– На протяжении долгих десятилетий, – произнес Тьенде, – я пытался сосчитать эти останки. И бросил эту затею, когда дошел до пятидесяти тысяч.
– Что здесь произошло? – спросил Бенджи.
– Преподобный Шеппард полагал, что перед нами то, что осталось от царства пресвитера Иоанна. У меня были долгие беседы на этот счет с Молимбо. Царство пришло в упадок еще до его рождения, но племя по-прежнему передает из уст в уста предания того времени. Я попытался собрать их воедино. И насколько могу судить, около шести или семи столетий тому назад царство было захвачено незваными гостями, которые явились сюда с арбалетами, копьями и боевыми молотами.
Тьенде махнул своим посохом в сторону леса.
– Я нашел несколько металлических арбалетных стрел, сломанные пики и ржавую кольчугу, подтверждающие эту историю. Судя по знакам на доспехах, могу предположить, что это были португальские завоеватели, которые пришли сюда в поисках золота пресвитера Иоанна.
Грей вспомнил рассказ отца Бейли о горстке португальских исследователей пятнадцатого века, которые вернулись из Африки, утверждая, что все-таки обнаружили это затерянное царство. Может, так оно и было, но не подлежало сомнению, что сумели вернуться домой лишь немногие из них.
Тьенде нахмурился, глядя на разбросанные вокруг кости.
– Но португальцы открыли здесь не только царство, с которым им пришлось сражаться. Они разбудили то, что дремало целую вечность. Попытались взять силой то, что им не принадлежало, и были за это жестоко наказаны. За нанесенную обиду они поплатились болезнью, которая угрожает сейчас всему миру, – той, что погружает человека в гибельное оцепенение.
Грей попытался представить себе, как целое войско уступает под натиском неизвестного смертельного заболевания.
«Удивительно, что хоть кто-то из этих португальских захватчиков все-таки сумел вернуться домой».
Тьенде продолжал:
– Тем не менее ущерб был нанесен. Царство было настолько разорено, что так и не сумело оправиться.
Бенджи мотнул головой в сторону Молимбо.
– А как же они?
– О, его народ обитал в этой долине многие тысячи лет. Задолго до пресвитера Иоанна. Они и научили будущего царя и его людей, как жить здесь в гармонии с окружающим миром. Даже подарили пресвитеру Иоанну его первого земляного волка. А после того, как царство пало – как это случается со многими империями, – люди Молимбо остались, продолжая жить той же жизнью, что и всегда.
Тьенде печально улыбнулся старому охотнику.
– Я пришел к убеждению, что именно здесь, в этой долине, и зародился народ пигмеев. Выкованный Ею, одаренный Ее милостью, пока в конце концов часть их племен и семей не вышли за сии пределы, позабыв о том, где их истинные корни.
Грей представил себе встреченных по дороге шакалов, других измененных вирусом животных. Неужели здешние люди тоже были изменены, подвергнуты манипуляциям на генетическом уровне? Могло ли это объяснять утверждения об их исключительном долголетии, сопротивляемости болезням? Множество вопросов роилось у него в голове, но один оставался главным.
– Тьенде, о ком вы говорите? – спросил Грей. – Кто, по вашему мнению, «выковал» их?
Старик, который словно остался глух к его вопросу, молча направился в сторону пылающего города. Молимбо и его охотники не последовали за ним.
– Есть и еще одна история, которую вам следует знать.
Грей поспешил нагнать его.
– Какая история?
Тьенде оглянулся через плечо.
– Моя собственная.
Они подошли к самому краю освещенного нефтяным пламенем города. Жара здесь была невыносимой. От яркого света резало глаза. Наконец Тьенде свернул с мощеной дороги на поляну, густо усеянную грибами.
Ковальски случайно наступил на здоровенный дождевик, который с глухим хлопком лопнул, обсыпав его каким-то белым порошком. Здоровяк охнул и, отплевываясь, быстро отскочил на безопасное расстояние.
– Надеюсь, эта пакость не ядовитая…
Бенджи внимательно посмотрел на остатки гриба, проходя мимо. Ковальски покосился на биолога, рассчитывая получить подтверждение своим словам, но тот лишь выпрямился и пожал плечами, явно неспособный дать однозначный ответ.
Ковальски с хмурым видом зашагал дальше.
– Эти джунгли, похоже, сговорились прикончить меня!
Вскоре Тьенде остановился, тяжело опираясь на свой посох. Вокруг него валялось несколько мумифицированных тел, наполовину прикрытых прелыми листьями и поросших грибами. Этот набор останков явно представлял собой относительно недавнее дополнение к остальному кладбищу. В груди одного из трупов до сих пор торчало копье.
– Кто это такие? – спросил Грей.
Тьенде нацелил свой посох сначала на один мумифицированный труп, затем на соседний.
– Колляр и Реми. Два бельгийских колониста. Они пришли сюда в поисках золота, но нашли лишь смерть. – Посох переместился на тело, валяющееся чуть в стороне; рот трупа был разинут, обнажая остроконечные, как у акулы, зубы. – А это Нзаре, брат каннибала М’лумбы, предводителя Заппо-Зап, которые стерли с лица земли великое множество мирных деревень.
Тьенде повернулся к Грею.
– Преподобный Шеппард как раз и пришел сюда в поисках этих бельгийских колонистов.
– Так он и обнаружил эту долину? – спросил Грей.
– Да, но он опоздал. На несколько дней. Колонисты прибыли с двадцатью людьми, вооруженными ружьями и топорами. Они убили многих из племени Молимбо, а также десятки их верных фиси ндого. И вновь Она в ярости набросилась на них, погрузив в гибельную дремоту.
– Как и в случае с португальцами, – сказал Грей, припомнив, что история слишком часто склонна повторяться.
– Когда здесь появились мы с Шеппардом и наши спутники, эти люди уже валялись здесь в тех же позах, в каких вы их видите. Слабые и умирающие.
Грей отметил один фрагмент этой мрачной картины, который не соответствовал истории Тьенде.
– А как же копье, вонзенное в это тело?
Тьенде уставился на одну из своих ладоней.
– Я был в ярости. Долина была залита кровью. Повсюду слышались крики умирающих. Мне слишком часто приходилось это слышать, в слишком многих деревнях. Так много людей было убито, съедено, жестоко изувечено… И большинство из этих смертей было вызвано языком одного и того же человека.
Грей уставился на валяющееся у них под ногами тело. Заметил винтовку, зарывшуюся в заросли, узловатый хлыст, свернутый кольцами на бедре.
– Кто это такой?
– Капитан Депре. Он возглавлял бельгийский контингент во вверенных ему краях. Это он привел Заппо-Зап убивать и пировать на наших телах. Он сам убил многих моих соплеменников – забил их хлыстом до смерти своей собственной рукой. Зачастую смеясь при этом.
– Так что вы убили его, – заключил Грей.
– Я просто не сумел сдержаться. И хотя глаза капитана уже остекленели, я хотел, чтобы он видел, кто именно лишил его жизни. Чтобы понял – это сын того самого царя племени бакуба.
Фарайи пристально посмотрел на Тьенде, его глаза потрясенно расширились.
– Так вы… так вы сын Кот-а-Мвики, царя времен Шеппарда!
Тьенде склонил голову, одна рука его поднялась к золотому обручу.
– Сын царя, который правит теперь пустым царством.
Грею припомнились недавние слова Тьенде касательно причины, по которой тот остался в этих краях.
– Так что ваша епитимья…
– Преподобный Шеппард был очень рассержен и разочарован. Я отнял жизнь, которая мне не принадлежала. Смерть уже приближалась к капитану, но я все равно убил его. Шеппард сказал, что это смертный грех, – и, наверное, вся наша группа и была наказана за это. Или, может, болезнь все еще витала в воздухе.
– В общем, все вы тоже заразились, – не удержался Бенджи.
– Все мы погибли бы, если б не вмешался Шеппард. Преподобный просил отпущения грехов за совершенные здесь преступления. Чистота его сердца была признана достойной снисхождения. Мы были спасены.
– Вам дали лекарство? – спросил Грей, вновь ощутив проблеск надежды.
– Она проявила милосердие. После этого преподобный Шеппард поручил мне остаться здесь, чтобы быть наготове, если миру вдруг когда-нибудь вновь понадобится спасение. Меня оставили здесь в качестве смотрителя и стража. Люди Молимбо сочли это за честь, особенно после того, как Шеппард вылечил и спас многих из тех, кто был ранен людьми Депре. Точно так же и Она приняла меня, даровав мне годы, пока я снова не понадоблюсь.
Грей был уже сыт по горло этим уроком истории. Если здесь и имелось какое-то лекарство, то требовалось лишь выяснить, кто именно им располагает.
– Достаточно, – коротко произнес он. – О ком конкретно вы говорите?
Опять повернувшись лицом к золотому городу – свет огня там постепенно угасал, поскольку большая часть нефти уже выгорела, – Тьенде направился обратно к мощеной тропе.
– Она ждет вас, – объявил он. – Теперь лишь Она может судить, чего вы достойны.
08:17
Бенджи торопливо семенил по плоским булыжникам, стараясь не отставать от остальных. Добравшись до развилки, Тьенде свернул на другую тропу, которая вела куда-то в глубь леса, к самому сердцу долины. Вокруг становилось все темнее – или, может, так просто казалось от подспудного страха, вновь охватившего биолога.
Однако вскоре впереди стало расплываться какое-то призрачное свечение, постепенно вырисовывая силуэты огромных деревьев, темными колоннами поддерживающих полог леса, – которые по мере их продвижения становились все выше и массивней.
И гораздо крупней были тут не только деревья.
Скопления грибовидных наростов образовали огромные по`лки, прилепившиеся к древесным стволам, – на вид достаточно широкие, чтобы на них можно было бы поставить машину. Шляпки грибов теперь нависали над головой даже у Ковальски. Вдобавок, многие грибы и наросты еще и светились всеми оттенками малинового, лазурного и желтого – Бенджи предположил, что эта биолюминесценция вызывалась окислительным ферментом люциферазой, который и испускал свет.