 апреля, 21:35 по центральноафриканскому времени
Месторождение Катва,
Демократическая Республика Конго
Такер все гнал узкую спортивную лодку вниз по темной реке. Гряда облаков закрыла звезды и луну. Несмотря на темноту, ни ходовые огни, ни фару-искатель он включать не стал. К счастью, очки ночного видения позволяли достаточно хорошо различать обстановку.
Не сбавляя скорости, Такер ловко уворачивался от плавающих в воде бревен и прочих препятствий. Над головой в глубине облаков мерцали молнии, похожие в его очках на солнечные лучи.
Он был благодарен ночной темноте, но любые попытки соблюдать скрытность сводились на нет яростным ревом мощного двигателя. Такер молился, чтобы этот шум, разносящийся во всех направлениях, не позволил точно определить их местоположение – по крайней мере, на данный момент.
– Есть какие-то успехи? – крикнул он, повернувшись к соседнему сиденью. Монк держал в руке рацию Такера, пытаясь связаться с Ндаем, чтобы вызвать вертолет для эвакуации по воздуху.
– Ничего, кроме помех, – доложил тот.
Такер едва сдержал проклятия. Они уже пробовали наладить связь и по спутниковому телефону, но не преуспели и в этом. Судя по всему, тот, кто прибрал к рукам эту часть Конго, обладал огромными ресурсами и доступом к самому передовому электронному оборудованию. Хотя это было и так ясно по батальонам роботов БНК, патрулирующих остров.
– Вообще это странно! – крикнул Фрэнк с носовой палубы; он уже установил свой трофейный пулемет на сошки, нацелив дуло вперед по курсу. – Мы давно должны были выйти за пределы действия островной вышки постановки помех!
Монк опустил телефон, признавая свое поражение.
– У де Костера, должно быть, эти вышки здесь повсюду понатыканы.
– Я бы в этом не сомневалась, – крикнула Шарлотта с кормового сиденья, на котором устроилась с Джеймсоном и Кейном. – Этот ублюдок не пожалел денег, чтобы обосноваться здесь.
Такер сжал челюсти. Он постоянно шарил взглядом по берегам в поисках других вышек, но пока не сумел обнаружить ни одной. Судя по всему, не одни только радиопомехи скрывали то, что здесь происходило. Де Костер наверняка подмазал тысячи рук, чтобы власти закрывали глаза на его делишки.
Такер сосредоточил свое внимание на обстановке по курсу. Они приближались к какому-то шахтерскому поселку. Сияние множества огней отражалось от облаков впереди, примерно отмечая его местоположение в джунглях.
«Наверное, осталось еще с полмили или около того».
Он намеревался на полной скорости промчаться мимо поселка. Согласно индикатору уровня топлива, мощный мотор поглощал бензин с поразительной быстротой, но Такер держал рукоять дросселя выжатой вперед до упора. Сбавлять ход было опасно.
Оглядев реку, он повернул штурвал, вписывая лодку в крутую излучину, и в этот момент оглушительно взревели гудки, а весь мир впереди залился ослепительным сиянием. Очки лишь усиливали его, прожигая сетчатку. Ахнув, Такер инстинктивно сбросил газ, сразу же выключив режим ночного видения. Когда он проморгался, чтобы избавиться от остаточного ослепления, обстановка вновь приобрела более темные оттенки, но только не прямо перед ними.
По всей ширине реки протянулась цепочка ослепительных огней. Поначалу Такер подумал, что они обозначают плотину. Но когда зрение восстановилось, он увидел, что реку перегораживает вереница барж со стальными корпусами.
– Разворачивайся! – выкрикнул Фрэнк.
Уэйн отвернул в сторону, высоко подняв при крене правый борт. Загремели выстрелы. Крупнокалиберные пули запрыгали по воде вокруг них, словно пущенные блинчиком камешки. Орудуя штурвалом, Такер переваливал лодку с борта на борт, делая их более трудной мишенью в темноте, но скорость была слишком высока для крутого разворота. Их несло прямо на яркий свет прожекторов.
Фрэнк, должно быть, осознал опасность и открыл огонь из своего оружия с носа. Грохот пулемета сотряс лодку. Он обстреливал палубы барж. Прожекторы одним за другим разлетались вдребезги и гасли.
С исчезновением нацеленных в лицо ярких огней Такер заметил промежуток между двумя баржами – пожалуй, достаточно широкий, чтобы узкая лодка могла проскочить сквозь него. Он оставил попытки развернуться. Да и куда после этого они могли податься? Конечно же, не обратно к острову.
Не имея иного выбора, Такер направил лодку прямо на вереницу барж.
– Держитесь крепче! – проревел он, вновь отклоняя рукоять дросселя до упора.
Катер рванул вперед.
Над рекой опять загремели беспорядочные выстрелы. Несколько пуль попали в носовую часть лодки, но Фрэнк остался на своем посту, открыв ответный огонь.
«Просто продержись еще немного!»
Силуэты барж перед ними стремительно увеличивались.
И тут в поле зрения вдруг возникло новое явление. Словно яркое солнце поднялось из-за барж, под рев двигателей взмыв высоко в небо. Это был боевой вертолет – вероятно, тот самый, который Такер заметил прямо перед тем, как переправиться на остров. Пронесшись над преградой, машина устремилась прямо к ним.